Что это было? Просто музыкальный фестиваль с актуальными на тот момент популярными исполнителями, который обрел культовый статус лишь спустя много лет, и то благодаря чрезмерной романтизации 60-х со стороны критиков и журналистов?
Или юность души, ожившая поэзия, материализовавшаяся в сотнях тысяч людей? А на сцене в таком случае были полубоги, которые, по меткому выражению Марианны Фейтфул, подружки Мика Джаггера, в те времена «ощущали, что все, что они делают – красиво, талантливо, естественно и единственно правильно». Любой жест, любое слово, любая песня – на всем этом был как будто бы отпечаток Божественного.
А может быть, это был социальный эксперимент? Попытка построить новый тип общества? Общества без насилия и ненависти, денег и корысти, без закрытых границ? Общества братьев и сестер, которые делят еду и постель, занимаются любовью и искусством.
А возможно, это было просто сборище наркоманов и бездельников, которые приехали послушать модную музыку и разбежались, а продюсеры положили в карман завязанные тугой веревкой стопки капюр?
Ответа на этот вопрос нет. Участники тех событий вспоминают это как рай на земле. А последовавшее угасание движения хиппи – как главное разочарование в жизни. Попытка переосмыслить мир, совершить революцию не с помощью пушек и винтовок, а с помощью любви и свободы, обернулась провалом. Тут уж ничего не попишешь.
Я лично думаю, что было волшебство. И Божественное было. Оно и сейчас есть. Просто бывают моменты, когда оно подобно инферно бьет фонтаном и озаряет всех вокруг без исключения.
Вот, например, Ричи Хэвенс. Мейнстримовый блюзовый певец. Но, открывая Вудсток, и он вдруг стал способен на магию. Песня, позже названная «Freedom», была сымпровизирована им с начала до конца.