Яркое июльское солнце пробивалось через кружевную шторку маленького окошечка деревенской избы. Мария Петровна аккуратно отодвинула ее и крикнула в распахнутые створки изо всех сил, чтобы внук услышал наверняка:
- Сережка, иди кушать!
Она сама не знала, куда кричит: во дворе было никого не видно. Тем не менее, ответ все равно не заставил себя ждать, и неизвестно откуда раздалось:
- Сейчас!
У Марии Петровны был отпуск, и она приехала проводить его в свою любимую, родную деревню, в дом, в котором она когда-то выросла. С каким же удовольствием возвращалась она сюда каждый раз, при первой возможности. Как наслаждалась каждым деревцем, каждой травинкой на родной земле, с какой жадностью вдыхала особенный, самый сладкий воздух.
Но сейчас в довесок, с ней отправили и Сережу. Мальчика тринадцати лет и ангельской внешности, старшего сына ее единственной дочери, который был сослан в деревню за плохое поведение в городе.
- Мам, забери его, хотя бы на выходные! Я на работе, мне некогда за ним следить… А он то подерется с кем-нибудь, то еще куда-нибудь вляпается. - Отчаянно взмолилась несколько дней назад дочка Света.
- А чего только на выходные?! - Удивилась Мария Петровна. - Пусть на весь месяц и приезжает!
На том и порешили. Мнения Серёжи никто не спрашивал, хотя, если бы это и сделали - он бы заверещал от радости. Бабушку он очень сильно любил, и готов был проводить с ней все свое время. Вернее сказать, находиться у нее, а не дома. Она его никогда и ни за что не ругала и не отчитывала, поэтому жить с ней было весьма комфортно.
Помимо Сергея у Светланы была еще и младшая дочь, Катя. Ее Мария Петровна, конечно, тоже любила, но к Сереже было отношение особое - ему было дозволено куда больше, чем внучке.
***
Катя и Сережа были абсолютно разными, при том, что воспитание и отношение к ним мамы Светланы было одинаковым - у нее никогда не было любимчика. Она изо всех сил старалась растить детей в условиях равенства, чтобы никого не обижать.
Но Катя и Серёжа росли полными противоположностями. Девочка была очень домашней, любила читать книжки, рисовать и занималась спортом - художественной гимнастикой. Сергей же, старший ребенок Светы, постоянно где-то пропадал, учился на голые тройки, которые ему с трудом натягивали учителя вместо положенных двоек, и то – за красивые глаза, и без конца вляпывался в неприятные истории.
Раньше у парня была единственная страсть - футбол, но недавно из-за отвратительного поведения и частых пропусков тренер попросил Сергея покинуть команду, хотя раньше и возлагал на мальчика большие надежды. «Потенциал и талант - замечательно, но без дисциплины никакого толку не будет» - разводил он руками, когда мама Светлана приехала на разговор.
И вот, когда Сережа в очередной раз связался с сомнительной компанией, обитающей в соседнем дворе, Светлана не выдержала и отправила его на каникулы к своей маме, подальше от греха. С мужем она была уже давно в разводе, и жизнью детей он не интересовался, поэтому на помощь крепкого отцовского слова уповать не приходилось. Возможно, именно по этой причине для Сергея авторитетов не было.
Помощи по хозяйству Марии Петровне от Сережки ждать не стоило - он никогда не поможет полить или вскопать грядку, прополоть, что-то прибить или приколотить. Да и некогда ему было, ведь все время уходило только на прогулки с деревенскими друзьями от рассвета и до заката, катание на велосипедах, купание в речке и прочие радости летних каникул. В общем, парню было не до ерунды.
Собственно, никто этому и не удивлялся никогда, ведь дома за ним никаких обязанностей тоже не было закреплено, мыла посуду и выносила мусор Катерина, а уборку по выходным наводила мама. Сергей же от всех попыток домочадцев привлечь его к труду хитроумно увиливал.
По правде говоря, Мария Петровна и не просила никогда внука ни о чем, когда он приезжал к ней в деревню. Максимум на что соглашался Сережа - сходить в магазин, и то при том условии, что сдачу он сможет оставить себе.
Для помощи у нее была Катя. Она помогала бабушке со всеми деревенскими делами, которые были ей под силу в ее девять лет. Несмотря на покладистый характер и примерное поведение девочки, отношение у Марии Петровны к Катерине было строже: купаться одной не ходить, гулять с друзьями можно только в «поле видимости», каждые полчаса приходить домой и показываться, и то, только после того, как прочитает несколько глав книги из летнего списка. На вопросы, в духе «Почему Сереже можно, а мне нет?» Катя всегда получала один непонятный для себя ответ «Он мальчик».
***
Брать Серёжу на каникулы было не самым лёгким занятием - уследить за ним и его проказами было совсем не просто. Вот и в этот раз всего за неделю пребывания у бабушки он успел: от скуки вколотить в стену избы новую упаковку гвоздей, спустить чью-то собаку с цепи, «разорить» соседский огород, стащив из теплицы порядочное количество огурцов и помидоров.
Разумеется, все соседи пошли жаловаться к Марии Петровне, но она стойко защищала своего внука, уверяя всех вокруг, что он этого всего сделать не мог. Хотя сама была абсолютно точно уверена - мог. Но она так сильно любила своего Серёженьку, что никому не позволяла его обвинять в чем-то.
После последнего инцидента с соседскими овощами она решила поговорить с внуком.
- Сереженька, ты скажи, пожалуйста, тебе что, своих огурцов не хватает? - Печально спросила Мария.
- Да я не брал ничего! – Уверенно отпирался он.
Сережу было просто невозможно уличить в чем-либо. Он всегда найдёт тысячу и одну отговорку и оправдание, почему это сделал не он, а кто-то другой. И даже если его ловишь за руку, в ответ спокойно можно услышать: «Это не моя рука». Чего-чего, а хитрости, фантазии и изворотливости ему с детства было не занимать.
***
Безудержную любовь Марии Петровны к своему внуку объяснить было тяжело, и всем членам семьи приходил на ум лишь один вариант: она рано стала бабушкой - на тот момент ей было всего в сорок два года, и чисто теоретически Сережа легко мог бы быть ее сыном.
Все Сережино детство, пока Светлана оканчивала учебу в университете, бабушка Маша нянчилась с ним и проводила очень много времени, вложив в него всю свою душу, а после и немаленькие финансы: то покупая ему дорогие кроссовки и форму для игры в футбол, то преподнося парню мобильные телефоны, которые он терял каждый месяц, то просто подсовывая денежку в карманы «на мороженое». Ну не могла Мария Петровна удержаться, чтобы не порадовать любимого внука по поводу и без.
Слова «нет» для Сережи не существовало. Светлана пыталась держать своего сына «в узде» и не позволять ему лишнего, но, когда он иной раз слышал отказ от мамы - тут же бежал к бабушке за спасением: Мария Петровна поддерживала его затею, позволяла ему тот или иной поступок, обещая взять «удар» мамы на себя, или же спонсировала его очередную прихоть.
К слову, Екатерина так не поступала. Она знала, что мамино слово - закон, и если мама что-либо не покупает или не разрешает, значит у нее есть на то своя причина, и все, что остаётся - просто смириться.
Конечно, Катя чувствовала, что бабушка относится к ее старшему брату несколько теплее и более привязана к нему, чем к ней, но не обижалась и «сцен ревности» не устраивала. Хотя, Мария Петровна это отрицала, но и Света тоже замечала разницу.
Самой же Марии Петровне казалось, что она любит внуков одинаково и ни которого не выделяет. Она не замечала за собой очевидного, и когда дочь Светлана порой говорила: «Мама, ну что же ты так Сережку балуешь?», Мария Петровна отвечала: «Я к обоим внучатам отношусь одинаково».
Читайте также: