Свою первую горячую точку Николай Пахомов из деревни Крюково, что под Задонском, прошёл более 20 лет назад. Служил в Чечне. В этом году ему пришлось вспомнить боевые навыки. Николай добровольцем принял участие в СВО на Украине.
Отправился он туда не только в силу патриотических убеждений. Он пообещал жене разыскать старшего сына Максима. И слово своё сдержал.
Время тревоги
Эта весна для супругов Николая и Нины Пахомовых стала не такой как обычно. Она разделила их семейную жизнь на «до» и «после». «До» остались семейный уют и радость, что дарили подрастающие дети. «После» настало время тревоги за первенца. Максим в прошлом году после окончания техникума был призван в армию. Служить как положено один год не захотел, заявил, что пойдёт, как отец, на два. И заключил контракт.
Его воинская часть базировалась под Москвой. Служил в 27-й мотострелковой бригаде. Регулярно звонил домой, говорил, что в армии ему нравится. О том, что их подразделение едет в зону боевых действий, сообщил в конце февраля. А дальше — тишина. Ни одной весточки за два с лишним месяца!
Родители извелись. Николай с утра ловил потухший взгляд жены. Да и сам не мог думать ни о чём другом. Для себя решил: нужно ехать искать сына. Но как сообщить об этом семье? Ведь не отпустили бы, отговаривали, приводили бы убедительные доводы. У них пятеро детей. Максим и Эльвира уже взрослые. Старшая дочь замужем, недавно подарила счастливым родителям внука. Святослав, Эвелина и Ульяна ещё школьники. Их ещё растить да растить.
Николай подрабатывал грузчиком в магазине, Нина трудилась почтальоном. Но главным источником дохода было подсобное хозяйство. Пахомовы держали скотину — двух коров, быков, поросят, коз. Пристройка стоит без крыши, нужно доделывать — как семье оставаться без мужчины в доме?
Они ещё не знали, что Нина уже носит под сердцем шестого — сыночка. Димка появился на свет 20 декабря.
А тогда, весной, Николай отправился в военкомат. Тайком. Документы у него приняли сразу. Кандидатура подходящая — за плечами боевой опыт, целых два года служил в Чечне во время второй кампании.
Контракт подписал на минимальный срок — три месяца. Сразу назначили дату отправки — через неделю. И тут возник вопрос: что говорить дома?
Поехал «в санаторий»
Такую легенду придумал Николай. Сказал жене, что получил путёвку на работе. В санаторий под Воронежем. Мол, поеду поправить здоровье.
Пока жена укладывала в чемодан носки, футболки и брюки, Николай вёл свои сборы. Подготовил нитки, вязальную проволоку, газовую горелку, баллончики.
— На лето нужны зелёные нитки, на зиму белые — поясняет бывалый боец. — Это для растяжек. Чтобы были незаметными. Без них толком не отдохнёшь, пока вокруг не расставишь — не уснёшь. Проволока — чтобы заменить заводское кольцо на гранате, оно слишком жёсткое. Газовая горелка — для приготовления пищи. Только так. Ни в коем случае никаких костров. Дым — чёткая цель для вражеской артиллерии.
Правду жене Николай решился рассказать по телефону. Когда уже находился в Валуйках Белгородской области, в 20 километрах от украинской границы. Понимал, что дальше со связью будут проблемы. На вопрос ошарашенной новостью жены «Как же мы тут без тебя теперь?», сказал, чтобы продавала скотину. И пообещал разыскать сына.
Позывной — «Борода»
В зоне проведения СВО Николай находился на первой линии соприкосновения. Принимал непосредственное участие в боевых действиях. Служил механиком-водителем боевой машины пехоты — БМП, а по совместительству ещё и гранатомётчиком.
— Сослуживцев своих по именам даже не помню, кроме Димки из Липецка. Мы с ним очень сдружились, многое прошли вместе, — рассказывает Николай. — А так общались по позывным — «Татарин», «Скала», «Абрек»… А свой получил за пышную растительность на лице — «Борода».
В команду он вписался легко.
— То, что у меня есть какая-то интуиция, я понял ещё в Чечне, — рассказывает Николай. — Предчувствие спасало не раз. Бывало, командир даёт команду остановиться на ночлег, а у меня душа не на месте. Подойду, скажу, что лучше переночевать чуть дальше. Утром просыпаемся целы-невредимы, а там, где чуть было не расположились, камня на камне не осталось. Командиры потом сами подходили ко мне советоваться.
Уже на Украине был случай. Едем с ребятами по полю. Вдруг по нам начинает работать артиллерия. Сначала пристреливается — взрывы далеко. До ближайшего леса — около километра. Нужно успеть укрыться. Я поддаю газу, а сам считаю секунды между разрывами снарядов. И вот он ложится совсем рядом. Понимаю, что следующий будет точно по нам. Но бить будут с упреждением — мы же движущаяся цель. И за две секунды резко останавливаю машину. Ребята кричат: «Что ты творишь?! Надо быстрее уезжать!» А взрыв гремит в паре метров впереди. Там, где мы должны были находиться, если бы не остановились. В общем, ушли мы тогда от обстрела.
Удалось Николаю с одним товарищем получить трофей — угнать у врага целый танк Т-72. О подробностях, правда, он не рассказал. Значит, на то есть причины.
Прикрыл огнём
В моменты затишья Николай расспрашивал о сыне. У всех — у бойцов, командиров, местных жителей: вдруг кто встречал, слышал что-нибудь. Оказалось, Максим всё время был рядом — всего в восьми километрах. Однажды их отряд попал в полукольцо и не мог отойти под огнём вражеской артиллерии. Требовалось прикрытие. И Николай с сослуживцами его обеспечили. Но увидеться с сыном за «ленточкой», как называют границу военные, им так и не удалось. Да и Максим предположить не мог, что в организации для них коридора непосредственное участие принимал отец. Узнал потом от своего командира, находясь уже в полевом госпитале в Изюме. Здесь ему сделали срочную операцию. Кассетный снаряд разорвался в нескольких метрах, осколок попал в живот, сильно повредив брюшную полость. На этом участие в СВО для Максима закончилось.
Его сначала эвакуировали в Белгород, а потом перевезли в военный госпиталь Санкт-Петербурга. Там сделали ещё одну операцию. В общем, не до звонков ему было. Так и списали на гражданку, отправили домой на реабилитацию.
Снова дома
Вернувшись домой, Максим без дела сидеть не стал. Организовал ремонт. Срок контракта у отца заканчивался в конце лета, а пристройка к дому стояла без крыши. Правда, сам работать не смог — раны не позволили. Но помогла районная администрация. Так что, к возвращению отца кровля была почти готова. Заканчивали ремонт уже вместе.
— Пока живём у моей мамы в Паниковце. Тесновато, но ничего, — говорит Николай. — Главное — крышу поставили. За зиму доделаем внутренний ремонт, и с пристройкой у нас будет большой просторный дом.
В словах этого мужчины сомневаться не приходится. Он их на ветер не бросает. Конечно, всё так и будет.
Максим чувствует себя хорошо. Говорит, что после реабилитации, если возьмут, снова пойдет служить по контракту.
А своего младшего сына Николай назвал Димкой в честь боевого товарища.
