«Кто эта девчонка?40» Эля обняла старшего сына, который что-то ей зашептал и поцеловал в щеку. Она оглянулась на Лизу:
— Хочет сесть с Катюней твоей, позволишь? Матвей поменяется с моим ребенком?
— Элечка, её укачивает, за ней папа ухаживать садиться.
— Максим просит сам, может быть, ей лучше будет? …Пусть она между ними сидит? Хотя меняться местами не по правилам, но я думаю, ничего страшного не случится. Лиз, вот такой у нас сын. Пусть ухаживает, раз не может без неё.
— Катя будет стесняться, Максимка. — Лиза попыталась отговорить мальчика, который с надеждой смотрел на неё глазами своего отца.
— Они отвлекутся, будут болтать. — заверила Эля, — Может и не укачает.
— Ладно, пусть Матвей Матвеич с Машкой садится, а вместо него вот этот парень. ...Бабушка с Максом и детьми?
— Да. Он выглядит ужасно. Решает – ехать к Ритке или нет. Я думаю, что его-то Ритке вернуть не сложно, а вот что будет потом! Я бы на месте Макса такую жизнь не хотела, она предпочитает разбираться с мужиком, бросая детей! — заговорила Эльза, отправив сына вперед в очереди на посадку.
Дождавшись, когда самолёт взлетит, Матвей встал в проходе рядом с Лизой и тяжело вздохнул.
— Ну как она? — спросила Лиза.
— Это любовь. Максим держит пакет и убеждает Катёнка, что он будущий врач и ему нужно ухаживать за больными. Он шутит с ней, Лиз. Старается развеселить и машет веером....
Лиза поправила хвост и взяла мужа за руку. Она была счастлива возвращаться домой, но слышала, как плакала Анечка, и это её расстраивало невероятно. Всегда старалась, чтобы её дети не плакали, особенно от страха или обиды. Как только кто-то начинал выпячивать губки она сразу кидалась отвлекать или успокаивать.
Сейчас, поглаживая ладонь мужа, радовалась, как у них хорошо и старалась мысленно представить, что Рита вернется, поцелует, ведь они обе такие маленькие, а у Макса растерянный вид.
— Детям нужна уверенность, Матвей, — сказала она еле слышно, — Им нужны уверенные в себе и любящие родители.
Внутри до сих пор всё сжималось от мысли, что Рита играла влюбленную дурочку, и никто не знал правду. Лизе было обидно, что Полина тоже играла влюблённую дурочку с Сашенькой и особенно с Валерием Яковлевичем. Мама играла не дурочку, но влюблённую. До сих пор играет.
«И про меня так думают эти притворщики, а теперь Матвей почти не улыбается» — вздохнула Лиза и посмотрела на него снизу вверх.
Нет, конечно, муж улыбался, старался, но она понимала, что это не совсем счастливая улыбка. Воспоминаниями озарило его пламя от фотографий. Он их беспощадно сжег, но печаль осталась. Мама распечатала в полный размер, не отправила Максу в электронном виде, чтобы потом отрицать, что её рук дело, но это могла сделать только она или Матвей, больше никого в больнице с ней не было. И дома тоже первое время были вдвоём с мужем. Катя гостила у Валерия Яковлевича, он придумал, что нужна её помощь, пока Лиза была в ужасном состоянии.
Плач ребенка затих, она оглянулась и увидела Макса, который прижимал к себе свою Лильку.
«Анечку успокоила бабушка. Он, наверное, не смог». – подумала Лиза. Макс словно никого не замечал и смотрел в одну точку. Под глазами темные круги, вид действительно был не очень.
Матвей наклонился поцеловать и посмотрел в глаза. Она, словно очнувшись, улыбнулась, и снова осмотрела его с ног до головы.
— Ты не стой, садись рядом и возьми Диану на руки. Она устала и уже почти спит…
Матвей сел, как будто ждал приглашения, Лиза положила ему голову на плечо. Деня играл с какими-то человечками, а дочь улеглась на руках мужа.
Возникло какое-то странное чувство, что для победы не хватает только одного человека, который свой и будет всегда своим, родным. Она не видела как Макс и Рита ссорятся, выясняют отношения, поэтому было легче думать, что скоро все успокоятся. Лиза с радостью пройдёт полиграф, успокоит мужа, еще и для неутомимого Макса и Ритки это сделает, чтобы он потерял свою надежду и она не так сильно сердилась на них обоих.
Слова о том, что Лиза слишком тепло улыбается и просто боится мужа, еще и должна с другим зачем-то танцевать не давали вздохнуть легко.
Она терпеть не могла, когда её обвиняли в легкодоступности, флирте, приставаниях к мужчинам, обольщении.
Больше всего не нравились моменты, когда они были рядом с детьми и Макс всё равно смотрел неприлично долго на неё.
«А это движение в танце – когда он схватил за талию»…
Лиза почему-то верила, что с танца всё начнется снова. Как виток спирали. Сложно было выйти из этого состояния. Самый первый в жизни танец. И она впервые целовалась по-настоящему, «языком». Не то, чтобы она совсем не танцевала и не целовалась, но с кем-то мужского пола и по-настоящему – никогда. Всё, что было потом, она предпочитала вспоминать, будто это было с Матвеем.
«Что же он такое собирался сделать-то со мной? Глупо начинать сначала... На пенсии потанцуем», - думала она, улыбаясь.
В Новосибирске ей пришлось еще раз с Максом танцевать, и он так её хотел, что Лизе было ужасно неприятно. Противно, неприлично, тоскливо и хотелось только скорее вернуть себе любимого мужа. Отец смотрел на неё тогда так же, как и сейчас, на отдыхе. Внимательно, в глазах сомнение, сожаление, нежность и … понимание. Любимый папа без слов произносил – я поддержу тебя и люблю, чтобы ты ни сделала, кого бы ты ни выбрала, с кем бы ни решила связать свою жизнь, потому, что я знаю, что ты умница, дочка. Ты – моя хорошая, моя умница.
В момент, когда они уезжали, и Макс пожал руку, протянутую Матвеем, отец сказал:
— Возможно, в семье друга ты увидел пример жизни, которую хотел бы создать и для себя. Я тоже не верил, что можно …создать такую семью. До последнего сомневался. И мне повезло, что кто-то из нас двоих оказался настойчивым и таким уверенным в том, что он этого хочет и у нас получится.
Отец выглядел отлично. «Папочка, тебе больше сорока лет в жизни не дашь», — произносила иногда Лиза, понимая, что ей нравится, как выглядит отец с Элей. Они счастливы, на лицах любовь к жизни благодарность за неё.
А Матвею до сих пор было очень непросто. Он едва сдерживал свои вопросы, хотел все время что-то ей сказать и не говорил.
Все три оставшихся дня муж старался, чтобы никто не скучал. Они развлекались в парке аттракционов, в кафе, ресторанах и на пляже. Но Катя скучала по Максимке, Матвей-младший всё же заметно скучал, наверное, по Машке, а Лиза по Элеоноре с отцом. Макс был далеко, но это не помогало и его забыть. Рано утром они шли вдвоем на тихий пустынный пляж, чтобы заполнить свою жизнь сладкими поцелуями, когда не хватает воздуха и хочется большего, а потом встретить рассвет.
Ночью Лиза просыпалась и сразу в слезы. Воспоминания о тех днях, когда она потеряла ребенка, ожили с новой силой. Она понимала, что никогда не забудет, но скрывала это от Матвея, а он, казалось, всё равно всё понимал по её глазам. Удар, который нанесла мать был самым жестким и сильным, как Флеш Рояль в покере. Самая сильная из всех возможных комбинаций. Пять карт – пять попыток разрушить.
Да, это был удар по ней:
Потеря ребенка – её самое большое горе. Удар по больному может привести к тому состоянию, когда радость исчезает, а сердце переполняет боль потери. Лиза потеряла своё будущее с тем, кого уже любила всей душой, о ком мечтала.
Поцелуй под дулом пи сто лета– воспоминания о нем, как о измене мужу, которую невозможно до конца простить, тем более простить такому ревнивому мужчине.
Самоубийство – мать напомнила, как Лиза сама тонула и хотела уйти в море, сказала ей, что улетит на звезду, как в детской сказке или уйдет в океан – она повторила её детские угрозы и предложила сейчас, вместе с ней. Она предложила.
Другой мужчина. Макс – его желание обладать ею физически, признание, что она его любит и надо сбежать от мужа, попытка не дружеских прикосновений, танец. Её боль – Лиза делилась с матерью, как ей стыдно перед Матвеем, что лгала ему, пока он сам не узнал правду и не принес ей тесты на беременность. Сейчас мужу тоже могут добрые люди сказать, что у них есть отношения. Если Матвей поговорит с Максом и будет допрашивать, тот может сказать что-то специально. Он перестал видеть и верить, что Лиза счастлива с мужем и мог стать разрушителем.
Любовь… - когда Лиза просила всю ночь мать не отчаиваться и не делать ничего с собой, мама стала… признаваться в любви. К её отцу, Валерию Яковлевичу и Максу, даже к Матвею, но не к ней, и не к Машке. Она сказала, что когда вырастет Катя, и Диана, Лиза почувствует, что такое иметь рядом взрослую красивую дочь, и она сама будет ревновать.
Мамочка великолепно выглядела, но она сказала, что время не обманешь, как бы ни ухаживал за собой. Хуже становится зрение, состояние кожи, волос, начинаются болезни, утихает желание … Она не хотела стареть ни с кем, кроме Виталия.
«Это единственный человек, с кем бы я хотела встретить свою старость. Когда его бросит эта черноволосая Нора, он, возможно, будет совсем стариком. Я его приму, или он меня, не знаю, но мы будем вместе и уйдём в один день».
А еще мать сказала, что невозможно искренне любить человека, который разрушал твою жизнь, не давая исполнить мечту.
Лиза приняла эти слова на свой счет.
В полете она притворялась, что спит у мужа на плече и вскоре действительно провалилась в сон.
— Мама?
Голос Кати, доносился издалека. Потом она почувствовала руку, которая погладила ей нежно плечо и щеку.
— Ты просыпаешься, сладенькая моя?
Лиза открыла глаза свету, и услышала мерный гул самолёта.
Перевела взгляд на лицо своего сына, не увидела Диану.
— А где Дианочка?
— Матвейка наш забрал, мне надо пересесть, Лиз, посадка начинается.
— Снижаемся? — удивленно спросила Лиза. — Так быстро?
— Ты спала хорошо? Быстро долетели, — в голосе Матвея радость, как будто уже всё плохое прошло.
— Мне приснился странный сон.
— Что тебе снилось?
— Не знаю, как то всё очень странно, — ответила она.
Сон, который она видела, был из будущего. В памяти осталось, как она поёт на сцене перед танцующими и целующимися людьми, которые смотрели только друг на друга, это были стр. раст ные любовные танцы. Лиза искала взглядом Матвея и не могла найти, она понимала, что если сейчас не увидит его, перестанет дышать и упадет на этой сцене замертво. Музыка будет играть, она еще будет её слышать какое-то время, но потом наступит полная тишина и темнота, как на самой глубине океана.
«Я хочу смотреть ему в глаза, без этого я умру от страха прямо на этой сцене жизни».
Раздался мелодичный звуковой сигнал, и сразу загорелись надписи «Пристегните ремни».
Она встала, пропустила Матвея и усадила Диану на его место. Пристегнула спящего Дениску, проверила ремень на дочери. Оглянулась.
Матвей спрашивал у Кати, всё ли хорошо и Максимка сказал:
— Мы сами, всё будет хорошо. Я люблю Катю и сам помогу ей.
— Хорошо, Максим. — спокойно ответил Матвей своим бархатным голосом. На посадке дочке всегда было хуже всего, хотя когда она была совсем маленькой, ничего такого не было.
«Интересно, это передается по наследству? Матвей сказал, что маленький никогда не летал, только взрослый».
Вскоре Лиза почувствовала, как выпустили шасси. Еще через несколько минут они коснулись земли, резко, сильно, самолет задрожал, сердце её замерло на вдохе и вновь пошло. Все выдохнули и заговорили между собой радостно.
«Посадка закончена. Скоро расстанемся, чтобы встретиться вновь, вопреки всем правилам и нормам морали. … Он может отпустить меня? В такой момент оставить одну?», — подумала Лиза, и то самое чувство, как во сне, усилилось. — «Самая сильная комбинация в покере сложилась у моей матери. Но у нас… домашняя игра. А в ней всё может быть по-другому. Появляются два джокера в колоде. Можно вытащить одного и сложить «покер» — пять одинаковых карт, четыре короля или дамы… неважно какие. В качестве пятой карты используется джокер. Тогда у нас будет самая большая сила руки, и мы выиграем».
В покер научил её играть Макс в Новосибирске.
Первого «джокера» она увидела сразу, как они вышли в зал для встречающих и улыбнулась. Валерий Яковлевич держал в руках смешные сдутые шарики на палочках. Так Лиза его встречала из больницы, зимой. Хотела порадовать, поддержать, а шарики на морозе обвисли.
Лиза прослезилась в ту же секунду, как это увидела. Она несла сумку с детскими вещами, а у Матвея на каждой руке сидело по ребенку.
— И ты отказала этому чудесному теленку, Птичка? — улыбнулся он, — Смогла придумать что-нибудь, и они с твоим Полканом даже не сцепились?
Лиза заметила Ольгу Ивановку, которая приближалась к ним с детскими светящимися палочками и цветами. Она радостно начала раздавать всем по цветочку или праздничной игрушке-светлячку, осыпая каждого —ребенка поцелуями. Старшим тоже досталось.
— Где моя Катюха любимая? Почему она так плетется? А что такая бледная? Максимка, ты зачем Катюню бледной сделал? Зачем?
— Деда Валера, мне плохо. Меня же укачивает, ты что, забыл?
— Моя хорошая, мы с тобой сейчас расстанемся, а потом поедешь ко мне? Вместе со своим парнем, да? Пойдемте на воздух, ребенку плохо. Что таблетку дать не могли? — заворчал он и взял Катю за руку.
— Не помогают. Но скоро всё пройдёт, у сына тоже было по молодости… — Матвей пожать руку не мог, только спросил, вызывать ли машину или он всех сможет встретить.
— Кареты поданы. Позвонил вчера вечером Норе, что буду встречать сюрпризом. Дай мне питичку на пять минут. — Он взял Лизу под руку, отнял у неё сумку и сказал тихо только ей одной, — Милая, я так хочу сожрать заживо, но больше не сделаю ни одной попытки её приручить. Шутки кончились. — Он не смеялся. Его взгляд, мимика отражали серьезность его слов, глаза были, как у тигра, который отбросил лапой противника в гневе. — Ты знала, что есть такой мир, где свои законы… Но не знаешь, скольких заказали, закрыли или закопали. Ты - моя птичка, моя вторая дочка, — слова Валерия Яковлевича звучали горько. — Я выбрал закрыть. Поселить в закрытом обществе.
— Вы сказали, что просто выгнали…
— Я – да, просто выгнал. А мои знакомые просто закрыли. Легко и просто.
— Я больше не увижу?
— Увидишь, если захочешь, Птичка. За меньшие преступления закрывают. За меньшее зло закапывают. За неповиновение – заказывают. Я жил по разным законам.... Да, милая, это было нарушение моего личного закона, рецидивистка она... Как только я понял, что Лена пытается сделать, как только я понял, что она передала Максимке нашему…. Вам он еще не всё сказал! А мне признался.
— О чем вы? — прошептала Лиза, но он усмехнулся и прижал палец к губам.
Пока все собирались у автомобилей. Валерий Яковлевич пребывал, мягко говоря, в растерянном состоянии. Он поцеловал Катю, приказал Максу садиться с детьми к нему, где за рулем сидел муж Ольги Ивановны и рядом она сама, снова обнял её крепко и попытался усмирить её настойчивый взгляд:
— Перышко, давай я не буду посвящать тебя во всё, и марать грязью твою наивную душу? Это для меня. Моё дело. Оставь всё мне.
— Валерий Яковлевич, за что? За что они с Полиной так со мной? С нами?
— А за что сжигали ведьм на кострах! Знаешь? За то, что они были чисты, добры и невинны, ни в чем не виновны. Их не за что было сжигать, а это делали веками. Сейчас костры другие, но всё равно пытаются объявить: «Вот она, ведьма! Демон!» ... и сжечь.
— Только пусть с ней хорошо обращаются, как с Элей… да? — тихо проговорила Лиза, погладив его по спине. Ей хотелось плакать.
— Еще лучше будут, птичка! Лети домой и береги своих. Всех своих. Чужие пусть летят к чер.тям!
Мужчина усмехнулся, передал Матвею сумку и пошел к еще одной машине, где уже сидел Макс. Он быстро сел в салон, машина уехала первой.
Макс держал на руках младшую дочь, а Лилия сняла легкую шапочку и сама стала снимать ветровку. Валерий Яковлевич ей помог, усадил повыше на подушку.
— Я мог бы вызвать такси. Нам в другую сторону…
— Максимка, не просто так ты здесь. Давай поговорим. Тихо, спокойно, решим. Я тебе рассказывал, что создал семью с женщиной, у которой в доме мужчин не уважали, и детей от этих мужчин … не любили.
Научить тебя Виталий Сергеич может или друг твой Матвей, я не смогу, потому что семейная жизнь не удачна для меня.
Но ты же не хочешь, чтобы твои чувствовали себя сиротами?
Мужчина работать должен, жизнь и свою устраивать. Когда тебе их растить, воспитывать, по кружкам водить? Тут или няньки, или мамки нужны, а твоя мать померла молодой, … Нужны детям женщины, нежные душой.
— Я знаю, постараюсь найти няню среди соседей, бабушку, у которой никого нет, кому и деньги нужны и … дети. А с работой мне … вроде бы помогли… Нет? Меня увольняют что-ли?
— Я бы уволил за такой отдых! Слушай меня… Как поступают взрослые мужчины? Я знаю, что ты любишь Птичку, я ее тоже… А Матвей Сергеич любит больше. Сейчас мы поедем, еще раз взглянешь на свою жену, постарайся отстраниться от её слов, посмотри, прочувствуй…
— Что я должен прочувствовать, мне всё понятно уже.
— В твоих ли силах её тянуть,… потянешь ли! А я пока с твоими девчушками поиграюсь, Оля поможет. Сколько времени надо, столько и узнавай. Мы позвоним, если справляться не будем. Я с тобой до самой смерти решил заниматься, потому, что люб ты мне. Похож на меня судьбой, повторяю в сотый раз. Отца не было, представь что я он и есть.
— Я уже не молодой.
— Так всем мы... не молоды. А что, думаешь отца не надобно, когда тебе четвертый десяток?
— Хорошо. Я позвоню сначала.
— Нет, друг мой. Не надо «сначала позвоню». Сначала зайди внезапно, как ураган и осмотрись, шкафы проверь, ванные комнаты, балкон.
Но даже если никого нет, посмотри, что там за чудо-женщина тебя ждёт, когда она не готова встречать.
— Я был во многом не прав в отношениях с ней и говорил с ней так, как не должен был.
— Но это не значит, что она имеет право на такие падлости, хотя судить я вас не буду. Просто пойми, посиди с ней, распушись… Останетесь или уедем, будешь искать лучшей жизни. А тронешь птичку – побью. Я видел, как ты умеешь тушить огонь веселья в ее глазах. Я даже вытирал ей слезы.
— А вы что думаете, почему Ритка так со мной?
— Если ты не использовал (люх, не предавал, я думаю, она такая, какая и есть. Хорошему человеку, матери, внушай не внушай, не бросит своих красавиц. Матери заборы высокие преодолевают, полицию вызывают, чтобы увидеть своих малюток.
А она у тебя материнство, как работу воспринимает, тяжелую ежедневную, от которой хочется улизнуть, когда есть возможность. Это тоже вариант нормы. А вот такая долгая разлука… ненормально. Такая вот она у тебя есть и не изменится. Если будет обещать, что изменится – не верь. Чушь собачья! Пройдет год, два, в лучшем случае пять, и она опять соскочит с тебя! Придумает причину, по которой сбежать в уединение или… сходить налево.
Каждое его слово попадало в цель. Только Макс уже осознал, что не хочет жить без семьи, где Лиза, Виталий и дети. Потерять самое дорогое, то на чем держится счастливая жизнь, он точно не хотел.
— Если Рита поставит условие больше не встречаться…
— Женщина может ставить условия, и мужчина их выполнит, если его ждёт желанная награда.
— А если его ждёт… наказание?
—Он нарушит условия тайно и будет прав.
— Валер, не учи его обманывать жену, — подала голос Ольга Ивановна.
— А я не его учу, а водителя нашего. — быстро нашелся Валерий Яковлевич и добавил, — Миша у нас всегда мечтал поехать на Байкал. Вот и пусть его ждёт такая награда. Я ж тебе помогаю, Оля. Тогда ваш вопрос решен! — он повернулся к Максу и объяснил, — Живут душа в душу, а собак кастрировать не даёт. Бедные Семён и Бонни уже скоро будут круглосуточно с подушками спариваться. Максимка, а ведь было время, я думал, а может и тебя тоже…
— Что тоже?
— На Байкал отправить. А ты что подумал?
После этой словесной дуэли Валерий Яковлевич сообщил, что следить за передвижениями Риты он не собирался, но попытки сходить налево были. Это факт.
— Она не признается тебе, — мужчина погладил Анечку. На его мизинце сверкнул большой перстень с черным камнем.
— Мне не нужны признания. У неё дрогнет голос, когда я спрошу. Мы жили вместе, я знаю, когда она лжёт.
— Максимка, а ты на полном серьезе собирался вернуться к этой дамочке после объявления, что дитя не твоё? — неожиданно спросил Валерий Яковлевич. Ему действительно было интересно. — По-моему, она тебе совсем не подходит, даже по темпераменту.
— Наверное, — вздохнул Макс. — Но мне было хорошо дома, с ней. И я сам решил жениться.
Место проживания Риты было известно давно, они доехали чуть больше, чем за полчаса. Макс взглянул на часы – без пятнадцати десять. Его окна были с другой стороны дома, горит ли свет, не мог увидеть.
— Вот и мой подъезд. Я пошел?
— Не пошел, а побежал. Врывайся, как ураган. Ей соврали, что ваш рейс прилетит только завтра вечером. Она тебя не ждёт.
Макс вышел и направился к знакомому подъезду. Он раньше сдавал эту квартиру, деньги были не слишком большие, и можно было оставить жить здесь Риту в случае расставания.
«Помни, у тебя только одна жизнь» — слова Елены сейчас звучали, как насмешка.
«У тебя… У всех одна жизнь. И любовь настоящая тоже одна. Та любовь, о существовании которой и не подозревал, пока не встретил её дочь. «Розу нежную такую... Лепестки твои целую… Сладкий пью нектар я твой… Сразу становлюсь живой…»
В нём поднялось желание любить, хотелось зайти, обнять и представить, что его любят….
«Маргаритка считает, что она сорняк, вот и посмотрим. Если это так – я увижу, пойму, и бороться не буду. …Сорняки очень живучие».
Макс быстро открыл дверь ключом и вошел в полутемную квартиру. Сразу почувствовал запах – ремонт, духи, еда. Открыл ванную комнату – кто-то недавно принимал душ.
— Рита? — позвал он. — Ты дома?
Он решительно и быстро прошел в кроссовках в комнату, и уже хотел включить свет, как понял, что не стоит этого делать.
Но ему удалось даже улыбнуться
«Если мои чувства вернутся, мы сойдемся, — подумал Макс. — Я прощу. Должен простить. Слишком дети маленькие, это не нормально, что у них нет рядом матери».
С Эльзой он знал, понимал, что она может, но не видел вот так, вживую.
Тут ему стало плохо. Макс закрыл глаза.
«Марьяш, кто это там? О, дерьмо! Вот, ****!»
«Вить, это кажется… мой муж»
«Кто такой Витя?» - Подумал Макс
Единственный Витя, которого он знал – её отчим. Макс не мог вспомнить другого Витю.
«Уходи. Всё ясно. Выброси из головы эти мысли о том, что можно снова когда-нибудь сойтись».
Что-то пошуршало, упало, он открыл глаза и увидел фигуру жены. Она куталась в длинную вязаную кофту.
— Твой знакомый? — спросил Макс.
— Максим? — спросила Рита, шагнув навстречу. Она прижала руки к груди. — Максим? Это в самом деле ты?
— Рита! Какой сюрприз! — Совершенно другим тоном он спросил: — А это кто? Твой очередной первый встречный? И что вы тут делаете с ним?
— Я… Я… не знаю…— пробормотала Рита. — Ничего не делаем….
Она закрыла лицо руками и разрыдалась.
— Что, будешь отрицать и просить прощения на коленях?
— Он приехал вчера! Только переночевать… Мы ничего не делали! — захлебывалась слезами Рита: — И… И я не давалась! Это наш родственник! Это мой брат!
В ушах её блестели длинные праздничные серьги, а кофта была надета на длинную шелковую ночную сорочку.
Макс включил свет и увидел на полу бутылку шампанского с бокалами. Все свидетельствовало о приятном свидании.
Рита попыталась приникнуть к его груди, словно не пускала войти. Потом вцепилась в него.
— Что мне с ним сделать? — спросил Макс, в тайне радуясь, что благодаря Валерию Яковлевичу застал этот факт, и сомнений больше нет.
— Это мой брат!
— Он одет???? — Заорал Макс, — Или вы с братом на одном диване …не спали???
Макс собирал волю в кулак. Рита всхлипывала и обещала объяснить мужу, что происходит, когда он успокоится, потому что они просто всего лишь спали. Просила, чтобы он послушал её, потому, что в их семье есть любовь, но у неё ничего и ни с кем не было.
В голове Макса звучал голос бабушки Нелли: «Жизнь у нас одна, и прожить её лучше рядом с теми, кого ты любишь».
— Из-за этого… настойчивого придурастого я могу потерять семью! Да я спала на твоем месте! На нашем надувном матрасе! Никто не сравнится с тобой!!!
— Как ты сказала?! Придурастый???— заорал мужской голос на высоких нотах
— А ну заткнись, — посоветовал Макс. — У меня, может быть, с собой пис то лет. — Встань, я посмотрю, в каком ты виде спал.
Тот мгновенно замолчал и встал, прикрываясь одеялом.
— Максим… Максим… Я люблю тебя!
— Я понимаю!Это пройдёт!
— Я боролась с тобой, но ничего не помогало!!!
— Еще скажи, что он тебя из нас и ловал, а потом вы мирно легли спать.
— Боролась со мной? Из на. -си. -ловал?! — закричал Виктор, — Да я пытался вернуть этой курице все годы потерянное с тобой»!!! Я думал, что на нее сто лет никто не обращал внимания, муж не любит, из ме.нил, я согласился немного ее выгулять!
— У тебя неплохо получилось, — буркнул Макс и ласково спросил у Риты: — Дорогая, ты меня не ждала сегодня? Вот и развлекайся!
— Да ладно, чё. Москву не видел никогда, приехал… Отец послал, сказал, езжай срочно. Она вот встретила. Ну, посидели… Чё такого? Убивать-то за что? Денег дали.
— Как я тебя ненавижу! Никогда не думала… Полина!!! Это она подстроила! Она обманула меня.... Она тебя хочет забрать...
— Да, Марьяна, — насмешливо сказал Макс. — Это Полина пробудила в тебе женщину, которая готова пробовать на вкус первого встречного. Можешь не извиняться, мне всё равно.
— Слушай, это… Максим. Ты посмотри на меня. Я не в её вкусе. У меня так-то с бабами проблем нет, было поручено … приласкать. А она такая… На кривой козе не подъедешь. Как мужик мужику – будь человеком, поверь. Ну не было ничё. Шампанское у неё заготовлено было для это… для тебя. Я обещал, что завтра куплю еще. Что ты, в самом деле. Я … это, согласился помочь. Я ж должен был тут неделю пожить по Москве погулять, с ремонтом помочь…
— Не было, значит? Ничего? — уточнил Макс.
— Конечно, нет, — кивнула Рита. Она принялась быстро утираться, прекратила плакать, распахнула кофту и встала перед ним на колени. — Я прошу тебя, последний раз умоляю, могу доказать, что у меня не было ничего… Я спала всё время там… на этом матрасе, потому, что на диване без тебя мне ужасно плохо. Я больше не хочу её видеть. Полина обещала, что ты меня полюбишь больше, чем Лизу… Надо было выполнить семь… семь… условий и пройти семь сеансов. А потом… я прочитала то, что она написала. Она издевалась над тобой и надо мной, как будто я такая дура сумасшедшая. А сама… тебя отнять хотела, пригласила …встречаться…
— Рит, ты и есть дура сумасшедшая.
— Ты тоже дурак ненормальный!! Как ты мог подумать, что Лиза тебя хочет, когда у неё такой страшный здоровый муж. Она тебя только еще раз поцелует в щеку, и ты умрёшь. Наши дети будут пособие получать по потере кормильца, но у них не будет настоящего отца.
Макса начал разбирать смех. Он отвернулся, чтобы скрыть улыбку и сказал:
— Пособие… — продолжить он не смог.
— До восемнадцати лет. Мне женщины на форуме сказали, это как алименты, обязательно надо оформлять и чем быстрее, тем лучше, иначе из опеки под контроль возьмут. Он тебя в живых не оставит, ты пропадешь в лесополосе. Зароет и не скажет, где. Он и мне угрожал, если я не вернусь и не придушу твоё цыплячье горло!
Да! Матвей так и сказал, что ты должен иметь такую жену, которая тебя за горло сама возьмёт и придушит… Чтобы ты его Лизу не соблазнял. С его-то деньгами! Он тебя убьёт и спрячет, ничего ему за это не будет! Потому, что ни одна живая душа не найдет где ты похоронен.
— Даже ц-цветы положить некуда будет. — чуть не плача прошептал Макс.
— Максим, ты шутишь? — Рита снова зарыдала, — Ты что, правда любишь её? И никогда не разлюбишь?
— Правда, люблю, ты же знаешь.
— А я?
— Что – ты?
— А меня?
— Есть немного.
— Ты, правда, меня любишь?
— Ненормальная.
— Я тебе тогда отправлю своё признание. Посмотри на меня. Я, как твоя Лиза, не ела и плакала. Я похудела как скелет…
— Незаметно.
— А ты пощупай, там одни кости. У меня просто кость широкая. Я покрасить волосы сегодня должна, записалась рядом в парикмахерскую, чтобы прическу сделали… Я тебя ждала… А тут он заявляется. Витьку я знаю, нас отчим знакомил.
— Рит, ладно. Завтра я приеду, и увидимся еще раз. Вы пока продолжайте … просто спать. Я пошел.
— Нет! Не уходи, не уходи… Ты отдал ей детей на воспитание? Или они с тетей Нелли?
—Со мной. Рит, я устал страшно. Потом разберемся.
— Она сказала, что мужчины не любят клуш. А такие, как ты сразу… остывают.
— Что за …
— Знаешь, кто такие яж-мамки? Это те, кто не своим развитием занимаются, а постоянно кудахтают. Вон посмотри, у Лизы Матвей всё время нянчится с детьми. Потому её и любят!
— Это одно из условий?
— Да.
— Я не понял, но очень интересно. Какие еще условия, и что в итоге.
— Ты полюбишь меня. Если все выполню. На память выучить надо было. Чтобы заставить мужчину потерять голову от любви…
— О, как интересно!
— Сначала надо стать независимой женщиной. – самые соблазнительные те, у которых свой доход, и они не нуждаются в мужчинах, знают сами и решают всё сами.
Потом надо перестать жаловаться…
Потом заставить тебя делать долгие перерывы, чтобы после них ты испытал фейерверк чувств ен но. сти. Я должна была дать понять, что …не нуждаюсь в тебе, но при этом ждать, когда ты, как охотник схватишь жертву, испытаешь что-то большее, чем с Лизой.
— Я с тобой полгода … не охотился. — чуть не захохотал Макс, ему сдавило грудь, и на глазах показались слезы. Он быстро сел на пуф в коридоре и показал, что всё в порядке подняв вверх раскрытую ладонь.
— Все мужчины по своей натуре хищники и охотники. Недоступность женщины и охота на неё - это даже не забава, а самое приятное! Именно это заставляет ценить женщину! А получать желаемое даже не обязательно! Ты легко вошел в меня и мою жизнь, легкость обладания не заставит тебя сходить с ума от желания…. Я допустила большую ошибку, но тогда мне казалось, что это единственная радость в жизни, и больше я тебя не увижу.
Вот... Еще важна непредсказуемость поступков. Я должна сделать то, чего от меня не ждут. Непредсказуемые девушки, такие, как Лиза … совершают такие поступки… ненормальные. Их еще больше любят. Я очень нервничаю... Я волнуюсь.
— Ты от меня ушла вот так, и тест ДНК поддельный в руки сунула, чтобы влюбить?
— Лиза ушла от Матвея и сказала, что ребенок не от него, он как с ума сошел, сказал, что будет чужого воспитывать… и она потом помирилась с ним.
— Не было такого.
— Было, ты просто не знаешь!
— О каком ребенке она так сказала?
— Которого не смогла родить! Ты ничего не знаешь! Помнишь, как они прятались? Никто не знал, только её мать знала, что у них случилось.
— Ты знаешь что-то еще? — Макс уже не улыбался, к. р.овь закипела ненавистью и презрением.
Еще надо было перестать уделять слишком много внимания своей внешности. И я вспомнила, как визажистка от бабушки Теодоры меня накрасила, а ты сказал срочно смывать. Надо быть чистой, не делать из себя разрисованную куклу. Лиза не красится и ты не любишь такое… размалеванное чудо, как Элеонора.
Это пять условий, а шестое....
—Надо показать, что я уверенная в себе женщина. Не обязательно ей быть, надо притвориться.
Большинство людей, которые уверены в себе на самом деле притворяются! Психологи советуют так вести себя, вживаться в роль, и тогда мы постепенно такими становимся.
— Это шестое условие. Что еще?
— Надо показать парню, что он далеко не единственный, кто хочет меня… Что есть множество других самцов, готовых ухватить сладкий кусочек. И тогда он поймет, что надо за меня бороться.
— Можешь засунуть все эти правила, знаешь, куда? — Тихо и устало сказал Макс., — Тебе надо было… всего лишь любить наших детей. Не показывать, что ты их любишь, а любить. У одной девушки мать так показывала, что она её любит, что все поверили. Кроме той, кто была моей матерью.
Она мне сказала: "Бедная детка, как можно дочку так сильно …не любить?"
Рита … Мне не нужно ничего, я буду искать такую мать своим детям, какой была моя.
— Я буду такой… скажи, какой была твоя, расскажи, что она делала? Как? Я люблю вас… Но могу ради того, чтобы ты от меня отдохнул… подождать еще, потерпеть. Это тоже важно для наших отношений.
— Очень важно. — сказал Макс. — Одевайся, поехали. Быстро, пока я не передумал.
Рита подскочила, схватила штаны, начала натягивать, заправила туда ночную рубашку и кинулась доставать какое-то красное платье, видно, что новое с этикеткой.
— А я куда? Мне некуда. — уточнил Витя и тоже принялся одеваться.
— Завтра приеду, поговорим! — зло сказал Макс и вышел из квартиры.
Рита бросила пакет с платьем и побежала за ним. На улице она, увидела черную большую машину и заголосила:
— Господи прости и помилуй. Я не хочу умирать…
— Рита, тихо. Молчи лучше, лучше молчи.
— Я еще жить хочу.
— Веди себя прилично, там приличные люди сидят… Ольга Ивановна…
— Какая Ольга… И-ивановна? Твоя новая… лю бов ни ца?
— Мать Матвея. Настоящая. И дети наши там. Если не успокоишься, пойдешь к своему … Вите.
— Лучше с тобой.
— Неужели! Рита,… приди в себя, наконец… Элька сказала, что ты пришла в себя, а ты даже не думаешь!
— А что я должна … думать? Что я могу думать? Ночь на дворе….
— Десять вечера. Люди ходят… Не паникуй, иди сюда.
Максу несколько минут понадобилось, чтобы убедить её сесть в машину. Пока он не открыл дверцу и не показал детей, Рита всхлипывала и просила его остаться, чтобы поговорить.
Но когда она села и дверь захлопнулась, Лилия протянула ей свою игрушку светящуюся, и тогда она погладила ребенка.
— Это чёт за гадюку ты привел сюда к нам, Максимка? Чужая какая-то… не признаю. Это что, баба твоя?
— Жена. — ответил Макс шумно вздохнув, — Можете нас до квартиры подвезти?
— Это не жена, это… ярмо на твоей шее. И клеймо на твое зад…
На филейной части. На окороке. Ладно, поехали ко мне. Я вам щеночка покажу. Назвал Лёней. И не смотрите на меня так. Не Леной, а Лёней. Хороший… Пока не вырос, можно детей допускать. С кем твоя жена-то была?
— Ни с кем.
— Ага, да… конечно. Ты её на всякий случай отмой, да проверь, не подцепила ли заразу… Пока не тронь.
— Это наше дело.
— Ваше, ваше. Но ты проверь! Бабы они такие …хитрые существа, с виду и не поймёшь…
— Давайте мне Анечку, я подержу.
— Нет уж. Ты себя подержи, сначала себя в порядок приведи, а потом … дитя воспитывай. Максимка, ты ж на черта похож. Не идет тебе загар. И мне тоже. Вот Матвей Сергеич с зятем моим – красавцы, а мы с тобой, как… Эх, ладно. Марьяна Петровна, ты будешь у меня экономкой вместо Теодоры Захаровны?
— Эко… номкой?
— Завхозом.
— Буду.
— За собакой ходить и лужицы убирать… пока она в доме живет… а там видно будет.
***
Мужчины вытащили спящих детей и перенесли в знакомую спальню. Рита занялась щенком, он бегал и здоровался, вилял хвостом изредка тяфкая, а Валерий Яковлевич вздохнул и сказал, указав Максу на диван:
— Иди, приляг на своё любимое место.
— Это ваше любимое место.
— Это наше любимое место. И чтоб не баловал, пока не проверишь на всякую заразу свою… же-ну. Даже не покраснела со стыда!
— Зачем вы нам помогаете? — Спросил Макс и присел на диван.
— Ты как-то, дурачок, сказал, что чувствуешь себя здесь… дома. Я бы хотел, чтобы б моя Норка так сказала. А она всё улизнуть от отца старалась да напиться. Теперь у неё есть свой дом. Я тебя не отпускаю. В заложники возьму. У моей птички с Матвеем Сергеевичем уж больно много горя в глазах. Не тяни её к себе, стань, наконец счастливым, Максимка. Она же из этих людей, кто … в беде не бросает. Так кто у нас тут с тобой… Марьянка или Маргаритка?
— Я по паспорту… его жена.
— А по сердцу?
Рита замолчала. Она была растрёпана, в какой-то вязанной длинной кофте и наспех заправленной ночной рубашке, не знала куда деть руки и смотрела на щенка, который улегся на её ноги и помахивал хвостом.
Валерий Яковлевич подошел, обнял за плечи, еще раз повторил вопрос:
— А кто ты по своему сердцу?
— Человек. Живой человек.
— Любишь его или притворяешься?
— А он любит или … не капельки не любит?
— Сама как думаешь? Ну посмотри, посмотри на него. Не жалко тебе?
— Жалко… — Рита заплакала. — Что я сделала…
— Иди спать. Быстро. А то он тебя пожалеет, и вдвоем лечиться придется. На второй этаж, любую комнату выбирай. С детьми он сам сегодня…
Иди с глаз моих.
Когда Рита исчезла, Валерий Яковлевич плеснул себе немного золотистого напитка, бросил два кубика льда и засмеялся на Максом, который закрыл глаза и тут же заснул.
***
Взгляд Виталия изменился, когда Эля вышла из детской и спустилась к нему.
— Отец прислал фото Ритки. У него дома…. Что за дела?
— Он всегда считал их союз чем-то ненормальным, но верным.
— Жизнь моего отца такая… странная..
— Он не принимает жизнь такой, какая она есть, всегда действует, как считает нужным. Наверное, в этом и заключается жизнь покровителя, Элечка. Он проживает свои счастливые моменты и горести, не останавливаясь на пути, и делает то, что в данный момент хочет сделать.
— Мне раньше всегда говорил, что я сожру всех … и похожа на свою мать. Даже не похвалил, что похудела. — Она улыбнулась, — сделал вид, что не заметил, но он заметил!
— Ты молода, красива, — ласково улыбнулся Виталий и добавил, — но главное, ты по-настоящему веселая… да?
Его взгляд успокаивал, излучал нежность.
— Сейчас я в напряге. Полный песе-ец. ... Я не знаю, зачем это задумала твоя дочь… Хочу чтобы ты её остановил. Матвей будет обижен, что она … такая хитрая.
— А я думал, ты скажешь, что она добрая и справедливая.
— И хитрая, — фыркнула Эльза. — Она что-нибудь придумает… Всё просчитает…
— Ты думаешь, что у неё есть что-то? Тайна?. Знаешь об этом?
— Нет, не знаю. Я думаю этим она хочет что-то ему сказать. — Эльза медленно расстегнула блузку. — Я стала такой … легкой… всего за неделю.
— Проголодалась, Эль?
— Нет, не буду снова толстеть. Хочу освежиться. Составишь компанию?
— Как я могу … от такого предложения отказаться? Машка точно спит?
— Нет, конечно! Поэтому мы пойдем в сауну…. Заодно Дику сладкую кость вынесу… Он скучал.
— Хорошо, что есть такие люди из клуба собаководов… Как ты её нашла?
— Эта женщина просто любит собак. Я посмотрела и увидела, что она их любит. Вот … Иначе мы бы не смогли уехать.
— Нравится тебе меня дразнить? — усмехнулся он, наслаждаясь желанием, отразившемся в глазах Эли, хотя она не подходила близко.
— Ты идеальный, Виталь. — улыбнулась, восхищенно она и добавила. — Я еще очень скучаю по твоему отцу… поэтому, хочу пригласить тебя на рыбалочку. Мы возьмём наших мальчишек и Катюху. С ночёвкой в домике… уже забронировала. Пропал дар речи? — продолжала улыбаться Эльза.
— Ты всегда будешь самой удивительной для меня. Как ты … я что, разговаривал во сне?
— Мне он тоже снится. И улыбается..
Спустя полтора часа сауна уже остывала...
Усталость и ноющие мышцы напоминали им о стр. асти.
— Эль, как ты себя чувствуешь? Ничего у тебя …не болит?
— Мне хорошо, но будет синяк. Хорошо, что загорелые, да? — прошептала она, смеясь.
— Извини, не удержал.
— Ты споткнулся, — улыбнулась она. — Это было так … романтично…
— Но что-то мы грохнулись с тобой оба, — хмыкнул он.
— Ты передо мной не устоял, — расхохоталась она.
— Хорошо, что никто не прибежал на грохот…
— Только Дик проснулся и залаял с перепугу.
Она приподнялась и заглянула в любимые глаза.
— Отговори её, — Эльза поцеловала мужа, — Ты умеешь убеждать… Сделай что-нибудь, скажи. Она ведь не понимает, как это всё будет. Ты чувствуешь, что она может ответить ….неверно?
— Чувствую, — улыбнулся Виталий, ласково погладив по спине. — Но она умница. Моя дочка умница. И боец, не боится правды. Она слишком долго её боялась… Пусть сделает так, как хочет. Матвей её любит, он простит.
— Мне сложно представить, что бы я могла простить.
Она хочет отвечать на вопросы не только о личной жизни. О матери, о своих мечтах...
Я так хотела отомстить своей матери, что мстила всем, и делала больно…. Но в итоге наказала только невиновных и …себя. А мать жила в своё удовольствие, пока не нашла смерть от этого удовольствия. Когда я узнала, решила поехать к ней и хоть одну слезу пустить на могилке. А потом… поняла, что вспомнить не могу из-за чего хорошего я буду плакать по ней. Ничего хорошего не вспомнилось. Ничего… Но я поехала!
Кремировали её… очередной мужик. Я постояла, прочитала надпись, поставила в вазон цветы и уже хотела уйти оформлять… Как увидела бабушку одну… Сына она схоронила. Я взяла и ей … деньги отдала, которые хотела на памятник потратить. Хотела… всё самое лучшее матери, но поняла, что вот это – мать. Ей нужнее … сыну своему поставить.
А своей я просто сказала: «Люблю, прости, но скоро не жди!» Хотя, я не понимаю, зачем нам на том свете встречаться, если на этом …вот так всё было. Я лучше с дедом, с Сергей Тимофеичем буду рыбу ловить…. Он точно меня дождется. Его бы яхотела увидеть.
— Эль, ну что ты… Не плачь.
— Да просто я человек такой… привязчивый. Привязалась не могу. Лизка тоже… как сядут с Нелличкой, как посмотрят друг на друга…. Пусть живут вечно, а? Придумают же что-то ученые?
— Эля, что это ты?… Что за мысли?
— Я хочу, чтобы мы всегда жили вместе. С тобой. И со всеми. Поговори с ней… или с Матвеем. Пока это всё не зашло слишком далеко.
Он ей ничего не сделает, но она слишком сильно любит детей, чтобы … сильно любить еще и мужа. Понимаешь? Есть такие вопросы… Вдруг будут именно такие вопросы?
— Хорошо, Элечка. Лиза думает, что нельзя простить лжеца... Поэтому она так хочет знать, смогут ли ей простить правду.
***
Утром следующего дня на прогулке с Диком они стояли посреди леса, задумчиво поглядывая на спящие дома. Матвей вышел сам, никто его не звал... Или не спал, или проснулся слишком рано.
— Я ее люблю. — сказал он в ответ на предостережение, — Я сам предложил это, когда она верила в любовь Ритки и не соглашалась со мной. Я не знал, как доказать... предложил проверить правда это или ложь… И она подумала, ...я видел это в её глазах…. Она подумала, что я хочу.
Она чувствует вину передо мной.
До сих пор…
Помню, как перед свадьбой напугала меня. … Языком она могла отхлестать, как … пулями в грудь. В тот день я струсил, она так кричала на меня, шлепала меня в первый раз своей маленькой ладошкой…. Не подушку, а меня. Но я так её люблю. Я люблю ее, когда она убегает от меня, люблю, когда целует. Вы это понимаете? Я это вспомнил… Я часто это вспоминаю… Мне кажется, она бы ушла навсегда. Она меня … пожалела.
Я бы сказал, что ради нее сделал бы, что угодно. Попросили бы умереть за нее, вместо нее, я бы сделал это не задумываясь.
— Что ты ей скажешь, Матвей?
— Я скажу, что принял решение не смотреть и не знать, — прохрипел он. — Несправедливо требовать от неё... отказаться, если она этого хочет на самом деле. Но я не буду смотреть и не хочу ничего знать. Это моё право… доверять своей жене во всём.
— Я знаю, — тут он понизил голос. — Это было и моё право. Но вот что я тебе скажу... если ты не поддержишь её, не узнаешь то, что она хочет тебе показать, моя дочь будет извиняться всю жизнь за то, что она не сделала. — Виталий нахмурился, потом улыбнулся. — Что бы она ни сделала в прошлом, что бы ни чувствовала сейчас, вы сможете вместе вспоминать радостные события вашей жизни. Просто … поддержи её, как всегда. Скажи, что она умница. Дай ей понять, что ты ничего не боишься.
💖Благодарю за Лайки, подписку, комментарии, репосты. Любит ли Макс Риту? Снова думала о том, что это такое, когда смотришь на человека и хочется смеяться.
Мне кажется в этом есть любовь :) 🥰.
С уважением, Ваша Алиса!
←Начало истории Кто эта девчонка / Следующая часть →
"Осторожно детка" - как всё начиналось у этих героев,
"9.5 лет" - продолжение
"Кто эта девчонка" - третий том :)
© Все текстовые материалы канала «Свет моей жизни» на dzen.ru являются объектом авторского права.