У меня два опыта долгосрочной терапии. Первый психоаналитическая терапия, второй гештальт (а сама я от дедушки ушла, от бабушки ушла и пошла в логотерапии). Второй мне больше понравился, хотя там менее опытный терапевт.
В первом мы работали с травмой, во втором с моей ответственностью за мою жизнь.
Надо сказать, что я прошла три этапа отношения к травме. Первый у меня ее нет, второй я — это травма, третий- я больше травмы.
Как находят травму. Все у меня хорошо, но чет не взлетает этот самолетик. Прет психосоматика, депрессия, но не... все у меня хорошо. Вот семья хорошая. Муж говорит, что я толстая, старая, бесполезная, дома не ночует или спит в отдельной комнате смотря на меня, когда я появляюсь в дверях как пограничник Карацупа с псом Алым на нарушителя, бодро рысящего через границу с запрещённкой, но он меня и такую любит. Вот она настоящая любовь. Дети в расколбасе, причем не понятном.
В работе с психологом стало всплывать, что не то, чтобы у меня было благополучное детство и хороший брак. Мы докопались до великого и ужасного, что сейчас является базисом для многих -до травмы. Причем не сказать, что родители были прям плохие. Отец убежал на фронт воевать, был контужен, бабушка голодала в войну. То есть обычная семья. Другой ребенок бы и не травмировался.
У тут я начала работать с травмой в рамках психоанализа. Как работает психоанализ? Он идет в прошлое, желательно в детство и упоенно роется там как мой пес в куче песка у соседа, надеясь разрыть там собачий клад. По факту имеем раскиданный песок, грязного ротвейлера и злого соседа.
А "сосед" реально злой, потому что человек осознавший, что у него травма вдруг начинает смотреть на семью, которая в общем ни сном ни духом несколько негативно. Высший пилотаж отловить маму лет 80 и потребовать резко измениться и покаяться как немцы за холокост. А мама там как могла, так и растила из последних сил. Не то, чтобы она пошла в магазин и выбрала не тот установочный комплект для своей психики специально.
В целом с травмой как работают. Копят ресурс и возвращаясь в травму ее перепроживают пока не отпустит.
Вот я и пере проживала. Но меня заклинило. Я травму перепрожить могла, а жить начать -нет. А ковыряться в прошлом можно очень долго. В конце концов на меня в лесу в детстве ежик не так посмотрел. Это прискорбно и повод доя сессии.
Психолог понял, что мы в тупике и мы завершили работу.
Застряв в проработке травм, я вместо развода попала в расколбашенное и безресурсное состояние, в котором я набрала массу материалов для заметок и потратила лет 5 жизни.
Именно поэтому сейчас я не отрицаю травмы и необходимость их проработки, но я больше концентрируюсь на том, что у человека получилось, где о нем заботились, где несмотря на..любили. В конце концов младенец не выживет без взрослых. Значит его кормили и как-то любили. А понимание, что любили хоть и не так, дает очень много сил.
Вообще попав во что-то страшное, травмируются все, но многие восстановятся и справятся сами и следов не будет. У человека есть огромный запас прочности. Есть те, кто сам не вытащит себя. Но и тут я все же считаю, что иногда надо не в травму идти, а смотреть на сильные стороны. Как выходя из болота надо опереться на кочку рядом и вылезти.
Нужна кочка, а не изучение дна болота. Дно то может и интересное и там вообще лежат поляки с Сусаниным, но нам на изучение этого жизни не хватит. К тому же зачем нам слегка не свежие не живые поляки? Что с ними делать в хозяйстве? А уж местные пиявки и бобры точно сами разберутся. Пусть прошлое хоронит своих мертвецов, а мы дальше жить будем.
