Продолжение вчерашнего рассказа.
Павла с удивлением посмотрела на мужа и покачала головой. Она сама думала именно так, как он сказал. Сомнения закрались и в ее душу.
– Надо его вещи пощупать. Может, что и узнаем. Стемнеет, сходишь в дом и перетряхнешь все его пожитки.
– Ты что, я не пойду. Если кто увидит, тогда прощай спокойная жизнь, прогонят. Вон Вавила, спит и видит, когда я опоганюсь. Место мое занять хочет. Сама сходишь. Только тихо.
Было уже давно за полночь, когда к гостевому дому задами прокралась закутанная в шаль женщина. Она подошла к двери и дернула ее за скобу. Хилый запор отскочил в сторону. Женщина шепотом выругалась и прокралась в избу. На кухне она зажгла свечу и сразу увидела стоявший у порога рюкзак. Павла, а это была она, раскрыла рюкзак и стала выкладывать из него все подряд прямо на пол. Ничего примечательного там не было. Обыкновенный набор человека, отправившегося в тайгу. Даже два пистолета с приличным запасом патронов не удивил ее. Это в их глуши считалось обыденным делом. Кругом зоны, зверь похаживает. Без оружия выжить было весьма проблематично. Увесистая коробка на дне рюкзака была набита золотыми монетами и пачками денег, в основном долларами.
– Богатый путник. Целое состояние с собой носит, – подумала Павла, убирая вещи назад в рюкзак. Разочарованная, она также вышла из дома и растворилась в темноте.
– Все на месте, даже деньги, а вот документов нет, – доложила она мужу прямо с порога.
Фокий ждал ее сидя за столом в темноте.
– Человек без документов, это уже подозрительно. Ясно, что не местный. Одно непонятно, что он тут забыл.
– Так он тебе и сказал. Избавляться то него надо. Скажи Марфе, что бы лечила его побыстрее. Спать идем, утро скоро.
На следующий день Марфа чуть свет подошла к двери гостевого дома. Запор был сорван и лежал на земле.
– Кто-то был здесь. Такого сроду не бывало, что бы тайком в дом приходить. Уж не Фокий ли чудит.
В избе она заметила, что рюкзак кто-то трогал. У порога видны были следы от грязной обуви. Она прошла к больному. Там следов не было. Марфа облегченно вздохнула и потрогала лоб гнома. Он был уже не таким горячим. Приготовив настой, она снова влила ему очередную порцию, истопила печь и ушла. Дома ее ждало много работы. Нужно было подоить коров, накормить свиней, овец, сметить подстилки. В дому в это время заправляла шустрая невестка. Она готовила в печи завтрак на всю семью, насчитывающую семь человек. Мужа у Марфы не было. Его вот уже десять лет как задрал медведь в лесу. Пошел бедолага зимой на белок и нарвался на шатуна. Что там произошло неизвестно, только нашли его уже только через неделю. Сын к тому времени был уже женат, и Марфа ушла жить к нему, нянчится с внуками. Она была тихой и послушной женщиной, славившейся умением лечить и заговаривать всевозможные хвори. Это мастерство перешло к ней от ее матери, известной врачевательнице. На селе, где они жили, ее боялись и за глаза называли ведьмой.
За столом невестка стала, как всегда, сообщать новости деревеньки.
– Анисим, говорят, гнома в лесу нашел и в гостевую избу притащил, а Фокий его за это в правильню поставил на месяц. Ты, мама, случаем не к нему с травами бегаешь?
– К нему. Плох он был вчера. Сегодня жар спал, а память так и не вернулась. Если через три дня не придет в себя, то умрет. Ночная роса его сгубила, а холодный камень болезнь внутрь загнал.
– А, правда, что он гном? – спросил сын, здоровенный мужик Дорофей, всегда румяный и веселый.
– Правда, сынок, гном он. Они в скале живут, глубоко под землей. Этот, видно, к себе шел, да его не пустили. Вот он и сидел в лесу один.
– Откуда ты все знаешь, мама? – удивилась невестка.
– Я, милая, много прожила и много видела. Путник он, шел по лесу, был в горах, а потом вернулся. Провизии нет, значит, запасся только до гор, а вернулся из пещеры, потому что не пустили.
– А почему из пещеры? – не отставала невестка.
– У него на подошвах красная глина. Она бывает только в пещерах.
В это время раздался глухой щелчок, и младший из внуков заревел, схватившись ручонкой за свой лоб.
– Не лезь без очереди в чугунок, – вытерев деревянную ложку, со смехом сказал Дорофей. За столом он держал железную дисциплину, и каждый нарушивший ее тут же подвергался наказанию. Чаще всего это был удар ложкой по лбу, но нередко виновника выгоняли из-за стола. Тогда над ним смеялись все остальные дети, дразня до следующего случая наказания.
После обильного завтрака, семья разбрелась по своим делам. В основном это были обычные крестьянские дела. Так прошло два дня. На третий день, когда Марфа навестила больного, тот уже пришел в себя. Он лежал на кровати и смотрел на нее с любопытством. Но кроме любопытства Марфа заметила в его глазах странный злой огонек.
– Очнулся, сердечный? – спросила она.
Дьэн молча кивнул. Он хорошо знал русский язык. Положение капсулы на территории России требовало хорошего знания местного языка.
– Выпей отвара, а я схожу домой, поесть принесу, – Марфа поставила на стол лекарство, – может, чего еще захватить? Ты скажи. Что смогу, принесу.
– Нет, спасибо, пока ничего не надо, – вежливо ответил гном, улыбнувшись Марфе.
– Лыбится, а в глазах улыбки и следа нет, – подумала Марфа, – права Павла, не простой человек этот гном, ох, не постой.
Она вышла из дома и направилась к Фокию. Там тоже уже отзавтракали, и хозяина она нашла в огороде. Он ходил вдоль гряд и что-то говорил Павле, которая, согнувшись чуть не пополам, пропалывала гряды.
– Гном очнулся. Я обещала ему еды принести, – сказала Марфа.
– Ну, так неси, чего у меня спрашивать, – недовольно сказал Фокий.
– Непростой это гном, и появился здесь неспроста.
– А я что говорила. Гнать его надо, гнать от греха подальше, – выпрямилась Павла. Платок у нее съехал на лоб, платье задралось, открыв белые по колена панталоны. Фокий при виде забавной картины заржал как лошадь, – посмотрите на него, в деревне оборотень, а этому все нипочем. Рот закрой! Наградил бог придурками. Скоро сама придурком стану. Иди, Марфа, корми своего болезного, а мы подумаем, как быть.
Продолжение в следующем выпуске.
ССылка на литрес: https://www.litres.ru/nikolay-arhipov-32349374/deti-vselennoy-chast-1/