Всем мр-ряу, сегодня снова это Сенье. Меня на этот раз предупредили зар-ранее, и я пришла вам рассказать, что еще мне запрещают. Может, если вы ей скажите, что так с кошечками нельзя, она перестанет?
Вот я, напримур, очень люблю всякое длинное и тонкое. Двуногая моя называет это смешным словом шн-уррр-ки. Вот шн-уррр-ки мне грызть можно. А прррровода нельзя. А как по мне, они все длинные и тонкие, и как их различать? Кого можно грызть, а кого не надо? Ну, я вроде поняла, где лежат те, кого не надо, но они так заманчиво лежат!
Проходишь мимо полежать на ту, что светится зеленым или рядышком, на стол Грозного, а они там перед самым носом висят. Такие шнур-ррочные, хочется схватить и покусать! Я и хватаю, когда она не смотрит. А она как-то понимает, что я это делаю. Вот как? Уши у нее не кошковые, неправильные, слышит хуже, знаю я вас, двуногих. В Доме Многих Кошек тоже двуногие были! Правда, не мои, когда двуногие свои — это приятнее.
Но она слышит. Или знает. И оборачивается. И давай меня делать мокрой! Иногда еще по имени меня зовет, шипит грозно, требует… а я только немножечко еще погрызу, ну самую малость! Ну что ей, жалко, что ли? Все равно сама с этими шн-урр-ками не играет. А не-ет! Приходит с желтой штуковиной и ка-ак намочит мою прекрасную шерстку!
Но я обычно раньше убегаю. Я быстрая! К тому же, убегать от двуногих весело. Они такие неуклюжие, такие смешные, что просто беги и все, не догонят, если я сама им не поддамся! А когда поддаюсь, меня ловят, сажают на кровать, и наглаживают бока.
Вот когда мне наглаживают бока — я люблю. А запрещания совсем не люблю! А мне еще нельзя когтить висящие мокрые шкурки человеков на холодной штуке! Вот у меня шубка одна, а у них много, и они вместо того, чтоб как нормальные коты, языком их помыть, сначала мочат их долго, а потом вешают на холодную! И так хорошо их стягивать со штуки и там лежать!
Но вот, нельзя мне. Шипят, прям как мама! А еще двуногие… и что с ними будешь делать?
Опять меня выгоняют от клавикотуры! Мря-ау, опять Сенья ждать! Безобррразие…