Картина 1977 года «Мимино» принадлежит к золотому фонду отечественной кинематографии не только из-за звездного актерского состава, но и благодаря участию талантливых киномастеров.
К ленте приложил руку сам режиссер Георгий Данелия, сценаристы Реваз Габриадзе и Виктория Токарева. По понятным причинам, когда собирается столько талантливых людей, история создания фильма не может быть обычной.
Как вы лодку назовете
Занятно, что изначально кино должно было иметь название «Ничего особенного». А ведущими персонажами предполагались вертолетчик (В. Кикабидзе) и эндокринолог (Е. Леонов).
Но от названия неотвратимо веяло серостью и обыденностью. Данелия объявил в Госкино о решении поменять наименование картины на «Мимино», что в переводе с грузинского – «сокол».
Там режиссера не поддержали, но он был непреклонен. Председатель комитета вступился за режиссера, предположив, что на международном конкурсе грузинский вариант названия звучит более колоритно и интригующе.
Так фильм обрел свое звучное имя.
Из грязи в князи
Согласно сценарию, у летчика Валико была собака Зарбазан, что по-грузински означает «пушка».
Поиски лохматого актера долгое время были безрезультатными: те, кто пробовался, были чересчур ухоженными, а требовалось найти безродную дворнягу.
Помог случай.
Съемочная группа совершенно случайно в окрестностях Телави увидела неприглядного вида собаку, которая семенила по дороге в поисках пропитания. Ее сразу схватили с намерением быстрее снять.
Потом выяснилось, что пес бесхозный, но он так полюбился актерам, что его было решено забрать в столицу.
Вот такой карьерный взлет.
От всех болезней
Когда снимали сцены в горах, местное население мгновенно узнало, что любимый актер находится в Грузии. Чабаны почтенного возраста преодолевали большие расстояния, чтобы увидеться с Вахтангом Кикабидзе и выразить ему свою признательность.
Как правило, это сопровождалось попытками напоить актера чачей.
Бедный Валико отказывался, как мог, ссылаясь на больное сердце, шалящую печень и высокое давление. Но, несмотря на выдуманные диагнозы, благодарные почитатели его таланта не только не отступали, но становились все более настойчивыми.
Железная аргументация заключалась в том, что чачей можно вылечить любую болезнь.
Тогда пришлось сменить версию.
Теперь Кикабидзе говорил, что лечится от «мужского недуга». Желающие выпить с актером понимающе кивали и оставляли его в покое.
Мороз и творчество
Московская часть сцен совпала с лютым морозом. Кикабидзе был в легком плаще, а Мкртчян – в куртке, не рассчитанной на тридцатиградусную стужу. Данелия заботился о своих подопечных и с четкой периодичностью водил их к себе домой, где отогревал на кухне борщом и чаем.
Именно в этих посиделках рождались самые искрометные фразы и импровизации.
Особенно силен в них был Фрунзик Мкртчян.
Так появилась сцена допроса в суде, где диалог Хачикяна был полностью придуман Фрунзиком.
