Когда это происходит? Как? За какое время?
Мне кажется, я понял кое-что об этом. И помог мне, среди прочего, опять Макаренко. А конкретнее, его знаменитая фраза:
Как можно больше уважения к человеку и как можно больше требовательности к нему.
Уважение и к девочкам, и к мальчикам – константа. Она не меняется от пола и даже возраста и одинаково требуется в обоих случаях. Я в этом уверен "на все сто" и тут не может быть никакого места ни дремучей патриархальности, ни модному нездоровому феминизму.
Что касается требовательности, то тут несколько сложнее. Тут расставляет акценты и развешивает нюансы культура. Есть очень многое, чего девочка делать не должна и, наоборот, во многом другом нет места мальчикам.
Получается, уважая ребенка, нужно доверять ему и требовать от него таких дел и поступков, которые с культурной точки зрения воспринимаются серьезно. Или, даже, крайне серьезно.
С какого возраста можно такого требовать? Вот это уже, с одной стороны субъективно, – потому что оценивает взрослый, взваливая на себя ответственность за такую оценку. А с другой стороны весьма объективно, – потому что оцениваются конкретные свойства ребенка. В случае с мальчиками это физическое развитие, способность понять и осознать задачу и т.д.
Очень интересный и острый для меня и двоих пацанов случай произошел сравнительно недавно в горах Адыгеи.
Хотя начать надо, сказав пару слов о том, что мы там делали и кто такие эти пацаны.
У меня есть цикл статей о школьной травле. Он весь пропитан главной идеей – созданием полноценной социальной среды для ребенка, в которой он станет лидером. Хотя так напрямую я там это не называю. Вообще, на эту тему надо бы написать полноценную статью. Потому что с каждым годом наши школы вместе с учителями и родителями скатываются в такую клоаку, в которой нормальным людям очень тяжело. Учителя не учат и не воспитывают, родители не помогают и всегда занимают сторону своего хамоватого дитяти, сами дитяти с первого класса травят друг друга, матерятся и смотрят "видеоматериалы для взрослых".
Нормальный учитель, родитель и ребенок просто "офигевают" в этом "компоте" (С). Но нам интересен ребенок. А именно он, как ни крути, нуждается в социализации. И нормальным родителям хочется, чтобы социализация была здоровой. Выходов тут на самом деле не много. Кто-то считает, что только один – формирование тесных сообществ (коммун, закрытых поселков и т.д.). Кто-то утверждает, что какая-то социализация проходит в маленьких семейных школах, где в класс собираются разновозрастные ребята из осознанных семей, родители которых следят за воспитанием своих детей.
Второй способ, наверное, имеет место быть. С точки зрения социализации у него однозначно есть сильные преимущества. Но, на мой взгляд, там есть и значительные... как минимум вопросы, если не полноценные минусы.
Но для большинства семей по очень многим и разным причинам не подходит ни первый, ни второй способы. И вот тут, как по мне, есть третий выход. Подробно о нем надо писать, но это позже, а пока в двух словах: он в создании здоровой социальной среды.
Занимаясь этим, мы с женой регулярно устраивали походы, поездки по городам, экскурсии с некоторой компанией ребят – друзей и знакомых нашей дочери. Вот такова история гор с фотографии и двоих пацанов.
Достаточно тяжело взобравшись в предгорья Большого Тхача, мы встали лагерем. Перед восхождением на вершину цели нашего похода требовался отдых. Воду мы с собой не брали, потому что ее очень тяжело тащить наверх. Вернее, брали только минимально необходимое количество. Поэтому, встав лагерем нужно было воду добывать.
На видео можно заметить, каков градус уклона, уходящего вниз от точки оператора. По моим ощущениям там угол от 45-50 градусов. Сам уклон имеет вот такой вид:
Со стороны кажется, что на этот камень можно слезть и осторожно спускаться. На самом деле это не так. Уклон крутой и даже ползком спускаться невозможно. Покатишься так, что ножки-да-рожки останутся к концу второй сотни метров, которыми уклон и желоб измеряются. Кроме того, это полноценный каменный желоб, края которого несколько возвышаются относительно основания. Данная фотография сделана как раз с одного из краев. По обе стороны от которых растет довольно густой лес.
Спускаться за водой нужно было как раз по этому подлеску, держась за деревца и кусты.
В самом низу этого желоба имеется пещера, – натуральный грот – наполненная студеной, холоднющей и вкуснющей водой.
В саму пещеру, кстати, тоже крайне опасно спускаться. Ибо уклон и там дикий, а камень либо очень мелкий и постоянно "едет" под ногой, либо очень острый и покрытый влагой. Спускаться можно буквально на зад..це. Набрав там пятилитровые "баклажки" и "полторашки" воды, кто сколько унесет, надо было проделать весь обратный путь уже с ними.
Это крайне тяжело и весьма опасно. Но не это всё главная опасность.
На фотографии видно, как отвесной скалой начинается жёлоб. В том месте, куда указывает стрелка эта скала наименее высока и составляет примерно три метра уходящего вертикально вниз камня. По нему и надо спуститься (а потом подняться) на край жёлоба, чтобы начать путь за живительной влагой. Кстати, там я впервые почувствовал смысл этого словосочетания: "живительная влага".
Спускаться надо по небольшим уступчикам и выемкам, держась за такие же. Единственно, на что можно надеяться, если нога соскользнет, так это на того, кто уже спустился и ожидает на нешироком каменном балкончике (сантиметров шестьдесят), по которому можно пройти до подлеска прижавшись к стене. На нем каким-то чудом растет одинокое деревцо, вершина которого виднеется на фотографии. Держась за это деревцо, страхующий готовится поймать слезающего по камню "скалолаза".
Так вышло, что наши инструктора не взяли с собой страховочного снаряжения, что является однозначным минусом. Хотя, может быть, они рассчитывали натаскать воды своими силами. Но даже если это и так, что силы были явно переоценены. Поскольку воды нужно было много, а их было всего трое и одна из них была девушкой.
Именно поэтому, каким бы уставшим я не был, но вызвался идти с ними. Я просто не мог поступить иначе. Вместе со мной вызвались и уставшие пацаны. И вот тут передо мной во всю свою "ширь" встал очень важный вопрос: мужчины ли это или мальчики?
С одной стороны я "как бы" за них отвечал. "Как бы", потому что никаких юридических обязательств на мне, как и на инструкторах, не лежало. Чтобы не вдаваться в семейные подробности пацанов скажу просто: они на тот момент уже обладали высокой самостоятельностью от своих родителей, хотя и обучались только в десятом классе. Именно потому с удовольствием пошли с нами. От родителей, кстати, мы получили устное благословение. То есть, случись что, и ситуация с юридической точки зрения для нас была бы очень неприятна, но вопросы возникли бы в первую очередь к родителям-законным представителям.
И нужды пускать пацанов за водой тоже не было. Я понимал, что принести они смогут очень мало, – сильно устали. Но в их глазах ясно читался вызов. Вокруг девочки (в том числе и моя дочь), которым нужна реальная помощь. Чтобы ее оказать, за водой отправляются мужчины. Неужели их, как мальчиков-детей, оставят наверху?
То есть, они могут, они хотят, они нужны. Это – с одной стороны.
С другой стороны лично мои страхи и переживания. Разрешая им пойти с нами я беру на себя всю полноту моральной, а может быть и не только, ответственности. Я понимаю, что любая ошибка там может обернуться самым непоправимым...
И я им разрешаю.
Страховать их мы пытались настолько тщательно, насколько это возможно. Инструктора там облепили деревцо, готовясь поймать сорвавшегося. Напряжение – такое впечатление – висело на том же деревце. Такое было густое и тяжелое.
Все прошло крайне нервно, очень тяжело, но благополучно и туда, и обратно. И вот тут я впервые в жизни наблюдал волшебное преображение после настоящей инициации. Я видел, как мальчик превращается в мужчину. Как наполняются законной мужской гордостью глаза, как они без всякого зазрения совести принимают пятьдесят граммов коньяка перед сном из рук инструктора, как они начинают разговаривать со мной.
После этого случая наши отношения перешли на новый уровень. Такое впечатление, что я стал им чуть ли не духовным отцом, заодно многократно увеличив свой авторитет и контроль над ними.
Я до сих пор не могу ответить себе однозначно: прав ли был тогда? С одной стороны, победителей не судят. Но с другой стороны, случись это повторно и не уверен, что поступил бы так же. Именно этот случай, пару месяцев назад, сподвиг меня написать статью о том, Не слишком ли ценна жизнь ребенка?
Пустил бы я своего сына в этот поход за водой? Однозначно, пустил бы. Но и этот аргумент меня не убеждает...
