Марья начала накрывать на стол, но Вера есть отказалась. Сказала, что потом обедать придет и девчонок с собой приведет. Куда им здесь деваться-то. После обеденной дойки договорились встретиться.
Вера вышла из дома, остановилась на минутку, задумалась, потом решительно направилась к ферме. Девчонки засеменили за ней. Вера шла по деревне, в которой родилась, выросла, знала каждую ямку, каждый бугорок на дороге. Но сегодня ей было не по себе идти по знакомой улице. Ей предстояло забирать у людей зерно, хотя у многих его и для себя не хватало.
Вот поэтому она шла на ферму в надежде встретить там бригадира. Пусть он тоже с ней ходит. Того молодого балагура-весельчака, с которым приходилось Вере работать до замужества, в первые же дни войны забрали в Красную Армию. Вместо него поставили Петра Михайловича, дядю Петю, как называла раньше его Вера.
Женщина зашла в свой телятник. Там было тихо и пустынно. Только в самом уголке, в своих клетушках лежали совсем крохотные телятки, которых нельзя еще выпускать пастись с остальными. Два парнишки лет тринадцати чистили пустые клетки. Мальчишки не знали, где сейчас бригадир, сказали, что вроде в поле собирался.
Вот невезение, прошла коровник, нет никого. Но нет, не тот она человек, чтоб отступаться. Решительно пошла дальше, на конюховку. В конюшни даже заходить не стала. Заглянула в избушку, где хранился весь инвентарь. Наконец-то хоть кто-то есть. На маленьком стульчике к ней спиной сидел мужчина и что-то ремонтировал. Вера поздоровалась, мужчина повернул голову. Отец!
Вера давно не видела Федора. Весенние работы не давали ни дня продыху чтобы встретиться. “Верка! - радостно воскликнул отец. - Ты чё тута делашь?” У Веры отлегло от сердца. Видно Бог послал отца ей на подмогу. Уж он-то поможет ей. Она тут же, как в детстве бывало, выложила все свои проблемы. “Ну-ко девушки, ступайте покуда погуляйте. У нас разговор будет.- Скомандовал Федор девчонкам. -Дура ты, Верка. Разве можно одной таки дела делать. Св…чи, послали дите неразумное. Со зла -то хоть чё люди сделают. А народот злой сичас, исть людям нечего. Ничё, ничё. Я ужо Петра пригребу. Пусть старым задом потрясет. Ишь, на поле он. Да дома дрыхнет. Счас доделаю тута, да пойдем с тобой к нему.”
Федор знал, что до войны Петр не очень-то утруждал себя колхозными делами. Вырабатывал трудодни на работах, которые полегче, чтоб на собраниях не утыкали. А как бригадира забрали на фронт, сам к председателю сходил, на войну, мол, годами не вышел, так здесь буду фронту помогать. Ходил теперь, командовал бабами, да мальчишками. Утром пройдет, разнарядку сделает, скажет, что по делам пошел и домой. Да вечером покажется. Зато на собраниях выступал, только слушать. Получалось, что вся бригада на нем держится.
Вчетвером отправились они в деревню, к дому бригадира. Федор постучал в окошко. Через какое-то время выглянул заспанный Петр. Он увидел Федора, крикнул, что сейчас выйдет. И вправду скоро вышел, умытый и причесанный. Сказал, что забежал перекусить.
Инициативу в разговоре взял Федор. Рассказал, что Веру прислал председатель собирать зерно вместе с бригадиром. А он Федор, так уж и быть поможет дочке с делами управиться. Что прямо сейчас и начнут. Слава Богу выселок небольшой, подворий немного.
Федор пошел на конюшню. Там на привязи гуляла старая лошадь. Плуг таскать она уж не могла. Хотели сдать - не приняли, отощала за зиму сильно, одни кости. Вот и откармливали на зеленой траве. Пахать не может, но телегу по деревне потаскает. Конюх выбрал телегу полегче, запряг лошаденку.
Вера тем временем рассказала, как это мероприятие проводили в деревне, что в каких случаях говорил бригадир, а она принимала зерно, ссыпала в мешки да записывала в ведомость. Ругани было много, но люди были напуганы тем, что тех, кто не сдаст увезут в район и будут судить как врагов народа. Вот и отдавали последнее.
Федор подогнал лошаденку, решили начать с самих себя, чтоб никто не мог их упрекнуть, что сами-то не сдали. Так и сделали. Обход по домам, как и ожидалось, ничего не дал. Малые дети, да старики были дома, остальные на работе.
Петр Михайлович злился про себя, что не смог отвертеться от такого неблагодарного дела. Была бы Верка одна, он бы и разговаривать не стал, послал бы ее с девчонками подальше, пусть сами собирают. А Федор мужик серьезный, до председателя дойдет. Тепленького местечка еще лишишься. Коли случилось такое, надо дело обстряпать так, чтоб все прошло хорошо, а потом доложить где надо об этом.
“Ладно, так мы ничё не добьемся. Завтра с утра соберу всех, припугну. Ты, Верка, зачитаешь, кто сколь должен сдать. Распущу домой всех до обеда, пусть припасут зерно. А мы пойдем по домам. Федор на лошади. Девчонки твои помогать будут, А ты записывать. В амбаре место есть. В мешках сваливать будем, скоро сеять, а оно уж готовое будет стоять. На ферме после дойки соберу народ.” - обрисовал задачу на завтра бригадир.
Вера даже рот открыла от удивления, как все ловко придумал бригадир. И не надо в каждом доме уговаривать. Вера на всякий случай переписала на листок, сколько какое подворье должно сдать и оставила бригадиру. На том и расстались.
Дома мать уже ждала всех к обеду. Она поставила посреди стола блюдо со щами из крапивы да печеную картошку. Девчонки проголодались. Они хоть и взяли с собой кусок на обед из дома, да съели все еще утром. Хлебали щи, только ложки мелькали. Марья тихонько отозвала Веру, начала ей шептать на ухо: “Сходила я к колдунье-то, уболтала ее. Сказала пусть приходит ужо”.
Новость Веру обрадовала. Делать девчонкам здесь было нечего. Поели, да пусть домой сытые бегут. Вера наказала своим помощницам, чтоб зашли к ней домой, да наказали Ивану завтра с ними сюда прийти. Она здесь ночевать останется. Завтра чуть свет начнет работать. А они с Иваном позже придут. “Да не бегите быстро-то. Ему тяжело ходить. Палочку пусть возьмет. Дорогой-то пусть останавливается до отдыхает.”
Девчушки убежали, а Вера осталась дожидаться следующего дня.