– Тётя Нина, а вы баню топите? – спросила я у тётки.
– Ой, да это баня – одно название. Новую надо.
– А как же вы моетесь?
– Воду грею да моюсь в кухне. А что? – Тётя Нина приподнялась на локте с дивана и посмотрела с вызовом.
– Да нет, ничего. Я просто думала раз в деревню приехала в баньке попарюсь.
– Ну так попросись к своей подружке Вальке. У них баня справная, новая. Авось и за меня слово замолвишь. Я бы тоже с удовольствием старые косточки попарила.
Чем дольше я находилась в гостях, тем яснее понимала насколько тётка ленива. Возможно, это и было причиной почему отец прервал общение с ней, пока был жив.
Я молча вышла на улицу. Деревня уже не спала, хотя для меня проснуться в семь часов утра на каникулах было что-то нереальное. Но то ли влияла Валя, то ли свежий деревенский воздух – спать совсем не хотелось.
Заполошные хозяйки уже гнали своих коровёнок к пастуху Ярику, который лениво пожевывал травинку, глядя на прибывающих подопечных.
Валька была тут как тут.
– О, Ленок, а ты чего это в такую рань? – подмигнула она задорно.
– Привыкла, наверно. Не спится.
– Пошли к нам, я тебя чаем напою. Да с бабкой своей познакомлю. Сегодня, наконец, можно.
Валю переполняла радость, но я не спрашивала, зная, что это было бесполезно. Если Валя захочет – сама расскажет.
В светлой кухне с белыми занавесками уже копошилась маленькая старушка. Часто про таких говорили "божий одуванчик".
Валя украдкой посматривала на меня, пытаясь уловить первое впечатление. Бабушкой она гордилась. Да, наверно, и я бы гордилась такой бабулей: в свои девяносто шесть лет продолжать управляться по дому, с хозяйством ещё и клиентов принимать. Валя, конечно, ей во всём помогала и мечтала, что бабушка перед смертью наградит её своим даром. Хотя внучка итак с рождения кое-что умела, поэтому мать с отцом и отдали её бабке. Страшно им было с таким ребёнком жить. Это всё мне рассказала Валя накануне. Я до сих пор чувствовала эту боль – разочарование преданного ребёнка.
– Доброе утро, баба Маша! – я вежливо улыбнулась.
Острый взгляд осмотрел меня с ног до головы и, кажется, даже заглянул и внутрь. Стало как-то не по себе.
– Бабуль, ты чего? Это же Лена, я тебе про неё рассказывала. Хорошая девочка.
– Это для тебя хорошая, а сама может камень за спиной приготовила. Сколько здесь таких было.
– Ну поглядела? Убедилась? Или может руны бросишь свои?
– Мож и брошу. А ты не пререкайся, умная больно стало, – заворчала баба Маша, но я видела, как она старательно прятала улыбку.
Валя шагнула к бабушке и обняла её. Рядом с молодой внучкой бабуля выглядела совсем старенькой и сгорбленной, казалось, если она упадёт, то рассыпется.
Баба Маша проворно подхватила заварник со стола и принялась наливать чай. Я заметила, что на столе не было ни сахарницы, ни конфет, только домашние продукты: мед, варенье клубничное, масло и сметана с жаренными лепешками. До моего носа донёсся аромат смородинового чая, настоящего, когда свежие листья заливают кипятком.
Уже когда позавтракали Валя снова спросила бабушку.
– Может раскинешь свои костяшки? Не для неё, а для меня… А?
Баба Маша посмотрела долгим взглядом на внучку и едва заметно кивнула. Валя тут же сорвалась с лавки и бросилась в комнату, через две секунды выскочила с чёрным мешочком и передала бабушке.
Та запустив руку в лутарь, взяла сразу горсть рун, и высыпала перед собой. Те руны, что упали оборотной стороной вверх, отложила в сторону, а те, что лежали лицевой стороной вверх, оставила и несколько минут смотрела на них.
– Много чего руны говорят, скажу лишь важное. Подруга она хорошая, человек добрый и верный.
– Бабуль, а что ещё? Ты же хорошо рассказываешь, может что подскажешь Лене?
Бабушка тяжело вздохнула и снова посмотрела на руны.
– Тяжело ей, груз на сердце, родного потеряла человека…не понравится тебе, что сейчас скажу, но твоя воля верить или нет.
Я насторожилась.
– Уезжай отсюда скорее. Родственница твоя завидует вашей семье. И тебя со света сживет, если не уедешь. И отца твоего извела она.
"Как?" – весь воздух вышел, а новый не поступал, будто я в одну секунду разучилась дышать.
– Валя, воды, – среагировала баба Маша.
Тут же я почувствовала, как Валя шепнула пару раз меня по щекам. Кружка звякнула о зубы и я сделала большой глоток.
– Тащи карты. Тут расклад нужен.
Через пару минут бабушка уже нависла над старыми выцветшими картинками. Взгляд быстро перемещался от карты к карте, словно она не картинки смотрела, а читала книгу.
– Не ходи сегодня домой, вещи тоже брось, – наконец выдохнула она. – Змея она подколодная, завистливая. Ненавидит тебя и мать, а отец умер потому что она на него порчу навела. Что-то в дом подкинула мёртвое, кладбищенское. Матери скажи, чтобы дом осмотрела, но руками не трогала, только в перчатках.
– Да как я ей скажу? Она же не поверит.
– Хочешь жить? Значит, найдёшь способ.
– Хорошо, – я опустила голову, понимая, что объяснить маме будет очень тяжело.
– Сюда её зови, пусть приезжает. Смотреть её надо. А сегодня после заката, чтобы на улицу не выходили. Она придёт за тобой, стучаться будет, не пущай её слышишь? Или плохо будет нам всем.
– Неужели она такая страшная? Тётка же обычная, больная вся. Сахарный диабет у неё, она рассказывала, – мне всё ещё было тяжело поверить во что-то сверхъестественное.
Но тут влезла сама Валька.
– Бабушка ещё ни разу не ошибалась. Если говорит так, значит лучше сделать.
Я согласилась.
Продолжение здесь
Спасибо Вам за лайк! ➜ Подписывайтесь на канал!
Другие истории про Вальку и Ленку