ЗАРЕЧНАЯ СЛОБОДА, ЦЫГАНСКАЯ, КООПЕРАТИВНАЯ ПОЛЯНА.
Прежде всего, давайте разберёмся с территорией этой слободы. Определим её прошлые и современные границы и что прежде на ней было. Её северную границу определить просто т.к. ею является левый берег реки Белой с тянущейся и существующей до сих пор улицей Левая Набережная. Западной границей с некогда не освоенной пустошью служит правый берег реки Демы, левого притока реки Белой. Началом восточной границы Цыганской поляны следует считать начало поворота реки Белой на юг, что в километре выше течения реки от бывшего автогужевого (ныне современного многополостного) моста через реку Белую. Далее она идёт вдоль низкого левого берега реки Белой поросшего высокими осокорями и спускающимися к воде огородами. Приблизительно через километр или чуть больше этот низкий берег переходит в Чижовский яр Отсюда и дальше на юг тянулась огромная поляна, служившая жителям Цыганской поляны для выпаса скота, а цыганам останавливаться здесь перед своим въездом в Уфу.
Противоположный правый песчаный берег реки Белой долгие годы служил лесной пристанью для плотов лесопромышленника Федора Чижова. Небольшие плоты доставлялись сюда самоплавом или буксировались катерами.
Ранее это место называлось Чижовской пристанью, а в сороковых-пятидесятых годах – третьей и шестой пристанью. В военные и послевоенные годы эти пристани служили горожанам верой и правдой. Здесь можно было купить брёвна для строительства дома, но главное купить для отопления дома дрова. На самом Чижовском яру находилось место сбора такелажа – место, на котором рабочие такелажники собирали и ремонтировали такелаж – цели, которыми стягивали пучки брёвен в кошмы плотов. Металлические тросы обоновок плотов служившие для крепления обеих сторон плота и за которые тянули его катера-тягачи. Пожалуй стоит познакомить с разрушением Чижовского яра весенними водами, отступления его на запад тем самым сокращая площадь поляны для выпаса скота и наоборот, увеличением площади наносного песчаного берега на противоположном правом берегу реки. Свидетельством этому служит оставшийся ряд высоких старых осокорей (чёрных тополей) стоящих как бы строем в 150-200-х метрах от берега уреза воды в Белой. Они когда-то росли прямо на самом берегу реки. Из-за разрушения противоположного – Чижовского яра и изменения русла реки повлекшего наносу песка на правый пологий берег деревья эти как бы отступили от него. Я помню как дорожники и речники спасали Чижовский яр от разрушения грозившего разрушить новую насыпь Оренбургского тракта. Яр укрепляли бетонными плитами и камнями, но всё было тщетно: очередное весеннее половодье разрушало всё. Левый берег обрушался, сокращая расстояние до тракта. Тогда было принято оптимальное решение: произвести сплошную посадку деревьев на всей площади вплоть до «Дамбы». Посадкой леса занимались многие учреждения города, в том числе и мы студенты. К пущенному в строй в 1956 году мосту уже была создана высокая насыпь новой дороги. Она была отведена к западу от старого мощенного булыжником Оренбургского тракта, который до 1954 года являлся улицей Берия. После смерти Сталина она стала носить имя Героя Советского Союза Зои Космодемьянской.
После пуска в строй моста и строительства надежного полотна дороги Цыганская поляна как бы была поделена надвое: более заселенную, высокую и менее затопляемую восточную часть, и пониженную западную с многочисленными мелкими озерками, заливными лугами и заливами - ериками через которые она ежегодно заливалась вешними водами рек Дёмы и Белой. Таким образом новый мост и тракт дали возможность без препятствия в любое время года проезжать с правого берега реки Белой на левый берег и обратно. Спокойно передвигаться транспорту на юг в сторону городов Стерлитамак, Оренбург и далее в Сибирь
Мне с детства запомнилась старая улица Берия тем, что на её западной стороне почти напротив 34-ой школы росли старые осокоря. В их могучих стволах достигающих почти 2-х метров в диаметре были огромные дупла, в которых мы человек 5 мальчишек прятались, если попадали под сильный дождь. Летом в начале пятидесятых годов эта улица была свидетелем крушения самолёта «Кукурузник». Я был свидетелем тому, как этот самолёт делал выкрутасы в воздухе – то низко пролетал над мостом, то взмывал вверх и вновь «пикировал» в сторону моста и Цыганской поляны. После очередного своего «выкрутаса» летчик не рассчитал высоту и, уйдя в сторону школы, повис там, на кронах высоких деревьев. В кабине самолёта было 2 человека: летчик и его подруга. К счастью для них никто не пострадал. Самолёт сняли с деревьев и отбуксировали в парк имени Матросова, где он до зимы служил экспонатом.
Чем же ещё примечательна эта обширная территория Цыганской поляны, протянувшаяся с севера на юг почти на 6 км, а с запада на восток на 4 км. Ныне западная - большая часть Цыганской поляны занята домами и лесными насаждениями, которые появились здесь лишь вначале шестидесятых годов. Я же помню, что здесь были сплошные луга, перечеркнутые неширокими но глубокими и длинными оврагами. Ими были так называемые народом заливы-ерики, образованные в результате ежегодных половодий рек Дёмы и Белой. Полые воды размывали единую пойму рек Белой и Дёмы, создавая тем самым на ней пойменные «морщины» - заливы-ерики, а всю пойму накрывали плодородными почвами принесенными сюда водой с верховьев рек.
По этим ерикам вода устремлялась на восток и заливала огороды, а в большую воду разрушала не только дворовые постройки, но и дома. О таком наводнении 1948 года я уже упоминал. Некоторые ерики жители Цыганской поляны перегораживали, не давая воде залить большую часть их огородов. Старожилы Уфы помнят, что жители Цыганской поляны служили надёжными поставщиками вначале рассады помидор, а потом и «помидорным базаром». Кроме того её жители держали коров и снабжали горожан свежим молоком, сметаной и творогом. Притом по договорённости с ними приносили свою продукцию им домой. Например, и у нас был постоянный поставщик молочной продукции, а летом огурцов и помидор. Это было удобно и выгодно обеим сторонам.
Надежно хранят демские берега память древних времен. Так, в 1934 году во время археологических раскопок, проводимых на берегу устья Дёмы, была обнаружена стоянка людей бронзового века. Как показали исследования, жители её занимались скотоводством и примитивным земледелием. А на берегу старого естественного устья Дёмы в районе деревни Романовка была обнаружена стоянка людей времен мезолита – среднекаменного века. Видно, любо было это место людям, коль в столь давние времена селились они в округе будущего миллионного города. Мало кто знает и помнит об этих фактах.
Побережье Дёмы в её устье памятно мне и тем, что там, в высоком редколесье проходили туристские соревнования школьников Уфы, в которых в 1953 году я и сам принимал участие. Кроме того здесь в небольшом понижении крутояра правого берега находился постоянный зимний причал (Затон) для плашкоутов разводного деревянного моста. Плашкоуты – это огромные, рубленные из сосновых бревен лодки с острыми концами, проконопаченные пенькой и просмоленные до черноты гудроном. Сверху каждый из них был покрыт настилом из толстых досок. Буксировались они сюда от Оренбургской переправы перед самым ледоставом. Заводили их в устье Дёмы спаренные буксиры-толкачи с «Мотобазы». Крепили их толстыми канатами к якорям, а некоторые привязывали к толстенным осокорям росших на берегу. Кроме этого вдоль всего левого берега Белой - западной части Цыганской поляны часто ставили плоты. Их буксировали сюда катерами. Некоторые плоты плыли самостоятельно самосплавом и управлялись плотогонами при помощи длинных весел-бабаек. Брёвна выгружались на берег, а затем грузились на баржи и сплавдядись вниз по реке вплоть до Камы.
Здесь же на самом берегу стоял дом бакенщика отвечающего за промеры глубин фарватера реки Белой. В его обязанности входила установка бакенов: белого цвета означающего мель у левого, а красного цвета мель у правого берега реки. Поздним вечером в любую погоду бакенщик подплывал на своей лодке к бакенам и зажигал на их вершине фонарь соответствующего цвета: белого или красного. Кроме бакенов он обозначал безопасное направление движение судна. Для этого на поворотах реки устанавливал специальные створные знаки и ставил перевалочные столбы с висящими на них специальными знаками различной формы: круглые, квадратные или треугольные обозначающие глубину форватера. Капитан судна «читал» эту информацию и принимал необходимые решения его движения.
Я до сих пор по старой привычке стараюсь по - чаще проходить вдоль левого берега Белой к устью Дёмы. Но, увы, теперь просто так пройти к нему не удаётся – всё перегорожено заборами.
Река Дёма в те годы была чистой и рыбной. Наверное, для многих будет откровением факт удивительного способа поздней осенней рыбалки, которую использовали мы, мальчишки с набережной Архиерейки и Цыганской поляны. Научил меня этому приему ловли рыбы мой отец. Суть ее заключалась в следующем. Летом, загодя, заготавливалась специальная березовая колотушка – толстая палка или комель тонкой березки с «набалдашником» на ее конце, длиною около метра. За лето она становилась сухой и прочной как кость. Поздней осенью, когда появлялись на Деме ледяные забереги и лед на них мог выдержать наш вес, мы, вооружившись этими колотушками, отправлялись на добычу рыбы. По своей сути рыбалкой это действо, конечно, назвать было нельзя. На валенки веревками привязывались, а палочками прикручивались коньки, и начиналась охота за рыбой. В это время рыба стояла вблизи берега и была хорошо видна под тонким слоем льда. Надо было тихонько подъехать к ней и сверху через лед, оглушить её. Порою лед не выдерживал нашего веса и мы проваливались. Тогда чтобы не возвращаться домой с пустыми руками мы собирали сухостой, разводили костер и на нем сушили валенки и кипятили чай. А потом вновь продолжали рыбалку. Сейчас кажется просто удивительным, что наши родители смотрели на это как на забаву, как на естественное поведение мальчишек, становление их будущего характера. И ничего, что после такой «рыбалки» или гуляния зимой на улице мы ставили сушить свои валенки с примерзшими к ним штанами, стоявшими «колом», поближе к печке. Забирались наверх на теплые её полати, сушились, согревались и, что удивительно, почти никогда не болели. Это было обыденным поведением для всех нас военных и послевоенных ребятишек.
Поговорим о восточной, старой и наиболее высокой и удобной к заселению части Цыганской поляны. Её северная граница начинается от моста с песчаным пляжем. Затем идёт вверх течения реки Белой, поворачивает на юг и тянется по Чижовскому яру более двух километров вплоть до «Дамбы» - не затопляемой в весеннее половодье части Оренбургского тракта. «Дамба» это искусственно поднятый участок Оренбургского тракта, склоны которой надежно были закреплены диким камнем. Она служила причалом к Чижовскому яру и с давних пор использовалась паромом поднимающегося сюда от пристани стоящей у Стукилкиной мельницы вблизи подножья Случевской горы.
Паром тянули спаренной тягой катера-буксиры. Он был небольшой и вмещал 2 автомашины и 2-3 телеги с десятком, другим людей. Паром медленно тащили против течения реки. Хотя от пристани до «Дамбы» было всего около 6 километров, путь этот занимал более двух часов.
Постоянная рабочая стоянка (затон) катеров-буксиров называлась уфимцами «Мотобаза» и располагалась на левом берегу реки сразу за плашкоутным мостом, на месте некогда бывшего там Михайловского починка. Плашкоуты моста ежедневно разводились для пропуска судов и плотов на 3-4 часа днём и с 2-х до 4-х часов ночью. В 5 часов они уже были в рабочем состоянии и мы с мальчишками старались успеть первыми "прокатиться" на плашкоутах чтобы быстрее успеть на утренний клёв с плотов. Нас ругали, но не более. Рыбалка с плотов была удачной т.к. с брёвен в воду падало много разной живности: короеды, жучки и прочее.
Я хорошо помню героическую работу речников этой «Мотобазы» во время сильнейшего весеннего половодья 1948 года. Тогда вода накрыла крыши домов западной части Цыганской поляны. Вдобавок всему плывущие льдины оставили привычный путь к устью реки Уфимки, и течением их понесло вдоль Золотухи и Пугачёвской слободы. По пути льдины сбивали, а иногда и разрушали дома. Люди спасались на крышах своих плывущих домов. Речники круглосуточно, рискуя жизнью, спасали людей и плывущие дома. Они каким - то чудом опоясывали плывущий дом канатом и чалили его к берегу на Цыганскую поляну. Оставляли его там, в тиховодье или ставили на якорь. Порою из-за высокой воды они ставали дома на крышу построек, а иногда и на крыши затопленных домов. За свой героический труд многие речники получили правительственные награды.
Во время весеннего паводка жители с семьями находили себе приют на нашем противоположном берегу – в Архиерейской, Труниловской или Посадской слободе. Находились там до спада воды в Белой. Жила такая семья и в доме моего деда. В те трудные времена люди старались помочь друг другу. За оказанную помощь жители Цыганской поляны выделяли приютившим их семьям землю своего огорода: под картошку или выращивание овощей. Всё было бескорыстно, по-людски.
В XVII-XVIII веках на просторе Цыганской поляны устраивалась большая лошадиная ярмарка. На неё съезжались представители разных народов, пригонявшие сюда огромные табуны лошадей, численность которых доходила до 30 тысяч голов. Здесь можно было встретить кыргызов, казахов, калмыков не говоря уж о башкирах со своими лошадями, которые были в цене. Считается, что башкирская лошадь произошла от диких и давно вымерших животных – тарпанов. Эта порода лошадей была известна с древности. По многочисленным описаниям произошла она от скрещивания лесных северных лошадей с привезенными из Азии и степными. Интересна порода тем, что она является близкой к тарпанам – диким коням, в настоящее время уже полностью истреблённых. В 1845 году, в Уфимской губернии, в селе Ольховое для разведения лошадей башкирской породы, был открыт первый конезавод. Средняя цена за коня на то время равнялась 40-50 рублям.
Под седлом без отдыха эти лошади готовы бежать более 20 км. Средняя скорость передвижения на рыси – 7-8 км в час. Галопом – 20-25 км в час. Надо знать и о жизненных позициях животных. «Башкиры» – не одиночки. Они обязательно должны жить с другими лошадьми (желательно, той же породы). То есть, большим табуном, где главный вожак – жеребец-производитель, и его помощница - кобыла – альфа-самка. На ярмарке выбирали лошадей для работы на полях, фабриках и поместьях, для верховой езды и военных нужд. Одними из самых ценных лошадей были калмыцкие иноходцы, которых было сложно приобрести после 1640-х годов. Причина была в том, что калмыки начали периодически нападать на башкирские селенья и воровать там лошадей. Поэтому доступ на ярмарку был для них ограничен.
В XIX веке на севере заречной слободы построили лесопильный завод, вокруг которого образовался Никольский посёлок. Завод был довольно большим. К нему по рекам Белой, Уфе, Симу и их притокам постоянно гнали плоты. Эти лесопилки продолжали работать до середины шестидесятых годов, а сплав леса плотами, которые вели катера-тягачи, продолжался до семидесятых. В 70-х было принято постановление правительства России и Башкирии о запрете сплава леса молем, т.е. самосплавом. В эти годы ещё шли сюда плоты с Уфимки и с генеральной запани устроенной в самом устье реки Сим. Там собирались брёвна плывущие молем по рекам Лемеза и Инзер. И летом 1966 года из-за продолжительных дождей огромная масса скопившихся у этой запани брёвен порвала тросы и не управляемая масса леса ринулась по реке Белой в сторону Уфы. Хаотически плывущего леса было столько, что подверглись разрушению на только крутояры, но и песчаные берега. Всем жителям прибрежной полосы реки Белой было запрещено выходить к реке. Была организована служба оповешения, которая патрулировала реку на моторных лодках. Находившиеся там люди предупреждали любознательных «ротозеев» о приближающемся лесе. Подъём воды в реке напоминал весеннее половодье. Плывущие брёвна остановили вблизи города Благовещенск, соорудив там передерживающий заслон – запань из брёвен и толстых канатов. Первый мост через Белую был сооружен из дерева в 1795 году, но был разрушен весенним паводком. С 1808 года в течение почти полутора столетий здесь действовал мост на лодках-плашкоутах, который на три-четыре часа ежедневно разводили для пропуска судов сплавлявшихся по Белой «самоходом» барж и плотов.
В 1924 году был сооружен новый плашкоутный мост, рассчитанный на движение полуторатонных автомобилей. С появлением тяжелых грузовиков он стал непригоден, и в 1938 году был открыт новый мост, часть которого находилась на больших плашкоутах, а часть опиралась на эстакады, врытые в речное дно. Лишь в 1956 году «это безобразие прекратилось» - был пущен в строй современный автогужевой мост. Но вернёмся к старым временам.
Рядом с лесопильными заводами через реку Белую был возведён деревянный плашкоутный мост, позволяющий летом вывозить отсюда готовую продукцию. В давние времена рядом с этим Никольским посёлком был Михайловский починок – небольшой выселок, жители которого занимались сельским хозяйством. Изначально он состоял буквально из десятка построек, но быстро стал разрастаться и со временем превратился в основу посёлка Цыганская поляна. После революции заречные селения были реорганизованы в одно большое образование, с названием Кооперативная поляна. В советское время, вплоть до восьмидесятых годов прошлого столетия цыгане спокойно останавливались табором на этой не освоенной в то время горожанами территории. Вполне возможно, что именно это послужило главной причиной названия этой слободы бельского заречья. Старый Оренбургский тракт прорезающий Цыганскую поляну остался в стороне. Во времена Сталина Оренбургский тракт был переименован и стал называться улицей его сподвижника Берия. После смерти Сталина в 1954 году улицу вновь переименовали и назвали в честь Героя Советского Союза улицей Зои Космодемьянской. Я хорошо помню улицу Берия. Это была центральная улица поселка.
На ней была построена первая и единственная школа в округе школа № 34, в которой учился народный художник БАССР, СССР, член-корреспондент РАХ, почётный гражданин Уфы Борис Федорович Домашников
Он был пятым ребёнком в большой крестьянской семье. Родился в апреле 1924 года в деревне Кригоузово Лухского района Ивановской области. В 1935 году их семья перебралась в Уфу. Долгое время ютились в землянке на Цыганской поляне. Родители будущего художника трудились на Уфимском моторостроительном заводе. Во время Великой Отечественной войны Борис Домашников работал в художественной мастерской горкомхоза – на фронт его не взяли из-за слабого здоровья. После окончания войны Борис Фёдорович поступил в Уфимское театрально-художественное училище. По его окончании много лет преподавал рисование и черчение в средней школе, работал художником-декоратором в Уфимском кукольном театре. Его первая творческая выставка прошла в Уфе в 1953 году. Потом были выставки в Москве и Ленинграде, а через двадцать лет – во Франции, Нидерландах, Великобритании и Японии. Его произведения находятся во многих музейных собраниях и частных коллекциях, в том числе в Государственной Третьяковской галерее, Академии художеств, Государственном музее искусств народов Востока, Национальном музее РБ в Уфе, БГХМ им. М.В. Нестерова и других.
Я помню, что на краю Цыганской поляны, там, где в настоящее время находится Демский поворот, была обширная поляна. Одной стороной она упиралась в кромку леса, а по другой, по самому ее краю, проходил Оренбургский тракт. В южную сторону она тянулась до «Дамбы» и даже дальше. На ней часто останавливались цыганские таборы. Вполне возможно, что этим и объясняется второе название Зареченской слободы – Цыганская поляна. Мы, мальчишки, ходившие мимо табора рыбачить на реку Дему, иногда подходили к ним. Цыгане с нами были приветливы. Их лошади с кибитками обычно стояли рядом, неподалеку от палаток. За лошадьми был пригляд особый: как-никак, а это – основной способ передвижения табора. Да и в городе до 70-х годов можно было часто встретить лошадей с телегами обслуживающих пекарни, магазины, развозящих на продажу горожанам дрова. О башкирских бойцах - «амурах» на своих лошадях покоривших многие Европейские страны писатель Рамиль Хакимов справедливо пишет: «Против какого бы врага ни звала башкирских джигитов единая Родина: против ливонских псов-рыцарей или польско-шведских интервентов, крымского хана или французского императора – всадники с Урала вносили ощутимую лепту в победу русского оружия».
Если Вам понравился материал - «коликните» или напишите отзыв.
С уважением, автор Вадим Марушин. До следующей встречи.
