-Деда, я ничего не вижу!
Маленькие валенки оббивали замёрзшие куски снега, проскальзывали на неровностях накатанной дороги. Короткие детские ноги не успевали за огромным шагом бодрого старика. Мельтешили, запинались.
Иногда тело заваливалось и малец чуть не падал. Но за шиворот шубы держала надёжная родная, крепкая рука.
Зима. Пустырь. Отметка термометра -40. На неживом участке меж деревнями ветер заморозил Богдаше щеки. Стало тяжело дышать и…. больно моргать. Холод выбивал слёзы из маленьких глазёнок, с украшенными белым инеем ресницами.
•
•
•
•
В домах пыхтели печи. Из труб валил дым и поднимался столбом в лазурное небо. Порывы ветра выдергивали в разнобой клубы из серого столба. Покренившиеся лачуги, ветхие избушки, старые, но крепкие дома-отовсюду из печной трубы шёл дым.
-Ну смотри, там холодно, а идти далеко!
-Деда, я не замёрзну. Честно-пречестно! - Богдаша напросился с дедушкой в магазин. Путь неблизкий, в соседнюю деревню. Но уж очень нравилось ему слушать как дедушка шутит с продавщицами, здоровается с чужаками из другой деревни, отпуская колкие шуточки. Но больше всего нравилось что покупал на остатки денег сладости:
Мммм. Леденец, Милкивей, Рондо и Хубба бубба. Ириски, которые хоть и назойливо липли на зубах, но дарили столько восторга. Киндер, Аленку-всегда по-разному и неминуемо вкусно.
•
•
•
•
Не выдерживая колючего ветра внук тормозил деда. Боялся сдаться погоде, но сил и терпения выносить мучительный холод уже не было.
Завидя белые следы мороза, старик снял перчатку и погрел горячей рукой щеки мальца. Надел на голову, поверх шапки, свою сумку. Плотная ткань защитила лицо от острого ветра.
В сумке пахло свежим хлебом. Ведь она предназначалась именно для хлеба. А за свежим привозом как раз держали путь. Ничего не видно, темно-но тепло. Это главное, что хотел сейчас ощутить малыш.
Запинаясь, не видя дорогу, с горящими щеками, укутанный, что тяжело пошевелиться и с хлебной сумкой на голове. Прилипая и тут же отпружинивания от дедушкиной ноги. Придерживаемый за ворот так, что иногда от земли отрывались ноги, малыш дотопал до соседней деревни. Меж домов ветер стих. И в ушах уже не завывал.
Богдан зажмурился от яркого дневного света. Дедушка снял сумку с головы мальца.
-Ну что, живой? - красные от мороза щеки дедушки растянули улыбку. Замёрзший пар изо рта побелел на шапке, бровях и ресницах.
-Живооой, - протянул довольно Богдан, одурманенный запахом хлебной сумки.
•
•
•
•
Спустя 25 лет молодой человек сидел в тёплом бюро и наблюдал в окно за проявлением зимы. За смогом над городом, замерзшими машинами и людьми. Богдан с теплотой в сердце и слезами на глазах вдруг вспомнил жгучий поцелуй мороза в обе щеки, крепкую и горячую руку родного старика, держащую за шиворот. И запах… Тот вкусный, запечатлённый навсегда в памяти и в глубине сердца запах свежего хлеба в надетой на голову спасительной сумке.