Мы много рассказывали о том, что классика – это не застывший раз и навсегда список книг (иначе бы мы с вами по сей день считали классикой сочинения классиков античности). Классикой книги делает то, что мы называем «проклятыми вопросами». Кто виноват и что делать, око за око или подставить всё-таки вторую щёку, вопросы веры, отношения к тому, кто слабее, власть государства и общества.
Их немного, этих вопросов, они – ядро того, что называется вечными ценностями, универсальными для любого времени, страны и культуры.
И как бы нам ни казалось, что мы знаем всю мировую классику – всё же нет. Очень многие произведения мировой классики пока не вышли на русском, издатели продолжают работать над этим (за что им честь и хвала). И нам немножко тоже. У нас из таких книг сложилась с годами серия. Это книги, которые мы считаем особенно важными для издательства. Мы её так и назвали: «Классика Самоката». И вот, перелистывая на днях, поняли, что все до единой книги серии звучат так, как будто были написаны сейчас.
Проклятый вопрос: Кто же всё-таки во всём виноват?
Евгениос Тривизас. Последний чёрный кот
Ура, в одном городе нашли виновных во всех бедах. Это, кто бы вы думали – чёрные коты! Наконец-то, давно пора. А ведь уже давно думали, подозревали, нет дыма без огня-то, верно? Старинные поверья врать-то не будут. Вот оно как, прямо так, как мы и думали, просто не говорили.
С улиц начали исчезать коты «не того» окраса, но никто этого не замечает. Мало ли, какие (опять) ходят слухи.
Чёрный бродяга, явившийся на свидание со своей белоснежной подругой, внезапно обнаруживает себя персоной нон-грата. Он не сразу понимает, что объявлен вне закона. И с ужасом осознаёт, что как-то давно не видел многих своих друзей.
Да что происходит? Как объяснить, что ты ни при чём?
Зачем это нужно Братству Суеверных? Есть ли способ как-то вернуть нормальную жизнь?
Проклятый вопрос: Может ли государство распоряжаться жизнью человека?
Жан-Клод Мурлева. Зимняя битва
Лауреат Международной премии Астрид Линдгрен Жан-Клод Мурлева ( весь мир ждал, затаив дыхание, чтобы ему уже дали давно заслуженную награду!) рисует в своём антиутопическом романе дикую и одновременно пугающе правдоподобную картину запрещения искусства во всех формах. Как, оказывается, просто запретить людям всё что угодно.
Фаланга, захватившая власть в стране, хорошо знает, что делает: детей мятежников держат в закрытых пансионах, сильно напоминающих тюрьмы, и более всего пекутся о том, чтобы уничтожить их память.
Самое мощное место в этой книге, когда уже со своей позиции задумываешься: а действительно, имеют ли все эти дети право нарушать правила? Музыка, литература, живопись, театр – это ведь что-то не очень важное, важнее иметь кусок хлеба, не так ли? И разве не должны были дети врагов быть благодарными за то, что о них позаботились?
Мрачно? Но знайте: искусство нельзя уничтожить. Оно и есть то, что делает нас людьми, и прорвётся даже через затуманенный мозг полуразумных человекопсов. Любое творчество ведь начинается с воспоминаний.
Проклятый вопрос: Есть есть Бог, он точно справедлив?
Гюс Кёйер. Книга всех вещей
Вот уж чего не выносит отец Томаса, так это неподчинения. Здесь, у себя дома, он царь и бог. Веселиться в этом доме не принято, Томас и шутить-то не умеет, а всё-таки до чего же похож на шутку его мысленный диалог с богом!
Да-да, этого мальчика учат плохому: старушка-соседка, которую все считают ведьмой, нарушает взрослый заговор и отвечает на вопросы ребёнка.
Колдовство, оказывается, в доброте: Томас перестаёт чувствовать свою вечную вину за всё. (Вот уж действительно безобразие).
И в иронии: так, не раня, но помогая задуматься, старушка рассказывает мальчику всё то, о чём детям не говорят.
Однажды отец Томаса с изумлением увидел правду: нет у него власти. Ни у кого нет власти ни над кем, кроме самого себя. Томас тоже узнал правду: запугивают всегда слабые. Те, кто и в себе-то не видит ничего хорошего, и от того боится жить.
Верующий ли, неверующий, всякий найдёт в этой книге главный ответ: всё на свете, справедливость и несправедливость, делаются руками людей.
Среди множества наград нидерландца Гюса Кёйера – премия Астрид Линдгрен, его книги переведены на десять языков.
Ульрих Хуб. Ковчег отходит ровно в 8
Пингвины ужасно любят спорить, толку от них – одна суета, и на отходящем ровно в восемь Ноевом ковчеге начинается балаган. Да у них тут полный чемодан контрабанды! (В смысле, там третий пингвин). Взяли и из серьёзного дела цирк устроили. Что это вообще за вопрос: как правильно поступить с третьим пингвином, если Творец велел – всех по паре?
Видите, какой беспорядок. Что должен сказать на это Творец Всего Сущего? Да, кстати, где он? Кто с нами разговаривает?
Ульрих Хуб – писатель, сценарист и драматург, чьи пьесы идут в театрах по всему миру, искромётно осмыслил библейскую легенду, в которой мы, плача со смеху, узнаём своих современников.
Проклятый вопрос: Око за око или подставь вторую щёку?
Дино Буццати. Невероятное нашествие медведей на Сицилию
А вот Дино Буццати называют и великим, и итальянским Кафкой, и одним из величайших фантастов двадцатого столетия (а ещё писал либретто, и писал сценарии вместе с Федерико Феллини).
Как бы детскую сказку о бесконечной войне медведей и людей Буццати придумал в середине 1940х (и нарисовал тоже сам), а звучит как будто сегодня. И всё потому, что давным-давно люди победили медведей. Ну как победили. Прогнали далеко-далеко, отобрали всё, заставили прозябать – так полагается победителям.
Забыли только другую истину: не делай другому того, чего не желаешь себе, иначе войне не кончиться.
Сказка, собственно о том, как это работает.
Проклятый вопрос: Почитай и уважай старших?
Бьянка Питцорно. Послушай моё сердце
Другой итальянский классик, Бьянка Питцорно, знаменита своими книгами для детей. Казалось бы, с чего стать классикой историям о закадычных подружках?
Приска, Эльза и Розальба терпеть не могут эту новую учительницу, синьору Сфорца, такую успешную и всеми уважаемую (кстати, за что?). Чего только подруги не творят, в какие только истории не влипают!
Девчонки из разных семей, с разным социальным положением, кое-кто беден как церковная мышь, а у кого-то дедушка директор кинотеатра – но плевать они на это хотели, дружба есть дружба.
Вот именно – плевать. Синьора Сфорца – уважаемая дама, ей всё сходит с рук. Кто будет слушать каких-то школьниц?
Но и впрямь, детская дружба здесь оказывается спасением даже для взрослых: они-то боялись возражать уважаемой даме. Мало ли, что происходит в школе. Дети не так поняли. Что вы их слушаете, они же ничего не понимают! Они ещё спасибо скажут!
Понимают, и ещё как. Самое смешное – оно же и самое серьёзное в этих историях – то, что взрослого авторитета не существует. Существуют наше общее равенство и взаимоуважение.
___________
Серия "Классика Самоката" у нас на сайте.
А вы в детстве сталкивались с несправедливостью?
#книги
#литература
#книги для детей
