Красивая и умная, но эгоистичная — ей было комфортно так жить. Случай расставил все по своим местам
Рита заглушила двигатель. В запасе пара часов на сборы плюс дорога. Туся, ближайшая и, в общем-то, единственная подруга, была категорична: "К черту твою работу. Рождество встречаем у меня за городом, будут только близкие. Жду тебя в четверг вечером!" Взять пару выходных для Риты приравнивалось к подвигу. Она жила работой: командировками, переговорами, бешеным ритмом. И конечно, всеми бонусами, которые полагались успешной руководительнице, в виде огромной зарплаты, дорогушей машины, шикарной квартиры, шопинга в Миламе, интересных путешествий и так далее.
Счастлива ли она?
Перед домом возилась малышня. Неосторожно брошенный снежок угодил ей в руку. Она брезгливо поморщилась, стряхнула со сверкающей норки снег, в очередной раз подумав, что дети — крикливые чудовища. Эта тема давно стала камнем преткновения между Ритой и се мамой.
— Риточка, ты останешься одна, среди мехов, бриллиантов и абсолютно равнодушных людей. А я хочу внуков, я хочу, чтобы у тебя была нормальная счастливая семья.
Рита злилась. Мамины "нафталиновые" представления о жизни были ей чужды. Ее привлекали всеобщее восхищение, заискивающие взгляды, струящиеся патокой комплименты. Где-то в глубине души Рита прятала страх перед правдой, которая заключалась в тотальном подлом и унизительном для нее, Риты, вранье окружающих и ее собственном абсолютном одиночестве.
На лесной дороге
До Тусиного дома оставалось километров десять. Дорога петляла по зимнему лесу. Рита получала эстетическое удовольствие. Но не от красоты мохнатых елок и глубокой, какой-то не городской тишины. Она любовалась своей белоснежной машиной, кожаным бежевым салоном (иод заказ), своим тончайшим кашемировым пальто цвета ванили, шелковым оливковым шарфом от знаменитого дизайнера (из эксклюзивной коллекции, между прочим!)... Это были ее, Ритины, ценности. Тот, кто не вписывался в систему, был неудачником.
Внезапно из глубины леса кто-то крупный метнулся под колеса. Раздался глухой удар. Рита резко дала по тормозам. Она вылезла из машины, раздраженно хлопнула дверью. На бампере виднелись следы грязи и какие-то красные пятна. Рита сняла лайковую перчатку, аккуратно, чтобы не испортить маникюр, потерла пятно кончиком пальца: "Ну, если кто-то поцарапал мне мою ласточку! Не знаю, что сделаю..."
Чуть в стороне на дороге лежала большая собака.
— Так это ты мне машину изуродовала? — мрачно крикнула Рита собаке.
В ответ собака всхлипнула. Как-то очень по-человечески. Приподняла длинную, гладкую, песочного цвета морду. Два уха треугольника прижаты к голове. Казалось, она оправдывается за "изуродованную машин у", за то, что достав ила неприятности, за то, что Рита в своем почти белом кашемировом пальто стоит сейчас здесь и проклинает дворнягу, осмелившуюся испортить ей такой чудный вечер.
Рига помялась, но все-таки подошла к сбитому животному, присела на корточки, стянула перчатки. И внезапно почувствовала на коже шершавое прикосновение языка. Через боль и страх собака еще и еще раз облизывала руки Риты.
И внутри заработали какие-то новые моторчики, закрутились давно заржавевшие шестеренки. Рита сняла шарф, перевязала собаке рану на боку, а дальше сделала нечто совершенно для себя невозможное. Она взяла собаку на руки и отнесла на заднее сиденье машины.
— Тусечка, у вас тут есть поблизости ветеринар? Диктуй! Потом расскажу, некогда объяснять! — И Рита отключилась.
Нужный адрес она нашла быстро, позвонила в дверь небольшого дома, окруженного ровно подстриженными пихтами. Открыл мужчина. Она сумбурно объяснила ситуацию, тот кивнул, в два шага оказался у машины и понес собаку в дом. Рита последовала за ним.
Внутри было уютно, но как-то пустовато, хотя хозяин постарался украсить свое жилище к Рождеству. Горел камин, на столе стояла странная композиция из сосновых веток, шаров и мишуры. На полулежал настоящий персидский ковер — в таких вещах Рита разбиралась хорошо. На него хозяин положил собаку.
— Боже, вы сейчас все испачкаете, — ужаснулась Рита.
Мужчина внимательно посмотрел на нее. Высокий, хорошо сложенный, темноволосый.
— А это важно, да? Пальто вот вам свое дорогое не жалко?
— Кошмар какой! — Только сейчас Рита обратила внимание, во что превратился ванильный кашемир и шелковый шарф. — Вы ветеринар? — Рита недоверчиво огляделась.
— Да, — усмехнулся мужчина.
— Ну, значит, теперь это ваша проблема. — И Рита, махнув рукой, решительно направилась к выходу.
Что-то произойдет
Открывая дверь, она обернулась. Собака смотрела на нее преданными глазами. В голове на мгновение мелькнуло: "Но ведь я же не такая!"
— Э-э-э.. Как вас зовут?..
— Георгий.
— Если понадобятся деньги на лечение — вот моя визитка. — Рита бросила на маленький столик карточку. — Всего доброго.
...Туся терпеливо слушала подругу, которая, эмоционально жестикулируя, вновь и вновь рассказывала подробности произошедшего на дороге. Они сидели в гостиной и ждали гостей.
— Да успокойся ты уже. Сегодня Рождество, давай лучше начнем загадывать желания.
— Я уже давно не верю в рождественские чудеса. — Рита вздохнула и совсем тихо добавила: — А иногда так хочется все изменить... Но как?!
В этот момент раздался звонок, и Туся поспешила встречать гостей. В коридоре образовался хаос, все обнимались, шуршали подарками. И вдруг Рита увидела, что через всю гостиную, скребя когтями по деревянному полу, к ней несется... собака. Следом, вцепившись в поводок и едва удерживая равновесие, на Риту летел Георгий. Собака виляла хвостом, подвизгивала и пыталась лизнуть Риту в нос.
— Мне кажется, она без вас скучала, — улыбнулся Георгий.
— Я животных не люблю, — фыркнула Рита. И почему-то ей вдруг стало неловко от произнесенных слов.
— Гоша, мой брат двоюродный, — радостно объявила Туся. — У него сеть клиник ветеринарных. Он там начальник, но, как я вижу, навык еще не потерял.
Гоша неотрывно смотрел на Риту, ей вдруг показалось, что это Рождество станет особенным. — "Какая чушь!" — подумала она, и в этот момент собаке все-таки удалось подпрыгнуть достаточно высоко и лизнуть Риту в нос...
Год спустя
— Ну где вы ходите, уже гости скоро придут,— возмущалась Рита, пока Гоша стягивал запорошенную снегом куртку. Собака покорно сидела на коврике и ждала, когда с нее снимут ошейник.
— Ну, а ты куда смотрела? Ты же знаешь, что он не дружит со временем. — Рита чмокнула собаку в мокрую морду.
Гоша погладил небольшой, но уже заметный Ритин животик и ехидно спросил:
— А ты помнишь, как год назад на Рождество сказала мне, что животных терпеть не можешь, а потом, страшно гордясь собой, сообщила, что дети — это ужасно? В какой-то момент я даже подумал, что ты совершенно безнадежна.
— Я была заколдована. А ты меня расколдовал, — Рита улыбнулась. — Рождество — время чудес! И я снова в них верю.