Найти в Дзене
Йошкин Дом

Счастье в ладони (зарисовка)

Павел Сергеевич вздрогнул от неожиданности. В его опущенную руку ткнулось что-то холодное и мокрое. Старик опустил глаза. Собака. Большая, светлая. Он таких псов разве что в фильмах видел. И подбежала ведь неслышно совсем. Или это он так занят был собственными мыслями, что не заметил. Собака смотрела на Павла Сергеевича добрыми умными глазами. Он протянул к ней поспешно отдернутую ладонь. - Хорошая... Она вновь доверчиво ткнулась большим коричневым носом в его пальцы. Старик огляделся в поисках хозяина. Не может быть, чтоб одна. Но поблизости никого не было. - Голодная ты, наверное. Есть хочешь, говорю? Собака согласно вильнула хвостом. Разгладившееся было лицо Павла Сергеевича вновь помрачнело. - Ох, милая... Нечем мне помочь тебе, нечем. Сегодня он потерял деньги. Не привыкший доверять картам, пенсионер положенную ежемесячную выплату снимал и бережно складывал немногочисленные купюры в старенькое потертое портмоне. Сделал так и сегодня. А в магазине, на кассе, оказалось вдруг, что
Фото из свободного доступа сети Интернет
Фото из свободного доступа сети Интернет

Павел Сергеевич вздрогнул от неожиданности. В его опущенную руку ткнулось что-то холодное и мокрое. Старик опустил глаза. Собака. Большая, светлая. Он таких псов разве что в фильмах видел. И подбежала ведь неслышно совсем. Или это он так занят был собственными мыслями, что не заметил.

Собака смотрела на Павла Сергеевича добрыми умными глазами. Он протянул к ней поспешно отдернутую ладонь.

- Хорошая...

Она вновь доверчиво ткнулась большим коричневым носом в его пальцы. Старик огляделся в поисках хозяина. Не может быть, чтоб одна. Но поблизости никого не было.

- Голодная ты, наверное. Есть хочешь, говорю?

Собака согласно вильнула хвостом. Разгладившееся было лицо Павла Сергеевича вновь помрачнело.

- Ох, милая... Нечем мне помочь тебе, нечем.

Сегодня он потерял деньги. Не привыкший доверять картам, пенсионер положенную ежемесячную выплату снимал и бережно складывал немногочисленные купюры в старенькое потертое портмоне. Сделал так и сегодня. А в магазине, на кассе, оказалось вдруг, что нигде этого самого портмоне и нет. Сам посеял, или вытащил кто, неизвестно, а только перспектива вырисовывалась безрадостная. Хорошо, что хоть за квартиру заплатил сразу, там же, в банке.

Суетливо извинившись, он оставил на кассе продукты и ушел подальше от греха, чтобы очередь не задерживать. Стыдно. Это ему торопиться некуда, а люди спешат. Сейчас ведь, чтобы в тот магазин сходить, сколько работать надо. Он скрупулёзно подсчитывал, как подорожали продукты, и всё одно, сбивался.

- Кашу-то, поди не будешь ты?

Дома ещё оставались крупы. При разумном подходе можно растянуть до следующей выплаты.

Жил Павел Сергеевич на положенную ему по закону пенсию. Хоть и проработал всю жизнь, закон считал как-то по-своему, а потому ежемесячная выплата была более чем скромной.

Помогать ему было некому. После смерти жены мужчина остался совсем один. Дочка Анюта, в которой они души не чаяли, как бывает это обычно с поздними детьми, выросла своенравной. Любила, чтоб по её было всё. Тем больше родители удивились, когда после одного из отпусков, Аня заявила:

- Выхожу замуж. Керем хочет, чтобы свадьбу мы сыграли в Турции.

- Дочка, - робко заикнулась мать - может, торопишься ты. Может всё же здесь поищешь кого.

- А кого искать! - Аню захлестнула волна возмущения. - Я не девочка уже, мама. Да что-то до сих пор очередь из женихов не выстроилась. А Керем он ласковый, внимательный.

Сердце Павла Сергеевича тоже не принимало выбор дочери. Они поссорились. Вопреки его желанию, Анна замуж вышла и уехала жить в другую страну, и, хотя родились там у неё в браке два сына, Эмин и Фуркан, он так и остался обижен на неё.

Они ни разу не видели внуков. Домой дочь не приезжала, в гости мать с отцом не звала, да и не поехали бы они. Жена очень переживала, да так и умерла, не обняв незнакомых ей, черноглазых мальчишек, что смотрели со старой фотографии. После этого Анна и вовсе словно в воду канула. Чужая страна и сменившаяся в мире обстановка отняли у Павла Сергеевича возможность наладить хоть какие-то отношения с близкими.

Он носил эту боль в себе. И не отсутствие помощи огорчало, больше терзало душевное одиночество.

Вот и теперь накатило чувство тоски и безысходности. Стало трудно дышать. Он немного прошёл вперёд и тяжело опустился на стылую от мороза скамейку.

- Ты иди, милая. - Сказал потрусившей за ним собаке. - Пропадёшь ты со мной. Не прокормлю тебя. Ты, видать, к хорошей жизни привыкла.

Но собака не уходила. Вдруг села рядом, тонко заскулила и неожиданно положила морду старику на колени. От этой её внезапной ласки ли, от пережитого огорчения, или нахлынувших воспоминаний, по щекам старика покатились слёзы.

- Ты что, отец? Случилось что-то?

Молодой мужчина тревожно смотрел на сгорбившуюся на скамейке старческую фигуру.

- Скорую вызывать? Слышь, бать?

От этого его "батя", "отец" Павлу Сергеевичу стало ещё горше.

- Не надо "скорую". - Сказал тихо. - Ты, сынок, если можешь, собаку, вот, забери. Не моя она. Приблудилась. А со мной ей не выжить. Хорошая псина, жалко.

Мужчина вдруг тоже сел рядом, помолчал, погладил собаку.

- Да некуда забирать. - Признался он. - Как раз сегодня сказали с квартиры съезжать. Я у женщины одной снимал, а она умерла недавно. Вот родственники квартиру и продают. Как раз ходил новое жильё смотреть. Туда с собакой никак.

Павел Сергеевич лишь вздохнул горестно.

- А ведь ты не только из-за собаки, отец.

И старик вдруг заговорил. Как, наверное, иногда бывает рассказывают о себе люди в поездах случайным попутчикам. Потому и легче, что уже не увидишь больше этих чужих, незнакомых людей.

- Вот что, батя. Идём. - Молодой человек встал со скамейки.

- Куда?

- К тебе идём. Ты, смотрю, продрог весь. Попрошу тебя: я собаке еды куплю, а ты у себя подержи её, пока хозяина не найдем. Или хоть квартиру, где с ней разрешат. Морозы какие. Замёрзнет животина.

Он не только собачьей еды купил. Посмотрев на две большие сумки, стоящие у порога, Павел Сергеевич решительно запротестовал.

- Нет, Никита! Не могу взять, не обижайся.

Они уже познакомились, и теперь старику было неловко, будто там, на стылой лавке, как на паперти, наплакал себе подачку.

- Собаке, что надо оставь. Теперь, когда кормить есть чем, пусть живёт. Я ж чего боялся...

- Павел Сергеевич. - Никита обернулся, уходя. - У меня ведь отца не было. И деда, кстати, тоже. Меня мама с бабушкой растили. А я мечтал, что вот если бы... Короче, считайте, что это вам, как своему.

Собака сидела между ними и переводила взгляд с одного на другого.

- Никит. - Старик всё никак не мог отпустить своего случайного знакомого. - Ты если это, квартиру-то не найдёшь, приходи. В тесноте, да не в обиде.

- Я и так приду. Даже, если найду. С ней же гулять надо. - Он ласково погладил собаку. - Вам, наверное, тяжело будет.

- Да что ж тяжёлого. Она, гляди, умная какая...

* * * * *

- Так и не нашёлся хозяин?

- Нет. Видно, не захотел найтись. Не понимаю, как можно было бросить такое чудо.

Старый и молодой мужчина неспешно шагали по освободившейся от последнего весеннего снега улице. А большая светлая собака шла между ними, поочерёдно трогая мокрым холодным носом две разные, но такие надёжные, руки. Наверное, вот так иногда и выглядит счастье. Простой вопрос. Сумка с продуктами у порога. И неожиданный холодный мокрый нос в ладони...

--------------------------------------------------------------------------------------Внимание! Все текстовые материалы канала Йошкин Дом являются собственностью канала и объектами авторского права. Запрещается копирование, распространение (в том числе путём копирования на другие сайты и ресурсы в Интернете) или любое иное использование материалов данного канала без предварительного согласия правообладателя. Цитирование разрешено только при указании гиперссылки на канал Йошкин Дом https://zen.yandex.ru/id/5f8f427d77454e74d3aae539 Коммерческое использование запрещено.