Рассказ ведется от лица девушки
Многие любят лесные прогулки. Свежий воздух, шепот листвы на ветру, яркие лучи солнца, шашлыки на берегу озера – кому такое может не понравиться, спросите вы? А я отвечу – мне. Ужас сковывает меня каждый раз, когда в воздухе я чувствую хвойный запах. Мой панический страх леса связан с одним случаем, который мне пришлось пережить много лет назад.
Когда я училась в школе, папа каждые летние каникулы отвозил меня к бабушке в деревню. Как положено любому деревенскому жителю, у моей бабушки в хозяйстве водились куры, гуси, корова и мой любимый серый конь Сахарок. Деревня находилась на отшибе, дорога туда занимала немалое время. Я бы померла по пути со скуки, но предвкушение встретить, наконец, бабулю и Сахарка придавало мне сил. Бабушка разрешала мне кататься в лесу со строгим наказом не скакать в чащу. Папа, беспокоясь за меня, настаивал, чтобы я прекратила это занятие: дескать я надоела коню постоянными покатушками, но бабушка всегда заступалась за меня и говорила, что Сахарку это даже полезно. Сама она уже не могла устроить молодому и резвому коню нужную нагрузку, а потому одобряла мои прогулки. Сдать Сахарка на мясо она не могла – знала, что я очень люблю его. Все было хорошо, пока мне не исполнилось четырнадцать. Тогда я посчитала себя достаточно взрослой, впервые нарушила бабушкин запрет и уехала гулять в чащу леса.
В тот судьбоносный день, с которого и начались мои беды, я ощутила особый прилив сил. У меня не было никакого желания кататься вокруг деревни в сотый раз подряд, поэтому я оседлала Сахарка и поехала изучать доселе неизведанную часть леса. К тому времени мы полностью доверяли друг другу, и я была уверена в том, что он меня никогда не скинет. Должна сказать, что поначалу поездка была просто волшебной, если не считать того, что Сахарок вел себя на удивление беспокойно. Он постоянно выпрямлял уши и нервно вдыхал воздух, словно бы ощущал рядом нечто совсем нехорошее. Я не придала этому значения и посчитала, что конь просто волнуется из-за того, что попал в неизвестное ему местечко. Мы ехали шагом по тропинке. Я посмотрела вверх. Яркие полуденные лучи солнца пробивались сквозь ветки и листья, создавая причудливые кружевные тени. Птицы пели заливистым хором, в пруду, удобно устроившись на листьях лилий, квакали лягушки. Рядом приятно журчал ручей. Кристально-чистая вода искрилась тысячами бриллиантов. С каждой минутой мы углублялись все дальше в чащу. Я улыбнулась от радости, полной грудью вдохнула хвойный запах и погрузилась в беззаботные мысли. Я настолько замечталась, что не заметила, как окружающий мир резко поменялся. Я потянула поводья на себя, чтобы остановить Сахарка, и огляделась. Вроде бы лес, как лес, солнце никуда не делось, но на меня все-равно нахлынуло ноющее чувство тревоги, и я, наконец, поняла, в чем было дело.
В лесу стояла гробовая тишина. Совершенно все звуки словно выключили по команде. Еще секунду назад вокруг играла симфония, и тут внезапно ничего. Мы простояли так минут пять. У меня появилось отчетливое чувство, что за нами следят. Вдруг я услышала громкое щелканье. Я не могла определить, откуда именно оно доносилось; звук словно исходил со всех сторон одновременно. Мне стало по-настоящему страшно. Я потянула поводья в сторону, чтобы развернуть Сахарка и скорее поскакать домой подальше от этого кошмара, но конь не слушался. Сахарок нервно бил копытами. Каждый мускул в его теле был напряжен, как натянутая тетива. Он выпрямил уши и неотрывно смотрел куда-то вглубь леса. Я проследила его взгляд. Сначала я увидела только непроглядную чащу, но потом присмотрелась и разглядела то, отчего у меня кровь застыла в жилах.
За одной из елей на четвереньках пряталось мертвенно-бледное лысое существо. Учитывая то, как сильно оно сгибало колени и локти, я могу сказать, что оно было очень высоким. Если бы тварь выпрямилась, ее рост составлял бы не меньше двух метров. Хотя вряд ли она вообще могла встать на ноги, потому что стопы ее были сильно закруглены. Колени существа были вывернуты в обратную сторону, как у животных. Его руки и пальцы показались мне неестественно длинными. На стопах и ладонях твари росла густая шерсть. Еще тогда мне показалось странным, что, несмотря на полное безветрие, эта шерсть колыхалась, причем в разные стороны. Существо опиралось на кулаки, как горилла, и смотрело на нас. Черты лица у него лишь отдаленно напоминали человеческие: черные глаза, широкий рот и две ноздри без носа. Оно не двигалось, просто неподвижно сидело за елкой и смотрело на нас.
Внезапно Сахарок заржал, резко развернулся и полным галопом рванул назад к дому. Пока мы скакали, я слышала позади нас щелкающие звуки, но за нами никто не гнался. Я собрала лицом все ветки с деревьев, но мне было все-равно. Когда я вернулась домой, на мое счастье бабушка гостевала у соседки. Мне было стыдно за то, что я нарушила ее запрет и даже не предупредила о том, куда хочу поехать. Я посчитала, что лучше всего будет сделать вид, типа ничего не случилось. Я отвела Сахарка в стойло, угостила, как это не удивительно, сахаром, замазала перекисью царапины на лице и улеглась на кровать читать книгу.
Наступил вечер, пришла пора ложиться спать. Я переоделась в пижаму, выключила свет и посмотрела на усыпанное звездами небо. Мне было так хорошо от того, что мы с Сахарком спаслись. Как же рано я радовалась… Предвкушая сладкий сон, я уже собралась отойти от окна, но вместо этого застыла на месте, а мои глаза превратились в блюдца от того, что я увидела снаружи.
Несмотря на кромешную тьму, мне-таки удалось разглядеть то существо. Оно опять тупо смотрело на меня, но подходить не собиралось. Я отпрянула от окна и присела, вслушиваясь в ночную тишину. Я боялась, что эта тварь сейчас подойдет к дому, но никаких шагов я не услышала. На стене висели часы. Я посмотрела на них и, судя по времени, просидела, согнувшись под окном, двадцать минут. Я аккуратно привстала и выглянула в окно – тварь все так же сидела и смотрела на меня. В ужасе я осела на пол, думая, что мне делать. В итоге я не заметила, как уснула прямо на ковре под окном.
Утром я проснулась и первым дело поглядела в окно – там никого не было. Я с облегчением вздохнула, переоделась и пошла на кухню на запах свежих пирожков. За завтраком я поняла, что меня продуло из-за сна на холодном полу. У меня был легкий жар, кашель и насморк. О прогулках верхом не могло быть и речи, и, честно говоря, я была этому рада. Я приняла таблетки, вышла во двор и села на скамейку, которую папа когда-то сделал из бревна. Я мирно грелась на солнышке и черт меня дернул посмотреть в сторону леса.
За деревьями опять неподвижно сидело то существо и пялилось на меня. Я уже хотела запаниковать, как вдруг меня посетила мысль – оно на меня не нападает, просто смотрит. Может, и фиг с ним? Пусть себе пялится. Он уже кучу раз мог меня убить, а он этого не сделал, значит ему это не надо. Я сделала вид, будто твари нет и стала жить, как прежде. С того дня я постоянно то тут, то там видела это существо. Поливаю огород – он прячется за елкой. Катаюсь на Сахарке по деревне – он наблюдает за нами из кустов черноплодки. Читаю вечером книгу – вижу его в окне за деревьями. Так дела продлились до августа, а потом существо резко перестало меня навещать. Целую неделю я его не видела, и мне показалось, что я ему надоела. Сказать, что я обрадовалась – это ничего не сказать. Завтра за мной должен был приехать папа и забрать в город, чтобы я успела подготовиться к школе. Я воспрянула духом от того, что существо наконец-то от меня отвалило и решила напоследок прогуляться верхом. В чащу я уже ехать не собиралась, вместо этого мне захотелось прокатиться на поляну рядом с лесом, где раньше было старое пастбище.
Я оседлала Сахарка, и мы не спеша доехали до поляны. Я отпустила поводья и позволила коню пожевать сочной травы. Мне стало грустно от того, что я на целый год расстанусь со своим лучшим другом. Я легла на Сахарка, прижав спиной седло, и посмотрела в небо. Сладкий аромат цветов наполнял воздух, тут и там жужжали пчелы, Сахарок отгонял их своим роскошным хвостом. Я улыбнулась и безмятежно закрыла глаза…
Насладиться приятной минутой мне не дали. Звуки вокруг вновь резко стихли, а потом раздалось уже знакомое щелканье. Я поняла, что к чему, поднялась, поставила ноги обратно на стремена, и от того, что я увидела, мое сердце на секунду остановилось.
Из леса на нас немигающим взглядом смотрели десятки этих существ, больших и маленьких. Они просто стояли за деревьями и пялились на нас. На этот раз Сахарок не стал медлить. Конь громко заржал, встал на дыбы и что есть сил поскакал домой. Я чуть не вылетела из седла. Внезапно я услышала позади нас глухие топающие звуки, словно что-то большое и тяжелое билось о землю. Я обернулась и увидела то, отчего до сих пор иногда заикаюсь.
За нами гналось одно из тех существ. Оно поочередно выпрямляло то руки, то ноги. Я присмотрелась к ладоням твари. То, что я при первой встрече приняла за шерсть, оказалось скоплением мелких хоботков. Расстояние между нами быстро сокращалось. В одну секунду монстр прыгнул вперед и вцепился хоботками в ногу Сахарка. Конь заржал от боли, но сумел из последних сил как следует лягнуть тварь. Та отлетела метров на пять, сделала в воздухе непроизвольную сальтуху и осталась лежать на земле – видимо Сахарок попал твари в голову. Вскоре монстр пропал из виду, мы кое-как добрались до дома. Я сказала, что на нас напал голодный волк одиночка. Мне стыдно было врать бабуле, но правду сказать я тоже не могла. Мы обработали раны Сахарка. Ему всего лишь содрало кожу, но ветеринара не на шутку испугало то, что кровь была черной. На следующий день приехал папа и забрал меня в город. Через неделю мне позвонила заплаканная бабушка и сказала, что Сахарок умер. Мое сердце было разбито, а в феврале от инсульта умерла бабушка.
С тех пор я много лет не ездила в деревню. За время моей учебы в унике она обезлюдела. Жители перебрались в ближайшие города, оставив свои дома во власти природы. Когда мне исполнилось двадцать шесть, я, поддавшись воспоминаниям, решила вернуться на день в деревню. Я поехала по знакомой дороге, припарковала машину во дворе и осмотрелась. Дом мы так и не продали – его никто не купил. Здесь я провела беззаботное детство. Железные ограды загонов покрылись толстым слоем ржавчины и зловеще скрипели на ветру. Дом смотрел на меня пустыми темными глазами окон. Вот тут бабушка доила корову. А вот и моя кровать, где я спала каждое лето. Вот курятник, из которого по утрам доносилось голосистое кукареканье нашего петуха. А вот здесь бабушка готовила еду и звала меня за стол. Счастливое и беззаботное детство, теперь оно так далеко. Нет больше аромата бабушкиных пирожков, нет бабушки нет Сахарка. При мысли о сахарке я зашла в конюшню. Приятный запах сена давно выветрился, дверь в денник прогнила и отвалилась, пластмассовая кормушка словно хотела, чтобы в нее насыпали зерна, на стуле одиноко лежала щетка Сахарка. Я подняла ее, прижала к себе, села на стул и заплакала. Я хотела вернуть все до того злополучного дня, когда у меня хватило ума уехать в чащу. Но сделанного не воротишь, тормошить прошлое ни к чему.
Я не заметила, как начало светать. Мне нужно было скорее уезжать, иначе домой я вернусь за полночь, а мне все-таки хотелось поспать. Я села в машину, завела двигатель и бросила взгляд в зеркало заднего вида и обомлела.
В одну секунду кошмар прошлого возвратился ко мне с новой силой, воспоминания ударили меня электрическим разрядом. В зеркале я увидела, как на меня смотрит этот белый лысый урод. Он открыл свою широченную пасть, полную длинных острых зубов, и издал все тот же щелкающий звук, а потом рванул ко мне. Я втопила педаль газа, пробуксовала пару секунд и помчалась прочь оттуда по старой проселочной дороге. Внезапно урод прыгнул на багажник машины и попытался разбить заднее стекло. На мое счастье передо мной как раз появился резкий поворот. Понятия не имею, как мне удалось выполнить такой маневр и чудом не вылететь с трассы, но я добилась своего: тварь слетела с машины. Она попыталась догнать меня, но машина развила максимальную скорость, и я уехала прочь оттуда. Потом меня поймали гаишники и оштрафовали за превышение скорости. Увидев мое бледное лицо и дрожащие руки, они заподозрили, что я на ночь глядя решила побаловаться чем-то запрещенным, но, к счастью, все обошлось. Хоть штраф и вылетел мне в копеечку, я была готова обнять этих гаишников. Домой я вернулась без происшествий. С тех самых пор в деревню я так и не возвращалась. Твари никак не проявляют себя, видимо они остались там в лесу. Хоть все и закончилось хорошо, меня до сих пор передергивает от любого предложения сходить погулять в лес или выехать на шашлыки. Друзья не понимают моего страха, но им и не нужно ничего знать. Я слишком хорошо помню ужас, который мне пришлось пережить, и не хочу, чтобы он повторился.