Талантливый юноша из Воронежа, потомок французского дворянина, бежавшего от революции, Николай Ге с отличием оканчивает петербургскую Академию Художеств. Как первого среди лучших выпускников его отправляют "на стажировку" в Европу, на шесть лет. Поселившись во Флоренции, целых пять из них художник потратит на творческий поиск. И только вчитавшись в Евангелие, найдет свою тему.
Его первой резонансной картиной становится «Тайная вечеря». Вопреки сложившейся традиции, Ге отказывается от помпезного пышного интерьера и максимально пытается приблизить ситуацию к исторической реальности, к первоисточнику. Маленький домик в Иерусалиме, где собрались люди, которых преследуют власти, у них на столе самая простая еда и посуда. Для того чтобы изобразить этот "последний ужин" максимально достоверно, Ге вначале лепит всю композицию из воска глины и экспериментирует с освещением: маленькие фигурки своих будущих персонажей он расставляет на своеобразной крошечной сцене и подсвечивает их, чтобы увидеть, как отбрасываются тени. И уже по этим застывшим сценам своего кукольного мини-театра он делает композиционные зарисовки.
Эту картину Ге пишет под влиянием общего тренда европейской литературы и искусства того времени - поисков исторического Христа.
В Европе публикуются работы культурологов и историков, где евангельские сюжеты разбираются с точки зрения исторической науки. Такие исследования потом станут мейнстримом, к ним добавятся научные изыскания в археологии. Но на тот момент, во второй половине 19 века, эти мысли - новаторские и смелые, для многих даже слишком. Консервативное российское общество воспринимает их скорее как кощунство.
Петербургская публика поражена и тем, как современно выглядит сюжет религиозной картины, и узнаваемыми портретами на ней. Образу Христа художник придал черты диссидента и политэмигранта Александра Герцена, а в образе апостола Петра запечатлел самого себя. Причём, Николай Ге тогда еще молод, а изображая Петра, он как будто прозревает свои собственные черты в старости. Глядя на апостола, можно подумать, что это поздний автопортрет художника. Сопоставляя библейских персонажей с конкретными историческими лицами, Ге как будто опирается на реальность, отчего евангельские герои перестают быть умозрительными.
Появление «Тайной вечери» на выставке в Петербурге производит фурор. За эту картину Николая Ге из учеников Академии Художеств переводят сразу в профессора.
Его "Тайная вечеря" становится гвоздем сезона в столице, расходится по всей стране в снимках, ее превозносят и проклинают. Критики пишут, что это не Христос и его ученики, а пирушка самых обыкновенных людей. Но главное: смелая новинка привлекает зрителей и будоражит общественное мнение.
Вдохновленный успехом, Ге в своей флорентийской мастерской пишет еще два библейских сюжета – "Вестники воскресения" и "Христос в Гефсиманском саду". Но эти его картины уже не встретят такого восторженного отклика и резонанса. Критики разнесут их в пух и прах.В Академии Художеств "Вестников воскресения" выставлять запрещают, на частной выставке публика ее осмеивает, называя грубо намалеванным эскизом. Особенно достается фигуре Марии Магдалины - кто-то называет её ласточкой, кто-то - вороной. Черная полоса неудач удручает художника и вскоре, после 13 лет жизни в Италии, он возвращается на родину, чтобы сменить тему.
Из книги "Передвижники. Художники-передвижники и самые важные картины конца XIX – начала XX века":
https://www.labirint.ru/books/740206
Продолжение следует)