Токио. Купальни «Ясашии Мицу» в районе Синдзюку. Февраль, 2023.
Сугимото-сан, полностью обнажённый, сидел в маленьком бассейне и начинал терять терпение. Поглядел на свои наручные часы, лежащие на бортике бассейна, и философски вздохнул.
Потом подтянул к себе ближе доску-столик, сделанную из специального материала и мирно плававшую возле него, ловко подхватил палочками кусочек угря и закинул его в рот. Затем взял чашечку с сакэ и полностью опорожнил.
Сакэ показался ему слишком тёплым. Надо будет подсказать молодой девочке-служащей, что в купальнях надо подавать сакэ слегка охлаждённым, а не тёплым. Ведь от температуры помещения купальни напиток и так нагреется, и будет уже тёплым чрезмерно. Наверняка она раньше работала в каком-нибудь ресторане и пока ещё не знает, что в купальнях, в отличие от других заведений, сакэ следует подавать не горячим, и даже не тёплым, а слегка охлаждённым.
Он уже решил, что не будет делать милой девочке замечания прямо сейчас. А то, того и гляди, она получит нагоняй от начальства, или его парни могут тоже переусердствовать, стараясь выслужиться перед своим оябуном.
Он полагал, что поступить в этом случае надо по-японски: не выносить сор из избы немедленно, а послать ей какой-нибудь подарок вместе с открыткой, где он изложит свои пожелания и советы.
Ёсиро Сугимото был мужчиной тридцати семи лет от роду, как говорится, в самом расцвете сил. Четыре года назад он был вынужден оставить жизнь простого бизнесмена и возглавить семейный клан «Бурубана-гуми».
Отказаться было просто невозможно по нескольким причинам.
Отец, бывший глава клана, был уже на том свете, а старшего брата надолго упекли за решётку.
А если бы он отказался возглавить семейное предприятие в пользу кого-то из приближённых брата, то остальные санро-кай, что в переводе означает «старшие советники», вполне могли бы не согласиться с его решением. Как и некоторые вакагасира, то есть «старшие лейтенанты», которые непосредственно командуют людьми на местах в каждом конкретном районе или секторе.
Результатом вероятной междоусобицы, несомненно, воспользовались бы другие кланы, что неизбежно привело бы не только к смертям его подчинённых, но и к потере некоторых территорий, которые прибрали бы к своим рукам конкуренты, воспользовавшись временной слабостью его семьи.
А этого нельзя было допускать ни в коем случае. Сугимото-сан, как его отец и брат, чувствовал ответственность не только за сохранение семейного дела, но и за своих людей и их семьи, их жизни и благосостояние.
Поэтому он передал управление своим бизнесом двум доверенным партнёрам и возглавил семейное предприятие. В честности его управляющих можно было не сомневаться. Ведь какому безумцу в голову придёт мысль обокрасть или надуть оябуна?
Он не стал включать свой вполне мирный бизнес в семейную империю, поскольку искренне полагал, что его работники и люди клана «Бурубана-гуми» принадлежат к двум разным мирам, и им уж точно не стоит пересекаться.
И Ёсиро Сугимото доказал, что он истинный сын своего отца и брат своего брата. Финансовое положение «Бурубана-гуми» сильно упрочилось, а другие кланы неоднократно заверяли, что у них и в мыслях нет намерений посягнуть на территории, которые поколениями контролировались его семьёй.
С полицией тоже было всё относительно хорошо. За время его правления никто не сел за решётку из-за участия в задуманных им делах. Отправлялись за решётку только те его подчинённые, которые по дурости проявляли ненужную инициативу, надеясь незаметно подзаработать на стороне.
Да, он знал, что многие санро-кай до сих пор ворчат и за глаза называют его молодым и неопытным выскочкой, но он изначально был к этому готов. Сколько лет понадобится, чтобы окончательно упрочить своё положение в качестве оябуна? Десять? Пятнадцать?
Да неважно, главное, что Ёсиро был готов к Пути, как он сам себе мысленно это говорил. Если даже он займёт столько времени, его надо пройти, и от этого никуда не денешься, тем более что он уже часть Пути прошёл.
Однако назначившие ему встречу люди запаздывали. Это уже неуважение. Два его телохранителя, Дзиро и Нобу, единственные, которым было позволено войти в купальню вместе с оябуном, поглядывая на часы, многозначительно закатывали глаза.
***
Ёсиро усмехнулся. Ох уж эти телохранители! Во все времена и во всех странах они абсолютно одинаковы. Чем больше времени они проводят с охраняемой ими особой, тем сильнее в них уверенность в том, что они находятся на особом положении. Интересно, когда они осмелеют настолько, что начнут ему советы давать?
Но, надо признать, что театральное закатывание глаз его телохранителями всё же имело на то основания. Человек, который устроил эту встречу, был более чем серьёзной личностью, и далеко не чужим человеком для Ёсиро.
Акамацу-доно был старым другом почившего отца Ёсиро. Они дружили с детства, но когда повзрослели, дороги их разошлись. Отец Ёсиро стал полноправным членом семейного клана, как и полагается, а потом его возглавил. У него, в сущности, вообще не было выбора.
А Акамацу-доно поступил в Академию береговой охраны Японии в Куре, что в префектуре Хиросима, затем отслужил почти три десятка лет морским офицером и смог дослужиться до вице-адмирала. Выйдя в отставку, он подался в большую политику, и теперь был советником министра иностранных дел Японии.
Отец Ёсиро и Акамацу-доно не имели общих дел по вполне понятным причинам, но дружили по-прежнему, как в детстве.
В последний раз Сугимото-сан виделся с Акамацу-доно на похоронах отца, но две недели назад советник министра прислал ему сообщение с просьбой о встрече.
Сугимото-сан не стал проявлять неуважение к старому другу отца и томить его ожиданием. Они встретились в парке Синдзюку-гёэн буквально на следующий день после того, как Ёсиро получил сообщение. Акамацу-доно не стал тянуть и сразу же обрисовал суть проблемы.
Дело было в том, что Япония, несмотря на введённые против России санкции, всё же оказывала сопротивление американскому и европейскому политическому давлению. Хотя главную скрипку в симфонии политического давления, конечно же, играли звёздно-полосатые оккупанты японской земли, обустроившие на территории Страны Восходящего Солнца множество военных баз.
Американские и вторящие им европейские политики изо всех утюгов призывали своих японских коллег разорвать абсолютно все торгово-экономические и дипломатические отношения с Россией, которые и так натянутые, и начать поставки оружия Украине в самое ближайшее время.
Акамацу-доно сделал акцент на том, что экономическая ситуация в стране и так неблагоприятная, а Штаты и их сателлиты требуют не только значительно нарастить темпы вооружения японских сил самообороны в рамках грядущего противостояния блока AUKUS с Китаем, но и откуда-то изыскать дополнительные объёмы вооружения для снабжения украинской армии.
Правительство Японии на данный момент, естественно, не может сопротивляться американцам, хотя премьер-министр уже открыл огонь по их европейским клевретам, открыто критикуя европейскую политику и отмечая экономический кризис Еврозоны.
Но возражать американцам японское руководство пока, по вполне понятным причинам, не в состоянии, чем Вашингтон и пользуется, в кулуарах требуя оказывать военную помощь Украине на регулярной основе, но при этом не забывать вооружаться для противостояния с Китаем.
Если учитывать то, что Япония, в основном, снабжается европейским и американским оружием, то американцы в буквальном смысле требовали «пойти туда, не зная куда, и принести то, не знаю что». Ведь сами же американские и европейские чиновники на камеру заявляют, что их военные склады пустеют. А Японии тогда, в таком случае, где оружие для Украины доставать?
Да, Япония, сама кое-что из вооружения производит, но не танки и военные суда же украинцам поставлять, в конце-то концов? Хотя они, конечно, не отказались бы…
И тогда правительство Японии приняло единственно верное решение: поручить провести переговоры с украинскими эмиссарами компетентному частному лицу, а не чиновникам.
Умно, ничего не скажешь. Частному лицу после переговоров не надо проводить брифинги и пресс-конференции, обещая просителям горы золота перед репортёрами. Да и вести себя на переговорах с хамоватыми украинскими чиновниками, которые уже достали весь мир, частное лицо, не связанное по рукам и ногам текущей политической конъюнктурой, будет более свободно и раскованно.
***
Ёсиро после разговора с Акамацу-доно отметил про себя, что руководство Японии прибегло к довольно нестандартному варианту разрешения проблемы, но обстоятельства, надо признать, тоже были довольно непростыми.
К тому же, Акамацу-доно знал, что торговля оружием является одной из основных специальностей клана «Бурубана-гуми», так что он поручал проведение переговоров не абы кому.
Вообще, в Японии, конечно, есть свои контрабандисты, да и профессиональные торговцы оружием тоже, но всякому уважающему себя клану просто необходимо иметь собственную группу, специализирующуюся на поставках и торговле оружием. Ведь в трудные и опасные времена ваши оппоненты могут надавить на торговцев и контрабандистов, и те перестанут отпускать и поставлять столь нужный вам товар, значительно ослабляя ваш силовой блок.
Ёсиро отнёсся к этой проблеме более чем серьёзно, когда стал оябуном, и чётко налаженные поставки стрелкового оружия не только давали ему преимущество и наделяли независимостью от местных барыг, но и приносили немалый доход в казну организации.
Старые русские, китайские и бельгийские стволы его организация завозила из Африки, благо за столько лет продолжительных конфликтов на чёрном континенте их было полно. А вот американские, немецкие и английские образцы получала через своих людей из Австралии, а не напрямую, что значительно уменьшало риски.
Но из разговора с Акамацу-доно Сугимото понял, что стрелковое оружие будет интересовать украинских эмиссаров в последнюю очередь. Они желали получать беспилотники, причём крупные партии.
Но всем известно, что боевой японский беспилотник Mitsubishi X-2 ATD-X «Shinshin» существует пока как прототип, идут опытно-конструкторские работы. И даже в случае наличия потребовалось бы участие и разрешение правительства Японии на поставку.
Разве что им предложить гражданские беспилотники, возможно, иностранные, не японские?
Впрочем, в любом случае стрелковое оружие он сможет им поставить, хоть их поставка явно у украинцев не в приоритетах: у них его хватает. Но и заявить то, что им отказали или попросту проигнорировали их просьбы, гости из Украины уже не смогут. Видимо, в том числе и на это и был расчёт Акамацу-доно, когда он просил Ёсиро Сугимото встретиться с эмиссарами страны, по дурости своей решившейся воевать с могучей Русской Империей.
Размышления Ёсиро прервал стук в дверь. Это был японский переводчик, которого его люди пригласили переводить с японского на русский. Знающие люди заверили Сугимото, что этого для общения с украинцами будет достаточно.
Переводчик вошёл, а вместе с ним протиснулись два необъятных борова в человеческом обличье. Роста они были небольшого, даже по японским меркам ниже среднего, но вот в ширине дали бы фору некоторым борцам сумо. Дзиро и Нобу гостей, естественно, обыскали, и, не найдя ничего подозрительного, по очереди утвердительно кивнули Ёсиро.
Сугимото повелительно и небрежно поднял руку чуть вверх, разрешая переводчику говорить, и тот начал представлять украинских эмиссаров. Ёсиро, как и большинство японцев, и раньше-то не очень хорошо воспринимал на слух имена и фамилии гайдзинов, то есть чужеземцев, особенно западных, учитывая разницу в произношении, но у этих фамилии и имена были какие-то совсем заковыристые.
Затем один из толстяков-гайдзинов приосанился и начал громогласно что-то декламировать, словно выступал на трибуне в каком-нибудь парламенте. Когда он, наконец, закончил свою напыщенную речь, Ёсиро вопросительно посмотрел на переводчика.
- Мой господин, они просят вас поставить в их страну любым удобным для вас способов партию военных беспилотников в количестве не менее ста штук.
- А про стрелковое оружие он не упоминал? – спросил Сугимото.
- Пока нет, господин.
- Скажи ему, что беспилотники будут только гражданские, да и то, если в довесок к ним они возьмут партию стрелкового оружия, иначе сделка нам не интересна.
***
Пока украинцы шумно совещались, Ёсиро откровенно скучал. Наконец они что-то сказали переводчику, и тот перевёл Сугимото, что они согласны.
- Прекрасно. Скажи им, чтобы определились с партией стрелкового оружия и передали нам список. Мы, в свою очередь, определимся с модельным рядом беспилотников, которые можем им предложить, и, после согласования с ними, выставим им счёт. Спроси их, как они собираются платить.
Переводчик снова заговорил с украинцами, и те вдруг резко повысили тон и возмущённо посмотрели на Ёсиро.
- В чём дело? – спросил переводчика Сугимото
- Господин, они возмущены тем, что вы собираетесь выставить счёт. Настаивают на том, что вы должны поставить всё безвозмездно в рамках помощи! Простите, что вынужден произносить это!
- Скажи им, что этого не будет. Какие-либо политические договорённости и всякого рода солидарность кого-то с кем-то нас не касается. Мы – не государство, и уж точно не благотворительная организация. Если не будет предоплаты – не будет оружия и беспилотников.
Переводчик вновь заговорил с буйными гостями, явно непонимающими, с кем они имеют дело, и украинские эмиссары перешли на крик. В помещение купальни вбежало ещё четверо охранников Ёсиро, и, при участии Дзиро и Нобу, им удалось скрутить толстяков и поставить их на колени перед оябуном.
- Что они тебе сказали? – рявкнул на переводчика Ёсиро
- Господин, они вам угрожают, говорят, что вас будут преследовать американцы и всё мировое сообщество…
- Довольно! Вы, четверо, выпроводите гайдзинов! Дзиро, заплати переводчику и пусть его довезут до дома! Нобу, вели нести мою одежду! Встреча окончена!
Одеваясь, Ёсиро продумывал следующий шаг. Ему угрожали при его подчинённых, а это неслыханное оскорбление. Мало того, что его люди, если он ничего не предпримет в ответ, начнут терять к нему уважение, но и сам факт того, что японского оябуна безнаказанно оскорбили гайдзины, по японским меркам является недопустимым позором.
А западные гайдзины, как известно, не обладают японской сдержанностью, и, можно предположить, что украинские эмиссары буквально на следующий день начнут рассказывать каждому встречному гайдзину о том, как они унизили уважаемого и могущественного японца.
Значит, решено. Без последствий он этого не оставит, но их устранение будет чрезмерной мерой, тем более, что это умалит авторитет Акамацу-доно в глазах коллег из министерства и, несомненно, покроет его позором, а этого Ёсиро допустить не мог.
Пусть тогда тот мальчик-тимпира, который так стремится стать членом его клана, как следует себя проявит. И действовать ему придётся быстро, так что лучшего для проверки его способностей вступительного экзамена не придумаешь.
«Тимпира» в буквальном переводе с японского означает «пацан» или «малой». Но бандиты обычно так называют молодых членов уличных банд, которые пытаются под носом у старших товарищей грабить находящихся под защитой якудза торговцев, либо пытаются наложить на них ежемесячную дань, пробуя свои силы и пытаясь откусить свой кусок пирога.
Короче, никакие не якудза, а пацанва, вооружённая чем попало, но для простого обывателя всё же очень опасная. По идее, именно от них, в первую очередь, якудза и должны защищать людей на своей территории, что они и делают.
Некоторые провинившиеся перед уважаемыми людьми тимпира отделываются лёгким испугом и побоями, а самые непримиримые и отмороженные и вовсе заканчивают фатально.
Но, как это ни странно, такие вот банды являются и кузницей силовых кадров для японских преступных кланов. Естественно, берут не всех, а самых шустрых, оборотистых и смекалистых. А отморозков, естественно, оставляют на улице, которая их, как правило, в конце концов, и добивает.
Ведь как можно попасть в клан, если ты тимпира? Только по рекомендации одного из вакагасира, или кого повыше.
Вот именно один из вакагасира клана «Бурубана-гуми» некоторое время назад и поручился перед оябуном и одним из санро-кай за одного талантливого уличного парня, главаря небольшой шайки.
Ему-то и предстояло выдержать экзамен, которого он так давно ждал.
***
Токио, спальный квартальчик района Роппонги, пять часов спустя.
Риота, крепкий парень двадцати одного года от роду, терпеливо ждал в своей «Тойоте». Именно он был тем мальчиком-тимпирой, который и сдавал сегодня вступительный экзамен для принятия в клан «Бурубана-гуми».
Машину он припарковал около чёрного входа здания со съёмными квартирами, в котором снимали одну квартиру на двоих толстые белые гайдзины, которых следовало проучить по заданию клана.
Такагава-сан, вакагасира, который поручился за него, четыре с лишним часа назад позвонил ему, дал адрес и минимальный набор инструкций. И предупредил, что у него есть час на приготовления, может больше, поскольку гайдзины сначала поедут отчитаться в своё гайдзинское украинское посольство.
А дальше – его, Риоты, выход.
Была уже глубокая ночь. Парни из его команды сидели в двух стареньких минивэнах: двое на параллельной улице, напротив главного входа, ещё трое тоже рядом с чёрным входом в здание, метрах в двадцати от машины Риоты. Все ждали его сигнала.
Риота был несказанно горд собой. Конечно, он выполнит все инструкции клана, но он доработал и отточил задумку так, что совершенство его плана можно было сравнить только с остро заточенной катаной. Он явно рассчитывал блеснуть перед будущим начальством.
Первая часть плана уже была выполнена. Уже через сорок минут после звонка Такагавы-сан Риота был у чёрного входа здания, где проживали гайдзины. Пока один, без помощников. Неслышно вскрыв замок двери чёрного входа, Риота юркнул в тёмный коридор. Никого не было. Он поднялся на освещённый третий этаж и, приложив ухо к двери съёмной квартиры украинских эмиссаров, прислушался.
Убедившись, что их ещё нет дома, он оставил у двери посылку: бутылку дорогого виски и открытку. И уехал заниматься остальными приготовлениями.
Этот трюк был стар, как засаленная купюра достоинством в сто йен, но на гайдзинов, как правило, действовал безотказно.
На открытке черным по белому на английском языке был написано: «Ваш вопрос разрешился положительно. Мои поздравления, и прошу вас выпить за моё здоровье и за успех нашего общего дела».
Если прислать просто бутылку виски, то человек может и насторожиться. Но когда у него затруднения, или он чего-то ожидает, то такая записка действует безотказно.
Понятное дело, что японец тысячу раз подумает, прежде чем пить, ибо о таких бандитских фокусах точно хотя бы слышал, но вот иностранец, не знакомый с японским криминальным миром, и у которого, к тому же, сложности с разрешением какой-либо непростой ситуации, непременно расслабится от облегчения, и с удовольствием махнёт рюмочку-другую.
В виски была подмешана просто лошадиная доза снотворного, способная свалить стадо слонов. Риота был уверен, что его «клиенты» вряд ли даже до третьей рюмки дошли, и сейчас валяются на полу своей квартиры в полном отрубе.
Гайдзины уже два часа как вошли в свою квартиру. Риота решил, что пора начинать. Он вышел из своей машины, вошёл уже через ранее открытую дверь чёрного хода, поднялся на третий этаж и подошёл к двери.
Не став даже прислушиваться и будучи твёрдо уверенным в результате, он поколдовал над замком и распахнул входную дверь.
Ему стала видна небольшая гостиная с круглым столом посередине. Один гайдзин спал, уткнувшись головой в стол, а второй валялся на полу рядом с поваленным стулом. Бутылка виски, стоявшая на столе, была более чем наполовину полна.
Замечательно. Риота вынул из кармана телефон и сообщением через мессенджер дал команду приступать двум помощникам, что сидели в минивэне, припаркованным рядом с главным входом.
Эти два его помощника должны были зайти в фойе и занять разговором ночного консьержа и администратора. Они были хорошо одеты и выглядели солидно. Они будут притворяться квартиросъёмщиками, желающими снять квартиру на долгий срок, и сверкать деньгами.
И то, что молодых людей в такой час интересует квартира – не диковинка для Японии. Мало ли, может уважаемые и состоятельные господа только что приехали из самой Йокогамы! Пока им будут показывать образец договора аренды, и знакомить с условиями проживания, Риота с тремя помощниками, которые пока ждут в минивэне у чёрного входа, управится здесь. Отвлекающий манёвр нужен был для того, чтобы ни ночной консьерж, ни администратор не вздумали направиться в сторону чёрного входа.
Подождав ещё минуты три, он так же, через мессенджер, дал сигнал второй группе тащить «груз» в квартиру гайдзинов.
«Груз» состоял из двух австралийских проституток, находящихся в беспамятстве, более чем полкило сильно разбавленного различной дрянью кокаина и трёх стопок фальшивых долларов паршивого качества.
Через пять минут в квартиру вошли двое помощников, сгорбившихся под тяжестью двух корпулентных белокурых женских тел, а следом и третий с небольшой сумочкой. Риота приказал помощникам запереть входную дверь изнутри.
Австралийскими проститутками в Японии никого не удивишь. Их в Стране Восходящего Солнца работают сотни, если не тысячи. Но эти были с Историей, причём такой, какая была нужна Риоте.
Их разыскивала не только австралийская полиция по неизвестно какому обвинению, но уже и токийская. Девочки иногда промышляли ограблениями, усыпляя клиентов снотворным, добавленным в алкоголь.
Поскольку они были в розыске, то до сегодняшнего вечера жили в подпольном борделе района Сибуя, которым заведовала совсем молоденькая девушка, которая просила называть себя Азуми.
Ну, как заведовала… Хозяйкой заведения, понятное дело, была бывшая проститутка в годах, а Азуми работала, как это модно сейчас выражаться, администратором.
Австралийки осторожничали, жили у Азуми в апартаментах около месяца, практически не выходя. «Работали», как говорится, «на дому», исправно платили за апартаменты, отстёгивали долю с выручки за сводничество, а в свободное время напивались в хлам.
Азуми поначалу и не подозревала, что они в розыске. Но японский криминальный мир тесен, и двум гайдзинкам-австралийкам, особенно блондинкам с эффектной внешностью, в нём затеряться сложно.
Примерно через две недели Азуми узнала, что их ищет австралийская полиция. Сообщил ей об этом по-тихому один клиент из уважаемых людей. И Азуми потеряла покой, ведь если один клиент из якудза это знает, то это означает, что знают уже все.
От девчонок надо было избавляться по-тихому, но она не знала как. И ещё Азуми было их жалко, ведь ей-то они ничего не сделали, общались, как с подругой. «Работали» хорошо, без эксцессов, вовремя платили за апартаменты, долю отстёгивали сразу, да и наркотиков не принимали. Да, очень любили выпить, но, даже когда напивались, неприятностей никому не устраивали.
Товарный вид у них был потрясный, поэтому мужчины валом валили неплохо провести время с весёлыми блондинками, и кэш за сводничество, то есть «доля», которая полагается борделю, в кассу Азуми залетал нешуточный.
Но всё же укрывать у себя уголовниц нельзя. Полиция, естественно, знала про бордель, у хозяйки с ними были определённые договорённости, но если здесь накроют преступниц, то неприятностей не избежать. И Азуми от хозяйки точно на орехи достанется. Именно поэтому от них надо было избавляться по-тихому.
И она позвонила Риоте, с которым была знакома уже год. Риота попросил Азуми не суетиться, и обещал подумать. С момента этого разговора прошло уже две недели, но едва ему позвонил Такагава-сан, Риота тут же придумал, как именно он сегодня «применит» австралийских бабочек-уголовниц, одновременно с этим избавив от них Азуми и выполнив обещание, данное ей две недели тому назад.
Позвонил Азуми и сказал, что австралиек он заберёт только в том случае, если они будут в состоянии беспамятства от алкогольного опьянения. Азуми даже лишних вопросов задавать не стала и всё сделала. Не по годам умная и опытная девочка, ничего не скажешь.
Как он потом узнал от своих помощников, она, не мудрствуя лукаво, вызвала девочек к себе, вытащила кошелёк и объявила, что будет платить по 300 долларов той, которая выпьет полбутылки виски залпом, ни разу не поперхнувшись. Сама, естественно, пить на спор не стала, ведь она администратор и должна быть трезвой даже в минуты досуга, пока она находится в апартаментах борделя.
Азуми не пришлось даже ничего платить. Выпить залпом полбутылки виски дело непростое, даже если ты регулярно прикладываешься. Австралийки пытались, но осилить полбутылки с наскока, ни разу не поперхнувшись и не оторвавшись от бутылки, ни у одной из них не получилось. Через час с небольшим, после семи попыток азартные австралийки забылись в крепком алкогольном сне.
Затем приехали помощники Риоты, погрузили их в минивэн и повезли прямо к дому в районе Роппонги, где снимали квартиру два гайдзина-украинца.
Зачем Риоте были нужны две австралийки лёгкого поведения, за которыми охотится японская полиция? Из-за их уголовного шлейфа, поскольку именно он был призван объяснить наличие снотворного в крови украинских гайдзинов.
Ведь девчонок разыскивали именно за то, что они усыпляли своих клиентов с помощью алкоголя, а потом их грабили. У украинцев в крови помимо кокаина, найдут и следы снотворного, и чтобы японская полиция даже и в мыслях не допустила, что гайдзинов-толстяков кто-то попросту подставил, Риота сюда безбашенных австралиек и приволок.
Ну, расскажут они в полиции, что жили в борделе, и буквально вчера ещё находились там, ну и что? Бордель отделается мелкими неприятностями, а в историю австралиек типа «мы вчера ещё были в апартаментах и дальше ничего не помним» и «нас кто-то подставил» в полиции не поверят, учитывая их уголовный бэкграунд, и даже рыть в этом направлении не станут.
Прокручивая эти мысли у себя в голове, Риота велел отнести одну австралийку в спальню, а вторую положить рядом с лежащим на полу украинским гайдзином.
Затем он посмотрел на стол, где стола бутылка виски со снотворным, подошёл к нему, обнаружил написанную им же открытку, забрал её и засунул в карман куртки. Оставлять открытку полицейским было никак нельзя, ибо при её обнаружении полицейские как раз поймут, что дело нечисто.
Ведь в отличие от гайдзинов, с кунштюками преступного мира Японии инспекторы японской уголовной полиции были прекрасно знакомы, и если оставить открытку здесь, то может рухнуть вся искусная задумка, которой так гордился Риота.
Ещё бы, ведь сам текст открытки наведёт полицейских на мысль о том, что бутылку виски со снотворным сюда принесли явно не австралийки, а кто-то ещё.
Риота скомандовал одному из помощников достать брикет с разбодяженным кокаином, положить его на стол и вскрыть. Его парни, как и он сам, работали грамотно, в медицинских перчатках.
С кокаином была отдельная история. Риоте он достался почти бесплатно, его парни взяли эту жутко разбавленную дрянь у одного знакомого барыги за три тысячи йен, что составляло немногим больше двадцати американских долларов.
Фишка была в том, что полкило этой жуткой смеси всего, что только можно, никакой ценности в криминальном мире не представляли. Такой кокаин нельзя было продать никому из профессиональных торговцев, и годился он только на то, чтобы его расфасовать на мелкие дозы и продавать в злачных местах идиотам-туристам, которые приехали в Японию отдохнуть.
Собственно, торговец, у которого они его приобрели, именно этим, преимущественно, и занимался.
А вот подставить какого-нибудь обывателя с помощью данного брикетика бодяги можно было запросто. Ведь для представителей закона – это всё равно наркотик, поскольку в законе не прописано какой чистоты кокаин можно считать кокаином. Для полицейских этот брикетик будет являться не чем иным, как крупной партией кокаина весом в полкило. И вопросы подозреваемому, у которого он найден, японские инспекторы будут задавать те же самые, как если бы нашли у него полкило чистейшего кокаина, и наказание ему будет светить ровно такое же.
Риота достал из кармана два зеркальца, насыпал на них разбодяженный кокаин из вскрытого брикетика и кивнул головой помощникам. Те приподняли голову украинца, мирно храпящего за столом, и зажали ему рот рукой.
Риота поднёс зеркальце со смесью прямо к ноздрям украинского гайдзина и дождался, пока тот не начал дышать носом и вдохнул в себя немного порошка. Точно так же поступили с гайдзином, лежащим на полу рядом с одной из австралиек.
Ну, вот и всё, теперь у них в крови обнаружат кокаин, именно так и будет отражено в полицейском отчёте. А порошок, который вдохнули украинские гайдзины ничего плохого им не сделает, ибо разбавлен донельзя. Оба зеркальца со следами порошка положили на стол для убедительности.
Затем помощник Риоты достал из сумочки три пачки поддельных стодолларовых купюр и разместил их на середине стола, завершая оформление криминального натюрморта.
Купюры были ужасного качества. Один из его помощников приобрёл его у старого фальшивомонетчика Яити, который жил и промышлял в его родном районе – Синдзюку.
Яити изготовлял фальшивые доллары и сбывал их как раз клану «Бурубана-гуми» по пятнадцать центов за доллар. Он был искусным мастером, изготовлял сравнительно мало, но изготовленные им купюры были высокого качества, совсем не чета тем, что лежали на столе.
У него работали два ученика, которых он обучал премудростям своей профессии. Правильно делает, умный человек, ведь он уже стар, и у него стали дрожать руки, что важно. Это только в голливудских фильмах какая-нибудь волшебная машина выплёвывает поддельные банкноты мешками, а на деле профессия фальшивомонетчика требует умения ювелирно работать пальцами, не говоря уже о том, что искусному мастеру необходим острый глаз и восприятие настоящего художника.
Скоро Яити уйдёт на покой, а его ученики, когда станут зарабатывать сами, не оставят старика, и будут его подкармливать, посылая своему учителю немного денег каждый месяц.
Помощник Риоты приобрёл у Яити так называемый «брак», то есть особенно ужасно исполненные поддельные купюры, «творения» его пока не слишком опытных учеников. Несмотря на плохое качество товара, старик за поддельные тридцать тысяч долларов запросил триста настоящих, то есть один процент от номинала.
Такагава-сан, вакагасира клана «Бурубана-гуми», что поручился за Риоту, проинструктировал, чтобы тот оставил настоящие деньги на столе, не подделку. И ему плевать было на то, где мальчик-тимпира их достанет, это его проблемы, таковы условия его вступительного экзамена, которого он так добивался.
Деньги у Риоты были, но ему не хотелось выбрасывать несколько десятков тысяч «зелени» просто так. К тому же, он не без оснований считал, что фальшивые купюры добавят гайдзинам больше проблем, нежели настоящие.
Здесь работал всё тот же механизм, что и с разбавленным кокаином: полицейским будет наплевать какого качества поддельные купюры. Спрашивать с подозреваемых они будут точно так же, как если бы нашли при них подделки работы искусного мастера.
Что ж, а теперь финальный штрих. Один из помощников уже успел ещё раз сбегать вниз, и принёс из машины небольшую спортивную сумку. В ней были четыре бутылки из-под виски, что недавно пили австралийки, которые им передала Азуми. Одна из них была недопитой.
Риота внимательно смотрел, как его помощники по очереди прикладывали каждую к ладоням обоих гайдзинов для того, чтобы на стекле запечатлелись их отпечатки. Отпечатки австралиек на бутылках уже были. Пустые бутылки поставили под стол, а недопитую – на стол, рядом с той, что отправила в царство Морфея двух храпящих украинских толстяков.
Затем один из парней пошёл на кухню и притащил два стула и расставил их вокруг стола, а второй принёс две рюмки. Рюмки приложили уже к ладоням и губам спящих австралиек, затем поставили их обратно на стол. Риота налил в них виски до краёв, поставил на стол, и велел помощникам спускаться и сесть в машину.
Сам он остался стоять посреди гостиной, проверяя, не забыл ли чего.
Итак, картина ясна: гайдзины, занимающиеся в Японии преступной деятельностью, что докажут наличие кокаина и фальшивых денег на столе, познакомились с двумя такими же гайдзинками лёгкого поведения. На их беду, они тоже оказались преступницами, промышляющими грабежом усыплённых ими же клиентов.
Но в этот раз они не рассчитали силы и тоже напились до беспамятства прямо у клиентов на квартире, где всю честную компанию застукала доблестная токийская полиция, получившая от бдительных граждан сигнал о возможном преступном поведении иностранцев, снимающих квартиру по указанному ими адресу.
Украинским эмиссарам ничего не грозило, их помурыжат, опозорят и вышлют из страны.
А вот австралийки за свои художества залетят на японские нары лет на пять-восемь.
Риоте, в отличие от Азуми, было их совсем не жаль. Они грабили клиентов в минуты ожидания любовного томления, когда они были максимально расслаблены в предвкушении любовного таинства.
Риота искренне считал подобное подлостью и бесчестьем, как если бы он застрелил человека, опорожняющегося в туалете, за несколько сотен долларов.
Впрочем, если бы тот же Такагава-сан приказал ему, то он, несомненно, застрелил бы. Но это по приказу клана, а коварные австралийки делали это по собственной воле, ради нескольких купюр, что заслуживает только презрения, и ничего больше.
Он спустился, сел в машину, и минивэн двинулся. Спустя минуту он сообщением в мессенджере дал сигнал помощникам, что занимали администратора и консьержа в фойе разговорами, что пора кончать балаган и валить.
Затем позвонил знакомой девушке, жительнице района Роппонги, которая задолжала ему денег, и велел начинать. Она должна была позвонить в полицию и дать им, выражаясь полицейским языком, «сигнал». Девушкам с нежным, но тревожным голосом, полицейские, как правило, верят безоговорочно и реагируют очень быстро.
Закончив разговор с девушкой, которая должна была поставить на уши местную полицию, он набрал номер Такагавы-сан.
***
Токио, резиденция «Сугимото», частный сектор района Синдзюку, вечер следующего дня.
Ёсиро Сугимото был более чем доволен. Рожи украинских гайдзинов, менее суток назад оскорбивших его, показали по всем японским центральным каналам. На данный момент эти двое сидели в центральном полицейском участке Токио, Касумигасеки, что в районе Тиеда.
Скандал раздуется нешуточный, и их, скорее всего, вышлют из страны, пожизненно лишив права на въезд. Но это в лучшем случае, а ведь может быть и хуже. Если японские политики правильно воспользуются ситуацией, то смогут хотя бы на время скинуть удавку политического давления со своей шеи. По крайней мере, он, Ёсиро Сугимото, дал им такую возможность.
А мальчишка-то талантлив, управился искусно, быстро, а самое главное – очень эффективно и без шума. Ещё утром Ёсиро в деталях уже всё рассказали.
Но он был вынужден распорядиться поставить мальцу на вид то, что он ослушался прямого приказа и проявил самодеятельность с фальшивыми долларами.
Да, это, несомненно, только улучшило конечный результат, но мальчишке следует постигать азы служения, ведь он теперь не тимпира на вольных хлебах, а член клана. А причастность к такой уважаемой семье начинается и определяется именно дисциплиной, и эта постановка на вид будет являться первым шагом обучения молодого человека.
А вот просьбу старого друга своего отца сам Ёсиро, получается, не выполнил, и формально провалил дело. Встретиться и объясниться с ним прямо сейчас нельзя, это слишком токсично для Акамацу-доно, но у Ёсиро уже было готово решение.
Он поступит, как поступил бы настоящий японец в такой ситуации, и Акамацу-доно это оценит, поскольку он, несомненно, тоже настоящий японец, как и его коллеги из министерства.
У Ёсиро в кабинете на столе лежали большой конверт и большая открытка, которые он распорядился положить ему на стол ещё утром. Сугимото сел на стул, поставил мольберт перед собой, раскрыл открытку и закрепил её на мольберте.
В этот момент в дверь его кабинета постучали, и Ёсиро ответил «Войдите!»
Дверь бесшумно распахнулась, и в кабинет вошла его жена, Касуми, неся на подносе большую кружку холодного пива из местной пивоварни и холодные закуски. Она поставила поднос на стол и подошла к нему, вопросительно на него глядя.
Он, сидя, приобнял её, посмотрел на неё снизу с виноватой улыбкой, и лёгким кивком головы указал на дверь. Она понимающе улыбнулась и вышла. Она знала, что муж любит уединяться в минуты сосредоточения.
Ёсиро взял тонкую кисточку, обмакнул в чернила, и начал выводить иероглифы на открытке, являя свету трёхстишие хокку, которое он сочинил сегодня, и которое должно было послужить и посланием, и объяснением для Акамацу-доно и его коллег.
Хотя его не покидала мысль, что Акамацу-доно изначально предполагал, что всё закончится примерно так, и именно в расчёте на это послал хамоватых и наглых украинских эмиссаров на переговоры с ним.
От этой мысли ему было и радостно, и неприятно одновременно.
Радостно от мысли о том, что он на самом не подвёл старого друга своего отца, и всё получилось так, как им было задумано
А неприятно ему было от мысли, что он выступил пешкой в чужой игре. Что ж, пусть будет, как будет.
Он закончил, отложил кисточку, встал со стула, ухватил кружку с пивом, с наслаждением отхлебнул и подошёл к окну, чтобы полюбоваться на зимний закат.
На открытке подсыхавшими чернилами было выведено следующее:
Одним ударом
Спас себя и вас я от бесчестья
Используйте свой шанс.