Виталий Буняк
В один из дней начала месяца лётный состав отряда собрали на разбор. Все прилетели с оперативных точек. Женька рад был встрече с друзьями, которые делились с ним впечатлениями о начале своей самостоятельной лётной работы. Лёва сказал, что он хочет использовать своё право отличника – поступить в ВУЗ вне конкурса на заочное отделение. Правда, он ещё не определился куда поступать, но потом будет переводиться в ленинградское высшее авиационное училище гражданского воздушного флота (ГВФ). Женька, который в таких делах был у Лёвы на поводу, тоже решил поступать. Они сразу пошли в комитет комсомола и запросили характеристики.
Секретарь комитета комсомола, Света Радченко, которая работала в отделе перевозок сразу созвала бюро и попросила их, чтобы они пригласили побольше комсомольцев. Это была типичная бюрократическая процедура, но без неё было нельзя. Володя Петренко, для смеха, выступил в своей манере, и напомнил, что ни Варевский, ни Ильин даже не являются ударниками коммунистического труда. Тогда решили записать, что они борются за это почётное звание. Володя не унимался, и просил уточнить, с кем они конкретно борются, пока Женька не показал ему кулак. Дальше было ещё смешнее.
По какому-то циркуляру в характеристике надо было указывать и недостатки. На вопрос к Лёве, какие у него недостатки, тот ответил, что у него их много, но он скажет о самом главном – тщательно скрывать все имеющиеся недостатки. Володя Петренко предложил записать Ильину, что тот излишне принципиален при решении мало значащих вопросов. Всё это вызывало смех к большому неудовольствию секретаря Светы. Сошлись на том, что у них один недостаток: оба вспыльчивые, но отходчивые.
Когда ребята вернулись в клуб, разбор уже начался. Сначала выступили командиры эскадрилий, а затем слово взял командир лётного отряда Власенко. Он остановился на результатах проверки экипажей на оперативных точках. Жёстко сказал, что, к сожалению, в коллективе есть разгильдяи, для которых выполнение руководящих документов не стало законом. Перечисляя отмеченные недостатки, он обращался к залу:
- У кого были перечисленные замечания – встаньте!
С мест поднялись несколько человек и Женька в том числе. Упущения касались и организации порядка на площадках, за которым должен был следить и авиатехник, но Паша этим не занимался и при проверке командиром лётного отряда, Женька ещё и за это попал, как говорили, «под винты».
Командир отряда продолжал говорить о других замечаниях и опять просил встать с мест, тех, кого это касалось. Женька вставал четыре раза, на что Власенко заметил:
- А тебе, Ильин, с самого начала можно было не садиться. Рано же ты начал зазнаваться. Разгильдяй! За допущенные нарушения с тебя будут сняты премиальные.
После разбора к Женьке обратился Вася Кравченко:
- С чего это командир на тебя взъелся?
- Бог наказывает тех, кого любит. А Бульдог считает здесь себя богом, - не весело пошутил Женька.
Подошедший Николай Павлов неожиданно спросил Женьку, выпивал ли тот на точке вместе с техником Павлом Степановым. Женька с удивлением подтвердил:
- А почему ты спрашиваешь?
- Он тебя ещё не шантажировал? - и Николай рассказал, как он работал на точке с Пашкой, и когда начал требовать от него выполнять свои обязанности, тот начал угрожать, что он его заложит за пьянку.
Это было серьёзно. В Аэрофлоте тогда одно училище гражданской авиации, работало, чтобы восполнять лётный состав, уволенный за пьянку. Разбираться, вникать никто бы не стал. Женька посмотрел на Колю, пилота не большого роста, и представил рядом с ним рослого упитанного Пашку, увальня килограмм под сто весом. Он и подумать не мог, что Пашка, шутник и балагур способен на подлость.
Вечером Женька встретился с Катей. Они долго гуляли по ночному городу, делились воспоминаниями. Женька больше слушал, а Катя, которая, почти обо всех всё знала, без конца рассказывала. Женька поймал себя на мысли, что ему очень приятно просто слушать её мелодичный голос. Они договорились о встрече. При расставании Женька пытался её поцеловать, но Катя шутливо его предостерегла:
- Целоваться не будем, - и быстро скрылась в подъезде.
Женьке предстояла месячная командировка на полёты в отрыве от базы, и все вечера последней недели он старался проводить с Катей. Он познакомил её с ребятами, и те одобрили его выбор. Володя Петренко спросил Катю, нет ли у неё сестры, и изобразил огорчение, узнав, что сестра уже замужем.
У Женьки бурлила кровь, но Катя дала понять, что перейти на более близкие отношения она не готова.
Улетел Женька неожиданно, даже не успел предупредить Катю. Потянулись однообразные дни напряжённой работы. Женьке не удавалось вырваться даже на выходные, после того как Бульдог издал приказ, чтобы выходные проводили в местах базирования. Конечно, это было чересчур радикально, но приказ есть приказ. Постепенно встречи с Катей стали забываться. Молодое здоровое тело Женьки требовало разрядки, и летая по сёлам Женька иногда вступал в короткие связи с женщинами и девушками, которым он приглянулся.
Каждый раз после такой близости его тело наполнялось необычайной звенящей лёгкостью. Только все эти безалаберные встречи проходили мимо, не затрагивая душу, как однообразные пейзажи за вагонным окном. Однажды Женька решил на выходные всё же вырваться в «самоволку» к Кате. На попутных машинах он добрался до Берёзово, откуда автобусы ходили в областной центр.
Автобус, который выполнял последний рейс, опаздывал, но Женька решил его дождаться. Уже вечерело, когда начался дождь. Женька заскочил в автовокзал и увидел Риту. В лёгком плаще, в красиво завязанной на голове косынке она сидела у окна и, кажется, дремала. Рядом стояла большая дорожная сумка. Женька догадался: наверное, как в прошлый раз, когда они познакомились, её привёз сюда Мухин и теперь она возвращается домой с продуктами.
Внезапно динамик громко объявил, что их рейс по техническим причинам отменяется. Пассажиры заволновались, начали собираться у кассы. Женька протиснулся к Рите, поздоровался и спросил её, как местную, насчёт гостиницы, чтобы переночевать.
- Гостиницы здесь нет, - Рита окинула оценивающим взглядом Женьку, - переночевать можешь у нас.
- А это удобно будет? – засомневался Женька.
- Удобно, неудобно – у тебя другого выхода нет. Бери сумку.
Они вышли из вокзала. Дождь усиливался. Рита достала зонтик, взяла Женьку под руку. Они шли, обходя лужи, под одним зонтиком. Близость Риты, тепло её руки волновали Женьку, но он понимал, что это не тот случай, и усилием воли подавил грешные мысли. Пока шли Рита рассказала, что её мать умерла пять лет назад, что отец сейчас на лечении, дома одна мачеха, которую она называла Зиной.
Рита открыла дверь своим ключом и удивлённой мачехе объяснила, что Женька будет ночевать у них во флигеле. Мачеха Риты, моложавая статная женщина лет под пятьдесят, зорким пронзительным взглядом поглядывала на Женьку, изредка бросая такой же взгляд на Риту, словно пытаясь распознать, какая связь существует между ними. Ужинали наскоро приготовленной яичницей с салом. От предложенной стопки самогонки Женька отказался, и почувствовал, что это мачехе понравилось. Затем Зина отвела Женьку во флигель, и постелила ему на старом диване. Женька разделся и сразу уснул.
Проснулся он от того, что чьи-то руки нежно гладили его шею. В темноте Женька пытался подняться:
- Кто здесь?
- Молчи! - и Рита впилась в его губы.
https://proza.ru/2021/10/30/1437