1937 год знаковый для нашей истории. И хотя волна арестов, которая прокатилась по стране, началась гораздо раньше, в народном сознании именно год, когда отмечалось 20-летие Великой Октябрьской Социалистической революции и 100 лет со дня смерти Александра Сергеевича Пушкина ассоциируется с массовыми репрессиями того исторического периода. А как себя в это время чувствовала себя советская фантастика? Да в общем — неплохо.
ГОЛОВА БЕЗ ТЕЛА
Именно в 1937 году выходит знаменитый роман Александра Беляева «Голова профессора Доуэля». Публикуется в двух периодических изданиях, под каноническим названием в журнале «Вокруг света» и под несколько пугающим «Когда мертвые оживут» в Риге, в русской «Газете для всех». Как видим, в буржуазной Латвии того времени ничего не имели против ни русского языка, ни советских писателей. Сюжет этого романа в пересказе не нуждается, каждому любителю фантастики он знаком. Скажу лишь, что тяжелая форма костного туберкулеза время от времени приковывала Беляева к постели, так что у него была возможность прочувствовать состояние головы без тела.
«Мари постепенно привыкла к голове и даже сдружилась с нею.
Когда Лоран утром входила в лабораторию с порозовевшими от ходьбы и свежего воздуха щеками, голова слабо улыбалась ей и веки её дрожали в знак приветствия.
Голова не могла говорить. Но между нею и Лоран скоро установился условный язык, хотя и очень ограниченный. Опускание головою век означало «да», поднятие наверх — «нет». Несколько помогали и беззвучно шевелящиеся губы.
— Как вы сегодня чувствуете себя? — спрашивала Лоран.
Голова улыбалась «тенью улыбки» и опускала веки: «хорошо, благодарю».
— Как провели ночь?
Та же мимика.
Задавая вопросы, Лоран проворно исполняла утренние обязанности. Проверила аппараты, температуру, пульс. Сделала записи в журнале. Затем с величайшей осторожностью обмыла водой со спиртом лицо головы при помощи мягкой губки, вытерла гигроскопической ватой ушные раковины. Сняла клочок ваты, повисший на ресницах. Промыла глаза, уши, нос, рот, — в рот и нос для этого вводились особые трубки. Привела в порядок волосы.
Руки её проворно и ловко касались головы. На лице головы было выражение довольства...»
В 1984 году режиссером Леонидом Менакером по мотивам романа был снят фильм «Завещание профессора Доуэля».
НАСЕКОМЫЕ И ИХ ЗНАКОМЫЕ
Журнал «Костер» в 1937 году впервые представил читателям повесть Яна Ларри «Необыкновенные приключения Карика и Вали». История о том, как брат и сестра, отведав чудесного напитка, изобретенного профессором Енотовом, превратились в крошечных человечков, для которых даже муравей — громадное страшилище, покорила сердца миллионов читателей и не только русскоязычных. Повесть выдержала более трех десятков изданий на других языках.
«Карик поспешно отплыл прочь, но, взглянув на паука, вернулся обратно и ударил его пяткой по голове. Паук не шевелился. Тогда Карик залез на тушу, как на плот, и встал во весь рост.
— Прыгай! — крикнул Карик, махнув Вале рукой.
— Нет! — мотнула Валя головой. — Тут высоко очень!
— Что ж, ты всегда сидеть там будешь? Все равно придется прыгать! Ну! Прыгай!
Валя тяжело вздохнула.
— Прыгай скорей, а то, может, сюда придут другие пауки, тогда нам еще хуже будет.
Валя закрыла глаза, разжала руки и, взвизгнув, грохнулась вниз. Карика ударил дождь брызг. Волны качнули пауков.
Фыркая и отдуваясь, Валя вынырнула из воды.
— Лезь сюда! — крикнул Карик, барабаня ногами по вздутому брюху паука. — Не бойся! Давай руку!
Бледная и дрожащая Валя подплыла к страшной туше, нащупала руками толстое, мохнатое тело паука, но тотчас же, отдернув руку, испуганно вскрикнула:
— Шеве-е-ели-ится!»
Повесть экранизирована дважды, в 1987 году режиссером Владимиром Родченко и в 2005 режиссером Александром Люткевичем.
В НЕБЕ АРКТИКИ
Другой популярный журнал для детей «Пионер» публикует с продолжением роман Григория Гребнева «Летающая станция», в книжном издании получивший название «Арктания».
Григорий Никитич Гребнев (настоящая фамилия Грибоносов) родился в 1902 году. Участвовал в Гражданской войне. Входил в одесский литературный кружок «Потоки Октября», возглавляемом Эдуардом Багрицким. С 1924 года жил в Москве, сотрудничал с газетой «Гудок», которая объединяла в те годы многих в последствии широко известных писателей. Талант молодого автора отмечали Горький и Паустовский. Самое известное произведение Гребнева «Арктания» было издано даже в оккупированной немецкими нацистами Чехословакии в 1940 году. Сам писатель боролся с фашистами не только словом, но и на фронте. После войны писал сценарии. По одному из них была снята экранизация рассказа Александра Куприна «Белый пудель» в 1956 году. Через год альманах «Мир приключений» напечатал повесть о поисках библиотеки Ивана Грозного «Пропавшее сокровище», лично мне запомнившаяся фразой: «Меняю «Голову профессора Доуэля» на «Всадника без головы». Умер Григорий Гребнев в 1960, не успев завершить фантастический роман «Мир иной», вместо него это сделал Аркадий Стругацкий, который тогда работал редактором в издательстве «Детская литература».
«Летающая станция» повествует о советской полярной станции, которая представляет собой исполинский дирижабль с реактивными двигателями, по сути — целый воздушный город, парящий над Северным полюсом. Герои романа заняты поисками исчезнувшего во льдах Руаля Амундсена и борьбой с укрывшимися в подводном городе фашистами-«крестовиками». Несмотря на то, что в своей рецензии на «Арктанию» классик советской фантастики Александр Беляев указывал на некорректность интерпретации Гребневым идеи советского физиолога С.С. Брюхоненко об оживлении «необоснованно умерших», читатели восприняли роман на «ура»
«Взрывы и удары внутри скалы прекратились почти одновременно. Свенсон не ошибся, — уже потом выяснилось, что Шайно, Курода, папа-полковник Ансельмо Граппи, химик Кармон и прочие главари крестовиков успели опустить в одном из отсеков тоннеля непроницаемый металлический щит, который плотно закупорил их в нескольких кельях, но подрывной взвод двумя минами вдребезги разнес металлический щит и, как сусликов, обдал «апостола» и его «архиепископов» успокоительной волной чанзита. Петер Шайно и его сподвижники проснулись лишь через три часа в «аварийной гостинице» в Северограде, по соседству с Золтаном Шайно.
Разрешение опуститься вновь подле штаба крестовиков машина с участниками экспедиции Ливена получила только спустя полчаса, когда уже вся скала давно была окружена милиционерами и санитарами...»
Невзирая на политические процессы, советская фантастика продолжает идти своим путем.
