Согласно данным из «Подробного отчета по призыву к исполнению воинской повинности населения империи за 1910 год» в числе принятых на военную службу, на долю трех основных народностей империи (великороссов, малороссов и белорусов) приходилось 75% общего числа новобранцев (соответственно, 44.13%, 23.73% и 7.16%). Всего же в числе 432.407 новобранцев были представители 33-х народностей!
ЭТО ОЧЕНЬ МНОГО!
Правда, на долю остальных 30-ти народностей приходилось всего 25% общего числа (т.е. в среднем менее одного процента). То есть «погоду» в данном случае они не делали.
А соблюдалась ли эта пропорция при распределении в разные рода войск? И вообще – какие национальности определяли «погоду» на флоте?
****
Если сухопутные войска были мультинациональными по своему составу, то о российском военно-морском флоте такое не скажешь. Конечно, мононациональным его не назовешь, но среди матросов представителей различных народностей было намного меньше.
Первое отличие заключалось в том, что в ВМФ была довольно высокой доля триединого русского народа (великорусского, малорусского и белорусского). Так, из Всеподданнейшего отчета по Морскому министерству за 1910, 1911 и 1912 годы следовало, что на них приходилось 93.7% всех новобранцев (26.958 из 28.783 чел.).
Как правило, Черноморский флот комплектовали малороссы из Екатеринославской, Херсонской и Таврической губерний.
Второе отличие состояло в том, что за эти три года, помимо единого «общерусского» народа, на флот было определено всего 7 народностей – эстонцы, поляки, молдаване, латыши, немцы, татары и болгары (если быть точнее, то последний всего 1).
Третье отличие. Если в общем числе призывников следующее место за православными славянами занимали поляки (6.74%), то во флоте его прочно закрепили за собой эстонцы – 2.0% (всего было призвано 563 чел.)
****
Долгое время российский флот комплектовался особым порядком. Так, в «Уставе о всеобщей воинской повинности» 1874 года говорилось об этом следующим образом:
«… 15. На пополнение действующих команд флота поступают:
1) призываемые к исполнению воинской повинности в местностях, назначенных для комплектования флота; те из сих лиц, которые не будут приняты во флот, обращаются на службу в сухопутные войска…»
2) из призываемых к исполнению воинской повинности во всех местностях империи:
а) плававшие матросами на мореходных или каботажных судах не менее одной навигации, непосредственно предшествовавшей набору;
б) служившие не менее одной навигации, непосредственно предшествовавшей набору, машинистами или кочегарами на паровых судах, а также служившие не менее года мастеровыми на заводах, строящих пароходные машины;
в) корабельные плотники, конопатчики и котельщики, если в участках, предназначенных для комплектования флота, число их окажется недостаточным, и
г) моряки по призванию, то есть заявившие желание служить во флоте, с ограничением, однако, приема их на эту службу числом, ежегодно определяемым Морским министерством.
16. Расписание предназначаемых для комплектования флота местностей (ст. 15, п. 1), население которых по роду занятий наиболее способно к морской службе, составляется по взаимному соглашению министерств: морского, военного и внутренних дел…» .
Однако уже в Циркуляре Министра внутренних дел за №52 от 3 июня 1875 года сообщалось, что новобранцев, поступивших на службу во флот, оказалось «весьма незначительное число, не отвечающее потребностям флота».
И 17 марта 1880 года вышло Высочайшее Повеление, объявленное Управляющим Морским Министерством «О местностях Европейской России, предназначенных для исключительного комплектования флота» .
Указывалось, что «новобранцы из указанных в списках городов и селений назначались на флот полностью, согласно ежегодно составляемого росписания, без выбора в войска гвардии и армии; остающиеся же излишними против росписания поступали в распоряжение Военного ведомства» .
Согласно прилагаемому к Повелению списку, считалось, что население этих местностей, «по условиям прибрежной жизни и преимущественно промысловым занятиям более способно к отбыванию воинской повинности на флоте» .
Ситуация круто изменилась в 1894 году. Как отмечал К.Ф. Шацилло, «на каждом этапе истории военачальники и государственные мужи, как правило, имели излюбленный род войск, которому в мирное время уделялось наибольшее внимание и на который расходовались максимальные средства. В военное же время именно от его успешных действий ожидался счастливый исход битв. В средние века таким фаворитом была рыцарская кавалерия; со времен Наполеона бюджетные «сливки» доставались «богу войны» - артиллерии» .
В конце XIX - начале XX вв. большие и малые государства охватила страсть к маринизму. Повсеместно началась «мания дредноутизации».
Важнейшей особенностью семи лет, предшествовавших Русско-японской войне, было значительное увеличение количества личного состава, вызванное массовой постройкой новых боевых кораблей.
Как результат этой политики - набор призывников во флот с 1894 года стал осуществляться практически во всех местах Империи (кроме «окраин»), а не только в специальных, как ранее.