Часть 1 ЗДЕСЬ
Немного обязательного введения в тему.
Нередко мы видим в фильмах и сериалах, как работники Следственного комитета (по факту это бывшие следователи Прокуратуры) или следователи полиции бегают в составе групп захвата с заряженным пистолетом, мотаются по злачным местам, банкам и квартирам, задавая хитрые вопросы.
Сразу могу сказать: "Граждане Вас вводят в заблуждение и вешают лапшу на уши". Ну не выполняет следователь работу оперативных сотрудников.
Да, главный во время предварительного следствия - следователь. Он сидит в шатре, как падишах, генерирует версии, письменно указывает, кому и что делать. Обобщает все данные и проводит следственные действия самостоятельно или поручает кому то.
Другие сотрудники полиции, гражданские специалисты являются добросовестными, умелыми, инициативными исполнителя воли падишаха.
Бывших коллег прошу простить за эту упрощенную схему.
Короче, именно оперативники добывают для следователя информацию. Они выясняют КТО, КОГДА, КОМУ, ДЛЯ ЧЕГО И ПОЧЕМУ.
Но бывает и так, что люди сами приходят в правоохранительные органы и заявляют, что именно они совершили преступление.
А теперь к нашему вагону, сгоревшему в первой части рассказа.
Одна из рабочих версий расследования - электричка сгорела в результате неосторожных действий с огнем или умышленного поджога.
Иногда в электричках, которые стояли в тупике, на сиденьях отдыхали лица без определенного места жительства, развлекались группы подростков, уединялись парочки.
Стали отрабатывать версии. Начались опросы в близлежащих населенных пунктах. Выясняли, кто любит околачиваться на железной дороге, лазить по вагонам, искать там пристанище.
И буквально через неделю в Отдел приходит 13 летняя девочка. Ну прямо Настенька из сказки "Морозко" и говорит тихим таким голосом: "Это я, дяденьки, поезд сожгла. Простите меня, пожалуйста".
Подобные добровольные посещения милиции-полиции называются "Явка с повинной"
Такое бывает, если случается какое либо громкое преступление. Всегда находятся не совсем нормальные люди, заявляющие, что преступление совершили именно они.
И рядовой практикой является так называемая "проверка показаний на месте", когда на месте преступления, подозреваемый детально показывает и рассказывает, что именно он делал.
Итак, девочка с оперативной группой входит в вагон. Нет не сгоревший. В обычный. Показывает где сидела, как тушила разгоревшийся на сиденье огонь, рассказывает как топтала его ногами, пытаясь сбить пламя, что длилось это несколько минут. Убежала, когда уже несколько сидений полыхало.
По месту жительства девочки были изъяты обувь и одежда, в которой она, якобы, была во время пожара.
После получения результатов назначенных экспертиз, установлено - источник возгорания находился не в том месте, на которое указывал ребенок.
На подошве ее обуви и одежде отсутствовали вещества, образующиеся при горении.
По заключению экспертов, девочка не могла находится в горячем вагоне с закрытыми окнами дольше указанного ею времени, так как горевшие материалы выделяли ядовитые вещества, приводящие к острому отравлению и последующей скоротечной смерти.
Ясно, девочка лгала.
И опера стали работать дальше. Установили: в ближайшем к месту происшествия поселке, существовала сплоченная группа подростков. Лидером детей был 16 летний парнишка. Что-то типа хулигана "Мишки Квакина" из книги Гайдара "Тимур и его команда". Матерый такой вожак, хоть и низкорослый.
Вот он то, как было выяснено в ходе сбора оперативной информации, и поджег вагон. Когда понял, что милиция уже ищет виновника, в задушевных разговорах подвел Настеньку к мысли, что ей надо спасти любимого ею "Квакина", взяв всю ответственность на себя.
Ведь наша Настенька не могла быть привлечена к уголовной ответственности из-за своего малолетнего возраста.
Ни "Мишка", ни Настенька наверное и не думали, что если бы милиция, а затем суд, поверили бы в их версию, то выплачивать ущерб за уничтожение социалистической собственности пришлось бы родителям бедной Настеньки.
Вроде бы все ясно.
Милиция официально не могла сослаться на источники, из которых ей стало известно об обстоятельствах пожара. Вероятно были для этого причины.
Сам "Квакин" и его окружение молчали как рыбы. Экспертизы одежды и обуви, изъятых в ходе дальнейших обысков, ничего не дали. Вероятно все, что могло указать на причастность детей к пожару, было уничтожено.
Дело зашло в тупик и предварительное следствие было приостановлено.
Конечно, я повторил в ходе расследования весь путь, который был выполнен другим следователем до меня. Отданы поручения оперативникам еще раз провести оперативные мероприятия в отношении совершеннолетних членов семей "фигурантов" дела. Но все без результата. Предварительное следствие по этому делу вновь было приостановлено, что бы через несколько месяцев быть снова возобновленным.
Так что, не всегда милиция побеждала.
К сожалению, так бывает. Вроде мы знаем, кто, с кем, как и когда натворил бед, но официально, по закону доказать не можем. И в этих случаях нужно время, терпение и продолжение работы.
Многие из вас, наверняка, знают о случаях, когда уголовные дела раскрывали спустя много лет после события преступления.
А явка с повинной, в большинстве случаев вовсе не означает, что преступника вдруг стала мучать совесть и он пришел, и во всем сознался.
В 90% "раскаяние" преступника - результат хорошей оперативной работы. Или.... попытка взять ответственность других лиц на себя.
Некоторое время спустя я перевёлся на работу в другое Управление и, к сожалению, судьбы того уголовного дела не знаю.
,
/