Сегодня я приехала к тебе, я приехала за три тысячи километров через тридцать пять лет после нашей последней встречи. На остановке мне удалось купить тюльпаны, в гости принято приходить с цветами. Я привезла яблочный пирог, помню, что ты его любил. Еще ты любил конфеты «гусиные лапки», но они почему-то исчезли из магазинов. Со мной моя дочь, маленькая внучка и зять, он же твой сын.
Я невзлюбила твоего сына сразу, заочно, даже не видя. Можно сказать возненавидела. Он олицетворял для меня вселенское зло. Твой сын был тем, кто, как мне казалось, бездумно, ради какой-то нелепой забавы ломает жизнь моей дочери. Моей дорогой, любимой девочки, которую я всю ее жизнь обожала и пестовала.
Анюта, моя дорогая Анечка. Я была готова на все, лишь бы спасти ее от необдуманного шага. Я даже не выслушала ее толком, не видела, какой радостью и счастьем сияют ее глаза. Если она не слушает ни отца, ни мать, если я для нее не авторитет, что же, пусть уходит. И она ушла, моя девочка ушла не оглядываясь.
Итак, обо всем по порядку.
Моя доченька, самая любимая и дорогая для своей мамы. Впрочем, как и большинство девочек, для большинства их мам. Ей было уже двадцать семь, и четыре года она была замужем. Мы все считали ее замужество удачным. Николай, муж Анечки, сын наших давних приятелей, на два года старше ее.
Николай и Анюта знакомы были с раннего детства, как-то мы с его родителями отдыхали на одной турбазе. Регулярно, раза три или четыре за год пересекались в одной компании общих приятелей. Наши дети не дружили с детства, нет, просто были знакомы. Потом семья Николая лет семь или восемь жила в другом городе, его отцу предложили хорошую работу. Когда они вернулись, то по какой-то причине знакомство между нашими семьями не возобновилось.
Уже студентами, Коля и Аня повторно познакомились на молодежной вечеринке. Ребята стали встречаться, даже не догадываясь, что когда-то уже были знакомы. Поняв, что у них есть общие детские воспоминания, долго шутили на эту тему. Коля любил говорить, что он «присмотрел» Анечку между подготовительной группой детского сада и первым классом.
И я, и отец Ани, и родители Николая были рады их отношениям и поощряли их. Всегда спокойнее, когда молодой человек, или девушка твоего ребенка из знакомой семьи. Они встречались три года и потом решили пожениться. Финансово и мы, и будущие родственники хорошо стояли на ногах, и у нас и у них был единственный ребенок.
Свадьбу сделали достойную, но не шикарную, без лишнего пафоса. Зато помогли детям с ипотекой, очень хорошо помогли. Сразу трехкомнатная, а что десять раз переезжать с квартиры на квартиру. А так сразу все условия для счастливой жизни и рождения детей.
С детьми наши дети не торопились. Мы тоже не настаивали, на момент свадьбы Анечке было двадцать три, Коле двадцать пять, пусть пока поживут для себя.
Года через два мы стали робко заговаривать о внуках. Но наши молодые не спешили, оба работали, делали карьеру, гасили ипотеку, гордо отказавшись от нашей помощи. Следующие два года наши намеки звучали все чаще и становились все прозрачнее.
Но ребенка они так и не родили, может, с учетом сложившейся ситуации, это и к лучшему. А может быть, малыш и ответственность за его будущее спасли бы мою дочь от того, что в то время при чужих я называла необдуманным поступком, а в узком кругу – большой дурью.
Через четыре года после свадьбы моя Анечка встретила какого-то мужчину. А через месяц после знакомства она ушла от мужа. Для меня это было ударом. Иногородний, он снимал квартиру, работал непонятно где, большей частью сидел дома и пялился в компьютер.
- Лодырь, настоящий классический лодырь, - говорила я в телефонную трубку, сначала жалуясь сестре, а потом Аниному отцу.
Несмотря на развод, отношения с Данилой, Аниным отцом, у нас были хорошие. Он пытался успокоить меня, сказав, что у Анны своя жизнь. В ответ я вспылила, и Данила, как и в годы нашего брака, огреб ни за что. Светка, моя сестра, в тот вечер приехала ко мне, мы пили домашнее вино, я ругала мужиков, в том числе и Данилу, Аню, и проклинала того типа, к которому она ушла, ни разу не оглянувшись на мать.
За месяц, после ухода Анны, я без диет похудела на четыре килограмма. Мне пришлось научиться быстро проскакивать мимо бабушек у подъезда, я страшилась их вопросов. Набравшись храбрости, я позвонила Николаю и от него узнала, что они подали на развод.
Тогда, сгорая от стыда, я позвонила его родителям, ожидая града упреков. Упреков не было, все-таки с интеллигентными людьми приятно иметь дело в любой ситуации. Решили, что квартира останется за Николаем, мне и отцу Ани вернут нашу часть первоначального взноса, а с тем, что дети сами выплачивали в браке, пусть сами и разбираются.
Я смирилась с неизбежным, Николай перестал быть моим зятем. С Анной мы не общалась по-прежнему, она не шла на контакт, я тоже. Один раз я видела ее на улице и уже готова была подойти, но меня опередили. К ней подошел тот, другой, и я нырнула в первый подошедший автобус. Господи, от Этого, второго, чужого, одни проблемы.
Через несколько дней позвонил бывший муж, сказал, что Анна вышла замуж. Она не приглашала его на свадьбу, да свадьбы и не было. Она встретилась с Этим в обеденный перерыв, они расписались, и каждый вернулся к себе на работу. Даже пожениться по-людски не могли. Данила предложил молодой семье денег, но Анна отказалась, они оба работают. Ну и ладно, пусть живут, как хотят.
Во время отпуска я несколько раз, рано утром, приезжала к офису Анны. У меня было свое место, за киоском с кофе и пончиками. Я стояла там незамеченная и несчастная, и несколько секунд видела Анечку, выскакивающую из машины Этого, и быстро входящую в офис.
Через полгода после ссоры с дочерью в мою квартиру, вылупив глаза, влетела Светка.
- Ты представляешь, я нашу Аньку видела. В женской консультации, и фамилия у ее мужа, у Этого, такая же как у твоего? Представляешь! – выпалила Светка прямо с порога.
- Свет, остынь. Какого моего, ты о ком вообще? – спросила я в полном недоумении.
- Ну, тот, твой Кочевник. Сашка, что уехал на БАМ. Тебя тогда наша мать еле удержала. Помнишь?
Да, я помнила, слишком хорошо помнила. Я помнила Сашку, даже Аньку хотела назвать Александрой, но гордость тогда победила, да и Данила с моей мамой просили назвать дочку Анечкой.
Саша был моей первой девичьей любовью, если не считать двух легких влюбленностей в шестом и в девятом классах. Он был не только моей первой настоящей любовью, он был и первым мужчиной в моей жизни. Тогда я думала, что эта любовь на всю жизнь, но я ошиблась.
У Сашки были черные, чуть раскосые глаза, за это кто-то в шутку назвал его «Кочевником». Прозвище прижилось, и, судя по тому, как легко он сорвался, и уехал непонятно куда, вполне возможно, в его жилах действительно текла кровь кочевников.
Что заставило его бросить институт, областной центр и податься на БАМ, я не знаю. То ли гены, доставшиеся от какого-нибудь дальнего предка, перегонявшего табуны в степях, или стремление к приключениям, мечта покорить большую тайгу, встречать зябкие рассветы, или жажда романтики, переполнявшая нас тогда. В любом случае он уехал, бросив меня.
Сказав, бросил, я лукавлю. Сашка звал меня с собой, даже раздобыл для меня видавший виды рюкзак. Мы вместе строили планы новой жизни. Жизни среди синей тайги, сильных, отважных юношей и девушек, песен под гитару. Мне, девятнадцатилетней, это казалось настоящей жизнью, идеалом, к которому я стремилась всей своей юной душой.
Меня не пустила мама. Я училась в институте культуры, играла на фортепиано.
- Ну и как ты потащишь в тайгу свой инструмент? - резонно спросила она.
Я говорила, что в рабочих поселках есть клубы, там я буду дарить свое искусство уставшим на строительстве людям, нести им радость, короче, молола какую-то чушь.
В общем, мы решили, что сначала я получи диплом, а потом буду делать что хочу, поеду на БАМ, полезу на Эверест, полечу на Марс. Какое-то время мы с Сашей активно переписывались. Но наше чувство не прошло испытание временем и расстоянием. Я вышла замуж за Данилу. Саша, как я слышала, тоже женился.
Данила прекрасный человек, мы сохранили хорошие отношения после развода, а это дорогого стоит. Он заботливый, из тех, о ком говорят, все для дома, все для семьи. Но в наших отношениях не было даже намека на романтику, зато был хорошо налаженный быт.
Иногда я сравнивала его с Сашкой. У Данилы все было продумано заранее, даже билет в кино он всегда покупал загодя. С Сашкой мы прибегали к кинотеатру за пять минут до начала сеанса, но всегда умудрялись раздобыть билеты, если не в кассе, то с рук.
С другой стороны, именно Данила уговорил меня пойти на бухгалтерские курсы в конце восьмидесятых. После развода пианино меня бы не прокормило, это не скрипка, в переходе на нем не играют. А жить на алименты ребенка я не собиралась.
Я всегда ценила Данилу, но при этом часто вспоминала Сашку. Слишком часто, для счастливой женщины. Иногда я думала, как бы сложилась моя жизнь, рвани я тогда на БАМ, наплевав на все уговоры и резоны моей мамы, как сейчас Анька с высокой колокольни наплевала на все мои доводы и наставления. Ну да ладно, думать об этом бессмысленно.
От Светы я узнала, что у Аньки все в норме. Она чуть пополнела, но выглядела хорошо. У нее новые сережки, симпатичные, и новая модная куртка. В свадебное путешествие Аня с Этим съездили в Чехию. Судя по всему, они не бедствуют. Кстати, Аня передавала мне привет.
Передавала привет, ну спасибо тебе, доченька. А позвонить матери гордость не позволяет. Не бедствуют, и то хорошо. Хотя, может, они тратят деньги, полученные Анькой после развода. Я была уверена, что Коля отдал ей ее часть выплат за квартиру. Ладно, не голодает девочка со своим новым, так называемым мужем, попробую порадоваться хотя бы этому.
Телефонный звонок рассек тишину воскресного утра. Вчера я весь день сводила баланс. Господи, ну какая своLочь не дает поспать в воскресенье. Подавив жгуче желание отключить телефон, и толком не проснувшись, я взяла трубку. Незнакомый мужской голос вывел меня из полубессознательного состояния.
- Ольга Юрьевна, здравствуйте. Это Сергей, я муж Ани. Она в больнице, ее сбила машина. С ней все хорошо, но ребенка мы потеряли. Я буду у Вас через двадцать минут.
Сережа, в тот день Этот, твой сын, стал для меня Сережей, приехал через пятнадцать минут. Я тоже вышла раньше, уже стояла у подъезда, когда он подъезжал.
Я плохо соображала, плюхнулась на сиденье, пристегнулась, только после второго напоминания. В зеркале заднего вида мелькнуло лицо Сережи, со странно знакомым, чуть раскосым разрезом темных глаза.
Мы мигом домчались до больницы. В вестибюле ко мне пытался подойти какой-то высокий мужчина, почему-то просил прощение. Я прошла мимо, как в тумане. Уже потом я узнала, что это он сидел за рулем. Вина его в произошедшем, была относительна, в тот вечер неожиданно резко похолодало, а резина у всех летняя. Моя дочь слишком близко стояла к проезжей части.
Через сорок минут после разбудившего меня звонка я, обливаясь слезами, уже гладила руки Анечки. Физически она почти не пострадала, несколько ссадин на лице, синяков на теле. А вот ее, точнее наш малыш, столкновения не перенес. Аня сказала мне, что это был мальчик. У него уже было имя, Сашенька, его решили назвать так же, как и тебя.
После выписки из больницы я старалась как можно больше времени проводить с Анечкой. Она часто плакала. Фанатичная дура, лежавшая с ней палате, убедила мою девочку, что потеря ребенка, это ей кара свыше. Господь покарал ее за то, что она блудила, ушла от мужа, нарушила таинство брака. И то, что они с Колей не венчались в церкви, это тоже блуд. И сейчас она продолжает жить во грехе.
Сережа решил проблему просто, они обвенчались. Через полгода после венчания Анечка снова забеременела, и теперь Сашеньке, нашей внучке, уже два года. У нее темные, чуть раскосые глаза. Светлана говорит, что она будет похожа на Татьяну Самойлову. Я знаю, что глазами она похожа на тебя и на Сережу.
У меня хорошие отношения с твоим сыном, я приняла его, как только села в автомобиль в то страшное воскресное утро. По большому счету, мне не на что жаловаться, он порядочен, образован, хорошо зарабатывает, хотя и сидит дома. Сережа айтишник, пишет какие-то программы.
А самое главное моя дочь с ним счастлива. Они любят друг друга, у них хватило смелости бороться за свою любовь и они ее сохранили. В отличие от нас, мы с тобой когда-то не смогли сохранить свою. Или вселенная, в силу своей какой-то особой мудрости, специально развела нас, что бы наши дети были счастливы вместе.
Сейчас я встречусь с тобой. За тридцать пять лет из тоненькой девочки с длинной косой я превратилась в полноватую даму с короткой, зато модной стрижкой. Я не беспокоюсь по поводу возрастных изменений, я знаю, что ты примешь меня любой.
Ну, вот мы и встретились, Сашка. Ты смотришь на меня чуть раскосыми глазами кочевника. Я заметно постарела, а твой высокий лоб прорезала единственная тоненькая, едва заметная морщинка. Я глажу ее слегка дрожащей рукой, а потом провожу по датам, выбитым ниже твоей фотографии. Тебе не было тридцати, и тебе уже никогда не будет тридцать. Я кладу тюльпаны, когда-то ты часто дарил мне цветы.
Иногда мне снится сон. Мужчина лет тридцати играет с маленьким мальчиком. У них обоих темные раскосые глаза. Несмотря на молодость мужчины, мальчик называет его дедушкой. Мужчина же называет мальчика Сашенькой. Наигравшись и набегавшись, они пьют чай с яблочным пирогом и конфетами «гусиные лапки».