И именно мы, женщины, даем мужчинам в руки это страшное «оружие». Даем, кто по наивности, кто по глупости, кто из желания быть хитрой, а кто-то просто из лучших побуждений.
Это та мужская отговорка, после которой нам, женщинам, буквально «крыть уже нечем».
Тася вышла замуж, что называется, в розовых очках. Нет, если бы ей кто-нибудь в то время по эти очки сказал, она бы очень удивилась, не поверила и даже возмутилась. Потому что сама девушка считала себя достаточно умной, чтобы не быть наивной.
- Что вы такое говорите!? Как это я не знаю моего Пашу!? Я, согласна, что чужая душа – потемки, что на сто процентов нельзя знать, что у мужчины на уме, но я нисколько не сомневаюсь, что Паша меня любит и честен со мной. Да, он старше меня. И романы у него, конечно же, были, но теперь они в прошлом. Для него существую только я. Недаром, он со всеми крутил, а на мне женился.
Так отвечала Тася всем, кто пытался ей открыть глаза на ее Пашу.
Но однажды глаза у нее открылись сами. Точнее, почти сами. Ее муж долго разговаривал с кем-то по домашнему телефону из гостиной. Так, что это начало бесить Тасиных мать с отцом. Отцу надо было срочно позвонить, но телефон вот уже сорок минут был наглухо занят зятем.
Отец не выдержал, взял трубку параллельно аппарата из своей спальни. После чего в комнату Таси прибежала мать требованием, срочно пройти в ее с отцом комнату и послушать о чем говорит Паша по телефону и главное с кем.
Тася сопротивлялась. Пыталась отговориться тем, что чужие разговоры подслушивать некрасиво, но мать была неумолима:
- Тася, теряешь время. Сейчас он закончит говорить, а ты так ничего и не узнаешь.
Тася вздохнула и пошла, ворчаа про себя:
- Что я там узнаю? О чем таком Паша может говорить с братом.
(В отличие от всех ей муж сказал, что пошел звонить брату.)
У него важный разговор. Ну, пошел звонить и пошел. Паша часто с братом подолгу разговаривает. У них какие-то дела общие. А теперь вот я должна идти и слушать, можно подумать от того услышу я их треп или нет жизнь зависит, - продолжала недовольно размышлять Тася по дороге в родительскую спальню.
Молодая женщина вошла и взяла трубку. То, что она услышала, выбило ее из колеи совершенно. Паша разговаривал не с братом, а с его женой. И эта самая жена брата очень откровенно признавалась в своих чувствах Паше, говорила, что ей очень жаль, что она с ним познакомилась после того, как вышла замуж за Шурика… и много чего еще говорила. Но одно становилось ясно – Пашу и жену его брата Шурика связывают отнюдь не родственные чувства. Вот только как далеко зашли отношения? Понятно пока не было.
Тася знала, что до свадьбы Паша любил проводить время в доме брата, нередко даже оставался там ночевать. Он и Тасе частенько оттуда звонил. И не скрывал, что дружен с братом: Ну и что что с двоюродным! Паша не раз рассказывал, что жена брата пытается его сосватать за свою младшую сестру. Поэтому уж к кому Тася слегка и ревновала Пашу, так это к Ксюхе, но никак не к Ирине!
У Таси подкосились ноги.
В мозгу стучало: «Что теперь делать? Насколько серьезны отношения Ирины и Паши? Паша и Ирина не собираются уходить из своих официальных семей, это очевидно из их разговора. Но жить с мужчиной и знать, что он любит другую! Да еще жену брата!»
Тася ничего не сказала Паше о том, что слышала его разговор с Ириной. Понадеялась: «А вдруг просто треп? Авось обойдется. Из одного разговора выводы делать?» Но сердце Таси щемило. В душе она понимала, что не хочет признавать очевидного. Ведь недаром первой ее реакцией были именно боль и негодование.
А дальше больше.
В силу своей профессии отец Таси много времени проводил за рулем, разъезжая по городу. И вот однажды он увидел прогуливающихся вместе зятя и Ирину.
Придя домой, он сразу спросил дочь: «Тася, почему Паша стал позже приходить с работы? У вас же только-только ребенок родился. Ты, тем не менее, продолжаешь учиться на дневном. Да, свекор и свекровь, да и мы тебе помогаем, но и муж не должен быть в стороне»
На что Тася ответила:
- У Паши много дополнительной работы навалилось. Приходится задерживаться.
- Ты откуда знаешь? – спросил отец.
- Паша мне сам сказал. Он очень устает. Его совсем на работе заездили, он такой профессионал, что без него совсем никак.
- Ну, ну промычал отец, - разговор прекратил.
Но не тот он был человек, чтобы успокоиться, тем более понял: Паша Тасе врет.
Теперь тесть стал следить за зятем.
И выяснил. Паша и Ирина встречаются практически каждый вечер. Гуляю, болтают. А домой зять приходит, как будто только что с работы.
Через пару недель наблюдений отец Таси не выдержал:
- Тася, ты должна знать. Твой Паша каждый раз, когда задерживается домой, проводит время с женой своего брата. А дальше уже решение за тобой.
- Нет. Не может быть. Не верю, - воскликнула Тася и ушла в свою комнату, хлопнув дверью.
Но разговор с отцом не забыла. Когда вечером Паша пришел с работы, Тася его спросила:
- Как там Ирина? Твой брат?
- Ирина болеет по врачам ходить нужно, с братом у нее сложности, - ответил Паша голосом полным сострадания к Ирине.
- А что с ней? - поинтересовалась Тася.
- Устает очень, Шурик ей совсем не помогает. У нее головные боли начались, плохо спит. Мне ее очень жалко, я стараюсь ее поддержать.
- И как?
- Иногда к врачам провожаю. Иногда просто с ней разговариваю, гуляю, - как о само собой разумеющемся сообщил Паша. И тон его был такой, будто он сейчас говорил не о жене брата, а о своей собственной. Тася бы так и подумала, если бы точно не знала, что жена Паши не Ирина, а она, Тася.
- О боже, отец был прав. Паша проводит время после работы с Ириной и даже не стал это скрывать. С Ириной, а не с ней и их сыном! – у Таси на мгновение потемнело в глазах от такой наглой откровенности мужа.
Молодая женщина в тот день больше ничего не сказала Паше, а про себя подумала: Ирину ему жалко, а меня нет! И вспомнила то, что много раз об Ирине от своей свекрови слышала. Ирина никогда не работала, как замуж вышла, так на шею Шурику и села. Сначала один ребенок появился, потом второй. Нежелание работать Ирина оправдывала заботой о воспитании детей. Но когда дети подросли тоже на работу не вышла.
Тася мысленно хмыкнул:
- Вся забота Ирины сейчас - обед приготовить да дома убрать. А дети? Дети, которыми она прикрывается, как трава в поле растут. Шурик с ними времени проводит больше, работая, чем не работающая Ирина. А она, Тася, учится на дневном, мужу обед готовит, в доме убирает, а еще и ребенку только два месяца. Да, свекор со свекровью помогают и родители Таси тоже. Но их помощь сводится к тому, что они сидят с ребенком, пока Тася на занятиях. А потом все на ней. Фактически времени на отдых у нее нет: учеба в университете, домашние дела, ребенок. И Паше ее, Тасю, не жалко. А Ирину жалко! И он не домой спешит, чтобы хоть чуть дела разделить. Нет! Он в это время с Ириной гуляет! Ей, видите ли, поддержка нужна, понимание! А Тасе выходит нет? Тася двужильная?!
Своей бедой Тася поделилась с тетей, так как считала ее женщиной опытной и мудрой в отношениях с мужчинами.
Тетя выслушала и дала совет:
- Не ругайся. Наоборот, интересуйся Ириной. Говори Паше, что он должен Ирине и фрукты покупать, и поддерживать ее. А устроишь разборки, только с мужем отношения испортишь. И от Ирины не отвадишь. Пусть ему самому надоест.
Тася так и сделала. Теперь она подробно расспрашивала Пашу об Ирине. Да, и фрукты ей купить посоветовала. И подержала Пашу в его желании проводить Ирину к модному врачу от головных болей и даже самому с этим врачом договориться.
Тася следовала советам тети внешне со спокойным лицом. Но… хотя та и сказала, что это нормально и правильно, постепенно положение вещей Тасю начало бесить.
Она же видела, что Паша всем доволен. Еще бы! Он проводит время с любимой да и с благословения законной жены к тому же.
И Тася не выдержала.
Когда Паша затеял очередной часовой треп с Ириной по телефону, минут через сорок Тася ворвалась в комнату, как фурия.
Она кричала, что ее достала эта Ирина и его, Пашина с ней болтовня. Что ей надоела это грязь и эта безнравственная тетка тоже надоела. Пусть ею занимается ее муж и ее родные. Что Паша совсем стыд и совесть потерял, проводя время с чужой женой.
Ох, как Тася кричала. В довершение она так бахнула дверью, что, висевшая рядом на стене клетка попугая, сорвалась и грохнулась на пол (Хорошо, хоть птички там не было. Попугай за семейной бурей наблюдал, усевшись на карниз).
Нет! Это был не обычный скандал! По силе эмоций это была буря. Даже цунами, сметающее все на своем пути! Недаром говорят, что сильнее всего потом реакция от того человека, который дольше всего терпел.
Паша вышел из гостиной вслед за Тасей.
И гордо выкатил самое мощное оружие в свою защиту:
- Ты же сама сказала помогать Ирине. Я здесь при чем?
Тася обалдела от такой наглости. Но возразить было нечего. Да, она сама по совету тети так сказала. Сама себе подставила подножку. Формально Паша прав.
Молодая женщина выдохнула и уже спокойно продолжила:
- Сказала. А теперь продолжу. Нужна Ирина? Собирай вещи и уходи к ней. Я тебя держать не буду! Сын? Я его выращу. Да мне будет трудно одной. Мои родители меня не поддержат. Хотя они и проявляют вроде бы заботу, но она внешняя. В трудную минуту они от меня отвернутся, хуже, чем чужие. И ты это знаешь. Я справлюсь. И с мальчиком тебе видеться разрешу.
Паша попытался оправдаться, начал мямлить:
- Да, твои родители. Это, небось, они тебя накрутили.
- Отец видел тебя с Ириной и мне рассказал.
- Вот и я о том же. Они нас развести хотят. И придумывают, - уже с большей бодростью в голосе продолжил Паша.
- Я все про отношение ко мне моих родителей знаю. Но еще я слышала твой разговор с Ириной. И знаю о ваших чувствах!
- Какой разговор? – попытался состроить непонимающее лицо Паша. – По телефону? Так это все Ирина мне говорила, я молчал, - довольный своей предусмотрительностью сказал Паша.
Но Тася была неумолима.
И Паша понял, что проиграл. Даже убойное оправдание, то, что он делал все якобы с «благословения» самой Таси не сработал.
Он не признал факт измены, но понял, тем не менее, что его поведение в последние месяцы ему с рук не сойдет. И стал просить прощения.
Тася выслушала и сказала:
- Я тебя люблю. Рвать отношения с тобой мне больно. Но Ирину я больше ни в каком виде в нашей семье не потерплю. Ты можешь общаться с братом, с племянниками, но не с ней. Если узнаю хотя бы об одном телефонном разговоре тебя с ней – развод. Если тебя эти условия устраивают, ты можешь остаться. Нет – уходи. Ты свободен. Ты имеешь право быть счастливым. Я не держу тебя и не имею права тебя даже осуждать за желание быть с любимой.
Паша условия принял и остался. Что удивительно, с радостью принял!
Только когда возникла реальная угроза потерять жену и ребенка, он понял, кого любит по-настоящему, для кого готов на жертвы, а с кем просто игра.
Как вы поняли, самая мощная и самая любимая мужская отговорка, самое мощное и самое любимое мужское оправдание: «ТЫ ЖЕ САМА СКАЗАЛА».
Они ею оправдывают все, что пошло не так, но сделано по совету и при участии женщины.
Во-первых, как видно из примера, видна железная логика поступка: Ты – сказала, я – сделал.
Во-вторых, это стопроцентный обвинительный приговор женщине за ее совет.
В-третьих, Это обвинительный приговор без права апелляции. А что тут возразишь? Сама же посоветовала, попросила, отправила. Это не он, мужчина, решил. Это он лишь женскому повелению послушно подчинился. Значит и ответственность за решение не на нем, а на женщине. Он, мужчина, тут вообще ни при чем. На примере вы в этом убедились.
В-четвертых, такой мужской аргумент действительно лишает женщину дара речи. Она оказывается в собственной ловушке. И неважно по глупости, наивности, из хитрости или из лучших побуждений. Что-то советуя мужчине, на что-то мужчину направляя, к чему-то мужчину принуждая, женщина сама себе ставит шах и мат.
Моя героиня с ситуацией справилась. Но только потому, что вполне осознанно изначально приняла разрыв как один из наиболее вероятных и неизбежных сценариев развития их конфликта, потому что всегда считала мужа свободным (несмотря на штамп в паспорте), имеющим право на счастье, а не только на долг. Более того, из чувства долга Паша Тасе был не нужен. Только по любви. Но не все женщины таковы, и не всегда разрыв – это то, что женщина готова принять, а значит, загонять себя в угол, подталкивая мужчину к какому-то поступку и решению, нельзя. Пусть все мужские поступки и решения будут лишь на ЕГО совести.