I. У Чапаевска
С грохотом и рокотом, плюясь в небо серо-огненными брызгами к Чапаевску приближался крейсер Центрофлота. Сизая машина, бороня прохладные, майские воды Луцкой гавани, уверенно приближалась к порту. Орудия – стальные, рябящие на фоне моря, смотрели строго вперёд.
Это шёл «Мстислав» – гордость флота, вернее, тех ошмётков, что вышли из-под торпедной атаки ночью живыми. Капитану третьего ранга – Михаилу Ангелу повезло. В горящей стихии прожекторов и раскатов 250-мм пушек, его корабль вряд ли был особенно заметен. Подобных ему братьев там было с десяток, а он стоял в арьергарде флотилии, прикрывая могучего, но почившего на волнах «Пересвета». Потому, когда на них хлынул потоп из минных катеров и лёгких эсминцев, а связь в бою прервалась, Ангел скинул с себя положенную по званию фуражку, сорвал погоны, и дал приказ отходить к Чапаевску. Через километры мин, с погашенными огнями, он плёлся, держась, чтобы не разорвать в клочья, проходящие всего-то в километре, полутора от него ловких, юрких, несущих подобным ему смерть, «Вацлавов». И вот – переход завершился. Наконец-то, за девять месяцев плавания, он вернулся домой.
На палубе воцарилось оживление. Нужно было зачехлить орудия, провести маскировку, подготовить корабль к возможной эвакуации. И если повезёт, найти в шторме раздербаненного всеобъемлющей войной радиоэфира штаб флота.
Город же улыбался морякам выхолощенными морскими батареями, чистыми, светящимися желтизной кранами и коптил небо, стоящими поодаль заводами – здесь производили и новые «Архангелы», спускали со стапелей и достраивали в море, и выпускали на фронт, гремящие лязгом гусениц «Ковыли», и, конечно, ремонтировали тех, кто получал в сражениях пробоины. Самые разные – и расковырянные снарядами цитадели, и пробоины ниже ватерлинии, если корабль доживал до этого момента. И сейчас, он также спокойно работал, когда округу огласил рёв стального нутра, а затем весело звякнула рында уже на борту «Мстислава» – нужно пришвартовать его и заняться задачами, несравненно, более важными.
– Гавел?.. Передайте ему приказ, подняться в цитадель. Конец связи, капитан Ангел. – Твёрдым, но подуставшим голосом, приказал собраться офицерам для обсуждения плана действий Михаил Романович и, чувствуя небольшое волнение, осмотрел поблёскивающий от прожекторов и стеклянных зеркал Чапаевск. Подобные города – чистые, богатые… Сметали в мгновение огненным вихрем сотен гаубиц и вот, в уже агонизирующий от пожаров и хаоса город входили пехотные корпуса врага. В памяти слишком прочно засели апокалиптические картины Приморска. Смерч и бои от окраин к центру ночью, а по утру пепел. Колонны беженцев…
– По приказанию прибыл. – Отдал воинское приветствие и встал у входа командир корабельных батарей Иоанн Гавел Вацлавек. Крепко сложенный моряк, в чёрном кителе, он своим существованием утверждал силу флота и его живучесть. Многожды раненный, в бурю он мучался от болей, но честно служил и наводил огромные орудия на противников. За годы службы Гавел получил много наград и по праву считался «отцом после капитана» на корабле.
– Что ж, проходи Иоанн. – Михаил пожал руку и передал несколько чертежей, – это по выходу из Приморска нашли в ящиках с снарядами. Типовые расчёты для батарей. Поглядел – точнее наших. Время есть… – Тяжело сказал Ангел и вновь скользнул взглядом по гудящему цехами Чапаевску, — надеюсь… Обучи корабельную прислугу. Чую, нахлебаемся ещё сражений.
– Так точно. Михаил… – Гавел подошёл к бронированным окнам и внимательно рассмотрел зачехлённые башни. Постучав пальцами, отпрянул, став напротив капитана, – машина корабля… Впрочем ты и сам знаешь. Справятся эти?.. – Он кинул взгляд на рабочих, уже осматривавших кораблей.
– У них выбора нет. Как и у нас. Так что за дело. – Сухо отрезал Ангел и нагнулся над столом, обыскивая квадраты морской тверди, рассматривая уже давно заученные карты. Будто выискивая что-то упущенное, незнакомое.
– Слушаюсь. Собрание?.. – Начал, но осёкся Гавел: уловил в напряжённых движениях капитана неготовность, невозможность диалога.
– Штатно. – Сорвалось жёсткое, холодное подтверждение из-за спины Михаила.
В отличие от, переводящего дыхание, корабля, в доках Чапаевска царило оживление и энтузиазм. На стапелях стоял гигант, первенец флота нового строя – Бранящий. Множество орудий: от 320-мм до зенитных 45-мм, новое поколение бронелистов. Оружие возмездия, как говорили по радио. Корабль, своим появлением, и будущим спуском на воду уже изменивший войну.
Чеслав Жожек наваривал стальную пластину на корпус, работая ниже ватерлинии. Дело шло и шло отлично. Бригада опережала план работ, а он и рабочие, уверенно шли к премии за ударный труд в обороне.
– Чеслав! Чеслав! – Его звал молодой, высокий голос. Сняв маску и выключив сварочный аппарат, Жожек оглянулся. Ему махал рукой механик – Павел. Сначала, разозлившись, из-за отрыва от работы, Чеслав проигнорировал его, но раздался звонок – время обеда.