Битва при Мюре, состоявшаяся 12 сентября 1213 года, одно из ключевых сражений Альбигойского Крестового похода. Крестоносцы в сердце Европы, а не на Святой Земле - необычно, а? Да ещё и гибель короля по канонам рыцарских романов!
Для начала заметим, что речь не о каких-то мелких разборках: альбигойские войны длились десятки лет, и унесли жизни не менее, чем миллиона человек. И кто теперь о них помнит, кроме нас, да Канцлера Ги?
...нам сказали: завелась в Провансе ересь,
Что же вы тут сидите, вашу мать?
На досуге мы надели кольчуги,
Да и пошли эту ересь корчевать!
Завязка истории не замысловата, в отличие от того, как в итоге свилась верёвочка. Протестантские течения на юге современной Франции (тогда частично это была территория Арагона) набирали силу, различные движения постепенно слились в одно: альбигойцев.
Если говорить упрощённо, альбигойцы были региональным подвидом катаров, а катарами в Ватикане называли всех любителей дуализма в христианской вере. Но это долгий разговор: для простоты можете считать, что "катары" и "альбигойцы" суть одно и то же.
Папа Римский с неудовольствием обнаружил, что проблемой разгула ереси озабочен он один. Ни арагонского короля, ни графа Тулузы происходящее совершенно не заботит. Между тем, "альбигойцев в Лангедоке, как лягушек в зыбуне", и с этим надо что-то делать. Особенно педалировал решение вопроса некто Доминик де Гусман Гарсес, будущий Святой Доминик. Тот самый.
...видно Бога не согреет простой огонь,
Чтоб согреть его, не хватит смолистых дров;
Поразмыслил Доминик, поплевал в ладонь,
И сложил тогда костёр из еретиков!
Что делать в такой ситуации, людям начала XIII века уже было известно. Конечно же, объявлять Крестовый поход, и даром, что цель его - юг Франции, а не место залегания Гроба Господня, или языческие земли. Командовал парадом граф Лестер, Симон де Монфор, будущий правитель много-много чего из завоёванного... да ненадолго.
Первый этап похода, который как раз и завершился сегодняшним сражением (а начался ещё в 1209 году), был успешен. Лангедок лихо очищали от скверны: ближе к осени 1213 уже пали Безье, Каркассон, Терм, Брам и другие ключевые замки и города.
...и по колено в крови,
Убивая с именем любви,
Наизнанку выворачивая Бога,
Вы бродили толпой,
Перемалывая в прах ногой
Переломанные рёбра Лангедока!
В Безье родился мем, известный и поныне: крестоносцы были озадачены приказом вырезать в городе катаров, ведь это вам не сарацины - внешне катар от католика ничем не отличается. Как опознать? Ответ был лаконичен: "Убивайте всех, Господь узнает своих". Так и поступили: Безье вырезали начисто.
Настал сентябрь 1213. Положение катаров... хуже некуда. Симон де Монфор лихо продвигается к столице Лангедока - Тулузе, и Раймунд VI, граф Тулузский, весьма озадачен. Что делать?
Раймунды, надо сказать, были и в стране, и в истории не последними людьми: предок нашего героя, Раймунд IV, являлся одним из лидеров Первого Крестового похода. Вот ирония, правда?.. За что боролись, на то и напоролись, едва сотня лет прошла.
Тут в дело вмешался не кто-нибудь, а сам король Арагона, Педро II. Он объявил, что берёт катаров Лангедока под свою защиту, и потребовал возврата всех отобранных земель. Конечно, странно, чтобы испанцы защищали протестантов, но расчёт арагонского монарха был понятен: фактически, он отжимал тем самым у Франции богатейший регион.
Раймунд воодушевился, и перешёл в контрнаступление, вынудив де Монфора отвернуть от Тулузы. Педро вскоре прибыл, вместе с тысячей рыцарей и массой пИхоты: силы альбигойцев теперь значительно превосходили войска крестоносцев. Катары и их покровители выдвинулись к ранее занятому де Монфором городу Мюре. Мюре был взят в осаду, а Симон де Монфор не мог допустить потери города, и поспешил на выручку.
Итак, утро 12 сентября 1213 года... что мы имеем?
У стен Мюре стоит 3 тысячи рыцарей и сквайров Педро II и Раймунда VI, а также, по данным источников, 40 тысяч ополченцев - альбигойцев и басков. Разумеется, цифра фантастическая: на деле "40 тысяч" означает просто "очень много, не сосчитать". Войска были донельзя паршивые, сплошь не обученные ничему голодранцы, но зато крайне многочисленные; а вот де Монфор привёл на дружескую встречу не более 2000 человек. Больше у него и не имелось, на невероятную толпу носителей дубины народной войны крестоносец как-то не рассчитывал... Казалось бы, бояться еретикам было нечего.
Педро II и не боялся. Последнюю свою ночь он задорно провёл с любовницей, и наутро воевать ему было как-то недосуг. Притомился... В итоге, в королевский доспех и регалии облачился некий арагонский рыцарь Гомес, но и сам Педро, так уж и быть, вышел на поле - одетый, как простой солдат, дабы ненароком не опозориться. Ну, прямо Куликово поле!
Едва началась битва, как стало ясно: численное преимущество тут ничего не решает. Пусть крестоносцев было мало, но представляли они собой самый цвет французского рыцарства, помноженный на накопившую большой опыт пехоту. Атаки альбигойцев были абсолютно безуспешны. Ну, а далее начался настоящий рыцарский роман.
Королевские доспехи на Гомесе увидели двое славных французских рыцарей: Ален де Руси и Флоран де Вилль. Они атаковали испанца, в процессе битвы он потерял шлем, и крестоносцы сразу поняли: перед ними вовсе не король. Тут бы убили Гомеса, и дело с концом. Однако, Педро II был не робкого десятка, и своего верного вассала в беде не бросил: он лично поспешил к месту событий. Дескать, хотели короля Арагона, канальи? Ну нате, получите, потом не жалуйтесь!
Но французские рыцари тоже были ребятами непростыми: де Вилль обезоружил арагонского монарха, а де Руси пронзил его мечом. Гибель главного защитника альбигойцев мгновенно сломила их боевой дух, и без того, мягко говоря, невысокий: "за мною мой сеньор приходит - абсолютный, совершенный альбигоец, стало быть - драться не умеет, и не может, и не хочет". Раймунд VI оказался неспособен остановить бегство подданных с поля боя.
Далее началась безобразная резня. Крестоносцы перебили до 20 тысяч еретиков (что само по себе ересь, разумеется - на самом деле, просто "очень много"), сами потеряв 150 всадников. Многие катары утонули, пытаясь спастись вплавь. Раймунд VI лишь чудом сумел бежать с поля боя.
Казалось бы, это был конец. Арагон вышел из войны, малолетнего Хайме I, наследника Педро, забрали заложником в Каркассон. Симон де Монфор занял Тулузу, отобрав графский титул у Раймунда. Костры будущего католического святого заполыхали повсюду, в Ватикане отмечали триумф.
Но на самом деле, всё ещё только начиналось. Через два года, вслед за кострами, вспыхнули и закономерные восстания, катары снова отбили утраченное. Покой Лангедоку только снился, миллиону человек ещё предстояло погибнуть. Крестовый поход завершился в 1229, но боевые действия то и дело вспыхивали вновь аж до 1255 года - воевала с катарами уже французская корона. Посреди Европы 46 лет шла жесточайшая религиозная война, о которой теперь школьники и не слыхали...
А что же герои битвы при Мюре? Симон де Монфор фатально поймает головой камень в 1218 году, под стенами Тулузы, пытаясь снова отбить город: дело продолжит уже его сын, Амори. Раймунд VI переживёт его на четыре года, и умрёт естественной смертью в родном городе, уже считая себя победителем - но и его сыну ещё предстоит бороться за Лангедок... И, увы, потерпеть поражение, хотя и достойное.
Возвращаясь назад, он неспешно идёт,
Игнорируя огненный взгляд светофора -
Ибо знает, что знамя его упадёт,
И растопчут его крестоносцы Монфора...
Пьём, господа. За эпические, и так редко вспоминаемые события. За гибель бессчётного числа катаров, за истинный рыцарский дух и крестоносцев, и защитников альбигойцев. За Педро II, за Симона и Амори де Монфоров, за обоих Раймундов, за героических защитников Монсегюра и невинных жертв Безье, за Святого Доминика и учреждённый доминиканский орден. Хей, Gloria Dei - будто эхо сломанных костей, стон убитых Богу доброму в угоду...
Автор - Андрей Миллер. Подписывайтесь на Grand Orient и читайте больше его статей! Или читайте по тегу #миллеркат