— Ну ты и дрянь! Хорошо, что я это сейчас понял…
Симпатичный высокий блондин с презрением смотрел на рыженькую и хрупкую девушку — свою невесту… Бывшую невесту.
Дорогие читатели, в предыдущем рассказе «Как моя мама украла ребенка», в комментариях возник спор по поводу генетики. И я хочу рассказать вам три истории, объединённые одной животрепещущей темой про «кривые» гены. Это не выдумка, а вполне реальные события из жизней бывшей однокурсницы, одной знакомой семьи и моей собственной.
Так вот.
За пару дней до зимних праздников я случайно встретилась с бывшей однокурсницей, Лерой. Не виделись мы немногим больше года. Получив диплом, я вернулась домой, а она осталась в краевом центре. Осталась потому, что незадолго до окончания универа встретила любовь всей своей жизни (по её словам).
Мы никогда не были близкими подругами. Я для неё чересчур спокойная, а её для меня всегда казалось излишне много. Но, несмотря на разницу в интересах и темпераменте, наше общение всегда проходило в доброжелательной обстановке. Поэтому встрече мы обе обрадовались и решили зайти в ближайшую кофейню, чтобы немного поболтать. Точнее, это делала Лера, а я в основном просто слушала.
Кто и куда уехал, кто женился или вышел замуж, у кого родился ребёнок, а кто уже ждёт второго — её слова лились бурной рекой. Однокурсница знала про всех и буквально всё, а потому щедро делилась этой информацией. Когда от обилия событий из чужой жизни у меня уже начала кружиться голова, я, поймав паузу в Лерином монологе, спросила, как у неё самой дела. Профессиональные, личные… И сразу пожалела об этом вопросе, увидев, как мгновенно изменилось её лицо и налились слезами глаза.
Через какое-то время она, немного успокоившись, отложила насквозь промокший носовой платок (благо, я всегда ношу с собой пачку бумажных) и, одним глотком допив остывший кофе, поведала мне свою историю.
Вадим. Так звали её уже бывшего парня. Кареглазый и светловолосый красавец, казалось, не замечал, как при встрече с ним девушки лихорадочно прихорашивались, «чистили пёрышки», бросали на него красноречивые взгляды. Его внимание полностью принадлежало только одной — миниатюрной и рыжеволосой Лере.
Все знакомые признавали, что они очень красивая, а главное, по настоящему любящая друг друга пара. Она — студентка последнего курса филологии, а он — молодой и перспективный врач стоматолог. Их будущие представлялось безоблачным.
Ослепленную любовью Леру ничуть не настораживал тот факт, что через год нежных и пылких отношений, Вадим, уже знакомый с родными девушки, не спешил знакомить её со своей семьёй. Она знала, что помимо родителей у любимого была сестра на восемь лет старше. Но когда Лера пыталась узнать больше, он либо отшучивался, либо искусно переводил разговор на другую тему.
Но всё же день «Х» настал.
Лера очень волновалась, переступая порог квартиры родителей парня. И напрасно. Со словами: «Какая же ты красавица, детка, я так рада, что сын наконец познакомил нас», — Ольга Викторовна, мама Вадима, тепло обняла её.
Впрочем, уже сидя за уставленным тарелками столом, Лера заметила тщетные попытки любимого скрыть беспокойство.
— Ма! Ма! Она пишла! Пишла! Ма!
В какой-то момент что-то огромное с топотом и сопением ворвалось в гостиную.
— Тише, Инночка, тише. Познакомься с нашей гостьей, — сказал Максим Борисович, отец Вадима.
Изящную ладошку Леры стиснула горячая пухлая рука. Инночка, улыбаясь, принялась энергично её трясти.
Дело оказалось в том, что Инна, старшая сестра Вадима, родилась с синдромом Дауна. Родители растили, лечили (две операции на сердце) и любили до беспамятства свою особенную дочурку. В какой-то момент они осознали, что не вечные, что однажды наступит момент, когда их девочка останется одна и... Поэтому родился Вадим. У Ольги Викторовны и Максима Борисовича получилось воспитать сына так, как они и хотели. Он с раннего детства привык понимать, помогать, заботиться и всегда ставить нужды сестрёнки выше собственных. А главное, он искренне любил её.
Но обо всём этом Лера узнала позже, а тогда…
Инна, не обращая внимания на мягкие попытки матери успокоить, отвлечь её от гостьи, оживлённо говорила что-то (из-за невнятного произношения было непонятно, что), попутно вытаскивая из тарелки Леры понравившиеся кусочки и с аппетитом поедая их. Некоторые она протягивала девушке, а когда та отрицательно качала головой, старалась запихнуть ей в рот. Затем, схватив не оказывающую никакого сопротивления гостью (дело было не только в растерянности Леры или неспособности Инны прислушиваться, понимать чужие желания, а элементарно в разной весовой категории — сорок пять Лериных килограмм против ста), увлекла её в свою комнату. Радостно что-то рассказывая, сестра Вадима совала ей в руки игрушки, безделушки, какие-то вещи… Сам Вадик не делал ни малейшей попытки вызволить свою девушку, а его родители вообще считали, что всё отлично — девочки общаются.
Что она очень понравилась Инночке, Лера поняла, когда та, прощаясь и многократно целуя мокрыми губами, едва не задушила её в объятиях.
Через пару дней же, когда девушка отошла от произошедшего, состоялся разговор. Лера сказала Вадиму, что очень любит его, хочет детей и семью, но не видит в этой семье Инночку. Да и за будущих детей боится. Нельзя, чтобы рядом с малышами находилась крупная, очень сильная, никого не слушающая вечная трёхлетка. А если она будет в плохом настроении?
Валерия видела, как менялось с каждым её словом такое любимое лицо, становясь холодным, злым… А после фразы «когда родители не смогут заботиться об Инночке, её можно устроить в специализированное учреждение», она и вовсе услышала:
— Ну ты и дрянь! Хорошо, что я это сейчас понял…
Парень ушёл, напоследок наградив её нелицеприятными высказываниями и противным чувством… Не вины, даже. Виновата, как мне думается, она вообще ни в чём не была. Скорее, чувством гадливого непонимания и обиды.
— Ну вот что не так? В чём я не права? — глядя на меня, повторила несколько раз Лера и снова заплакала. Я в который раз пожалела, что задала ей вопрос о личном, но могла лишь ободряюще приобнять и плавно перевести разговор на что-то совсем отвлечённое.
По поводу этой истории у меня есть своё мнение, и я его в любом случае не изменю. Но хотелось бы узнать, что думаете вы о решении Ольги Викторовны и Максима Борисовича?
Права ли Лера? Синдром Дауна не является наследственным, за здоровье будущих детей ей можно было не беспокоиться. Разве что за сохранность, но это уже совсем другой разговор. Только нужно ли взваливать на себя чужой и настолько тяжёлый груз?
Вторая история из серии: https://dzen.ru/a/Y8_XPX9VAAiUz659
