Легендарный фотограф Валерий Плотников вспоминает...
Продолжение. Начало ЗДЕСЬ
Гражина мне очень нравится, и я решаю использовать "служебное положение в личных целях". Я делаю ее портреты и публикую их во всех журналах -- ни много, ни мало -- на обложках. К тому времени я уже довольно известный автор и если приношу красивое фото на обложку -- его печатают. В Литве, мягко говоря, обалдевают, увидев фотографии землячки, едва снявшейся в нескольких фильмах и только что постувшей в Каунасский театр.
Начинающая актриса, не сыгравшая ни в одном спектакле, она появляется на обложке всесоюзного журнала "Театр" и еще двенадцати других изданий.
Разумеется, становятся хорошо понятны те досада, возмущение и недоумение, которые сопровождают ее успех по принципу "в беде поможем, а в успехе нагадим".
Гражина кажется слишком европейской, слишком свободной и раскованной.
Ей было интересно в России, она прекрасно говорила по-русски, практически без акцента. Сама Гражина из Каунаса. Ее мама работала горничной в гостинице и воспитывала ее и младшего брата без отца.
Мне вспоминается одно досадное недоразумение, произошедшее со мной в Паланге. Однажды вечером, будучи занята, Гражина поручила мне развлечь своих трех или четырех подруг. Мы совершили прогулку к морю и зашли в кафе, заказав каждый по чашке кофе. Когда я собрался заплатить за всех, девушки хором воскликнули: "Что вы, что вы, вы наш гость", -- и расплатились. А на следующий день выяснилось, и Гражина сама мне это передала, что девушки обиделись -- подразумевалось, что свою-то чашечку кофе я должен был оплатить сам.
Я создавал ее портреты с неслыханным энтузиазмом. Вспомнить только эпопею, связанную с представленным выше снимком.
Сначала у меня возникла идея снять Гражину в платье, специально привезенном из Лондона, в излучине Гауи, в потрясающем по красоте парке в Сигулде - в Латвии. Извилистая река как фон -- парафраз на тему Леонардо да Винчи. Для этого я приезжаю на поезде за Гражиной в Каунас, оттуда мы на каком-то жутко дребезжащем самолете летим в Ригу. По советским временам проблему составляет - найти гостиницу, чтобы там остановиться. Потом мы едем в Сигулду, на мне куча аппаратуры. Когда мы добираемся наконец до места, выясняется -- то, что я задумал, снять в принципе возможно только с птичьего полета: чтобы река оказалась видна, надо воспарить над землей метров на 80.
Как запасной вариант -- перелет в Петербург. Там я снимаю Гражину в Юсуповском дворце. Эта фотография многократно публикуется -- на фоне лестницы и юсуповских зеркал. Но это совсем не то, что я хочу.
И наконец однажды я встречаю потрясающие некошеные заросли и качалку в саду у Лилии Юрьевны Брик в Переделкино. Лиля Брик дает согласие. Я договариваюсь с друзьями о вызове Гражины на кинопробы, и она приезжает в Москву. На "Мосфильме" ей делают прическу, и мы едем к Брик. Слава богу, нам везет с погодой, и мы застаем несколько минут заката, который бьет по верхушкам небывалых тропических зарослей. Интересно, что, оказываясь потом в Переделкино на той же самой даче, я никогда больше таких зарослей не встречаю. Видимо, после смерти Лили их скосили -- сейчас там унылая, ровная, ничего не значащая поляна.
Это происходит еще до съемок фильма "Женщина в белом", по которому теперь узнают Гражину. Я знал, что это ее роль. Но нелишним было бы иметь и понимающего режиссера, который не ограничился бы использованием ее данных -- красивого лица и стройной фигуры, на которой смотрится любое историческое платье. К сожалению, режиссеры, с которыми она работала, приглашали ее по общему принципу для прибалтийских актеров -- "иностранцев играть". Ей предлагалось быть красивой, роковой и главное -- нездешней.
А к Гражине надо подходить от противного. Как если бы она ходит-ходит в своем длинном платье -- и вдруг что-нибудь дерзкое выкидывает. Язык показывает. Это было бы про нее.
Окончание ЗДЕСЬ, подпишись на наш канал и читай:
Записала Наталья Шелюхаева для (с) "Лилит"
