- Отец Игорь! По-дож-ди-те! - незнакомый мне лысоватый мужчина лет сорока быстро прошагал все помещение храма от двери ко мне.
Я стоял у центральной иконы, намереваясь уйти в алтарь. А мужчина назвался Глебом и произнёс сбивчиво и не слишком разборчиво, отчаянно жестикулируя:
- Если Вы мне не поможете, все, конец, кранты и сверху бантик.
Я невольно улыбнулся. Смешное выражение. Но это было только начало.
- Я, понимаете ли, батюшка, лопух. Это не растение. Нет, я не сумасшедший. Я лопух по жизни. Что бы не делал - всегда невезуха полная.
Я понял, что предстоит небыстрое изложение всей биографии, и потянул собеседника к лавочке.
Руки Глеба изображали перед моим лицом что-то такое, что отдалённо походило на сигналы флажками на море, но без флажков.
Он продолжил:
- Я вам сейчас масштабы бедствия обрисую. Я, например, вчера в городе ботинок потерял. А он на мне был. Не верите?
- Как же можно ботинок потерять?
- Я его на остановке снял. Палец болел. А потом автобус пришёл.
- То есть Вы переступили ботинок и пошли в автобус?
- Получается, что так. Я только потом понял, когда стала нога замерзать. Это всегда по жизни. Что бы я ни делал, всегда что-то рвётся, теряется, пачкается, ломается, путается время, место, люди.
Я ещё не знал, насколько серьезно нужно относиться к этому явлению, но вид у Глеба был несчастный, и руки в этот момент он заламывал не хуже звёзды немого кино. Поэтому я спросил:
- А ко мне вы за чем пришли?
- Так это же проклятие такое или сглаз. Снимите, пожалуйста. Мне сказали, лучше в церкви это решать, а то колдовки что-нибудь не то сделают.
Хотелось засмеяться, но было совсем не смешно. Слишком часто приходится сталкиваться с суевериями. А эзотериков доморощенных у нас пруд пруди.
- Глеб, это ботинок у вас последней каплей стал, что вы решили за помощью обратиться?
- Нет, я жениться собрался. Хорошая она, Валечка. А вдруг на неё перебежит эта зараза?
- Не были раньше женаты?
- Нет. Наконец-то нашлась моя половинка. А мне уже сорок три. Говорит: «Люблю тебя всякого, дурачок мой ненаглядный». Это когда я цветы ей купил, а забрать из магазина забыл.
Я прямо умилился от фразы про «ненаглядного дурачка», которую Глеб произнёс торжественно и гордо, будто ему орден вручили. Сценарий спасения «от порчи и сглаза» уже нарисовался в моем мозгу. Но решил немножко добавить информации:
- А работаете Вы кем?
- Сторожем в детском саду.
- Много потеряли инвентаря детсадовского? Ключей, замков?
- Нет...
- И Вы там на хорошем счету?
- Не знаю. Да, наверное. Не ругают.
И тут я разразился речью об исповеди и Причастии. Глеб смотрел на меня сначала недоуменно. А потом он понял, что магических пассов и немедленного исцеления от меня не дождётся, вздохнул и начал слушать всерьёз.
Суетливость, невнимательность, рассеянность и, как следствие, критическое количество больших и малых эксцессов - совершенно логичны.
Вспомнились замечательные мудрые слова преподобного Паисия Святогорца: «Под властью диавола находится тот, кто порабощен суетой. Сердце, плененное суетным миром, удерживает душу в состоянии неразвивающемся, а ум – в помрачении».
Я поверил в то, что Глеб может преодолеть свою «невезучесть», потому что там, где у него чёткая добрая цель, например, на работе, его суета уходит, и он внятный исполнитель.
Я говорил о грехах и смотрел на Глеба, и видел его просветление. И руки его смирно лежали на коленях, и глаза не блуждали, а смотрели на меня спокойно и уважительно.
Мне очень хотелось, чтобы однажды Глеб пришёл в наш храм, плавный, уверенный, сосредоточенный. И рядом с ним была его Валечка. И не боясь сделать что-то не так, он бы сказал:
- Благословите нас, отче, пожалуйста, и повенчайте. Очень мы этого хотим.
Глеб ещё теряется, ещё убегает от проблем своей немыслимой жестикуляцией, но в храме он спокоен. Он похож за себя, настоящего. Он освоил колокольный звон, и ничего не путает. Остаётся молиться и не отступать. Слава Богу за все!
священник Игорь Сильченков.