Как мне рассказывали в Александровске-Сахалинском, "вот раньше у нас музей Чехова был вообще отличный! А потом его директор в Южный [Южно-Сахалинск ]уехал на повышение, и большую часть музея туда увёз!". Если такой и было (в чём есть больше сомнения), то имелся в виду явно музей книги "Остров Сахалин", расположенный в центре Южно-Сахалинска на противоположной Коммунистическому проспекту стороне Чехов-Центра.
В молодом регионе есть и свои великие земляки: из Александровска родом классик русского шансона Игорь Слуцкий и основоположник русского дзюдо Владимир Ощепков, из Поронайска - величайший сумоист ХХ века Иван Борышко Тайхо Коки, сын украинца и японки. Шире известны исследователи: россиянин Геннадий Невельской, европеец Жан-Франсу Лаперуз, японец Рендзи Мамия.
Однако на вершине исторической славы острова меж двух литаратуроцентричных стран тут оказались гости-писатели: у японцев - Кэндзи Миядзава, а у нас - Антон Павлович Чехов, в 1889-91 годах совершивший сюда грандиозное для тех лет путешествие. Вдохновили его "Записки из Мертвого дома" Фёдора Достоевского, посвящённые куда как более заурядной каторге в Омской крепости.
"Сахалин может быть не нужным и не интересным только для того общества, которое не ссылает на него тысячи людей и не тратит на него миллионов"
- писал Чехов издателю Суворину накануне поездки. Дальше был суровый путь по Сибири, "свинья в ермолке" Томск, великие мечты о "полной, умной жизни" в Красноярске и вольный Амур, где "последний ссыльный дышит (...) легче, чем самый первый генерал в России".
На Сахалине Чехов провёл 3 месяца, с 11 июля по 13 октября 1890 года, прибыв в Александровск на курсировавшем по маршруту Николаевск - Владивосток - Шанхай рейсовом пароходе "Байкал" и убыв из Корсакова на пароходе "Петербург" в Одессу.
Он прибыл как частное лицо, но вместе с тем - как снизошедшая в глушь столичная знаменитость, и местные военные чиновники, многие из которых устали от местных реалий хуже всех каторжан, не рискнули идти с ним на конфликт. Способ познакомиться с островом писатель выбрал оригинальный - предложил провести перепись населения.
Чиновники согласились, и вот за три месяца из 65 сахалинских селений Антон Павлович лично объехал 39, а надёжную информацию собрал о 54-х. Насмотрелся он тут, конечно же, всякого, а главное - окончательно подорвал себе здоровье, и без того расшатанное туберкулёзом.
Обратный путь через полмира был не близок, но там Чехов скорее отдыхал, любился с туземками в бамбуковых рощах (вообще, в школьном программе не говорят, что был Антон Палыч первый русский секс-турист), и наверное как-то приходил в себя.
8 декабря 1890 года он вернулся в Москву, а три года спустя опубликовал свой "Остров Сахалин", публицистический роман, этакую предтечи "Архипелаг ГУЛаг", только в царской России. Но далеко не каждый регион или город страны удостоился своей именной книги, не нашлось своего писателя для Туркестана, Камчатки или Аляски, на Сахалине же - пусть книга была и про каторгу, зато знает Чехова весь мир.
В Переяславе-Хмельницком я видел музей единственного стихотворения, а в Южно-Сахалинске в 1995 году открылся музей одной книги. И в общем-то экспозиция тут довольно разнообразная, вплоть до реплики чеховского кабинета в далёкой столице...
...но в первую очередь это музей Сахалинской каторги:
Сразу впечатливший нас качеством своей экспозиции. Интерьеры, тени и звуки, и живые лица восковых фигур - всё это пробирает и создаёт хороший эффект присутствия.
Ещё живее была актриса, на экране дававшая самое натуральное интервью - как будто бы корреспондент какого-нибудь телеканала обзавёлся машиной времени и решил составить компанию Чехову.
Задубевшее лицо, затравленный взгляд, севший голос, мрачная история о муже-каторжнике, соблазнившем её рассказами, будто бы здесь хорошо, много земли и рыбы, а потом поселившем в бараке с десятками таких же каторжан... "но я-то хорошо ещё живу... Таню-то вот её муж бьёт сильно..." - в общем, музею веришь.
Музей не зря стоит на задворках театра - это в первую очередь зрелище, качественное и для понимания сахалинского прошлого полезное. Экспозиция невелика, но выглядит прекрасным дополнением - как например вот вещи каторжан:
Ещё тут есть миниатюрные макеты помещений церкви и школы, и в натуральную величину - избы поселенцев и больницы. Последний сделан особенно с душой, ведь не зря же Чехов "в миру" был врач, и это познанное опытом бессилие перед смертью очень сильно чувствуется в его поздней прозе.
Первых каторжан на Сахалин стали завозить ещё в 1856 году, задолго до учреждения каторги. В Дуэ тогда пытались добывать уголь для дозаправки пароходов жившей между Владивостокм и устьем Амура Сибирской флотилии. И хотя в 1855-75 годах Сахалин был совладением России и Японии, этот берег для японцев явно был далековат.
Русская власть чувствовала себя здесь абсолютно свободно, и потому в 1869 году был издан указ о создании сахалинской каторги. По тем временам это выглядело самым логичным применением для в общем-то не нужного тогдашней России острова с ужасающим климатом - превратить его в гигантскую тюрьму и силами заключённых не спеша готовить к цивилизованной жизни.
Каторжане не только добывали уголь, но и валили лес, прокладывали дороги, строили дома, заводы и причалы. Ну а в следующем веке увитые колючей проволокой потомки "Острова Сахалин" разлетелись по глухим перифериям уже целым "Архипелагом ГУЛагом".
На Сахалин, не каторжниками, но ссыльными, порой попадали и политические - в первую очередь народовольцы. Например, Иван Ювачёв, отец Даниила Хармса, здесь полностью поменявший свои взгляды и по возвращении на материк ставший духовным писателем. Или Бронислав Пилсудский, брат Юзефа Пилсудского, здесь занявший метеорологией и этнографией, вместе с таким же ссыльным Львом Штернбергом став крупнейшим исследователем Сахалина.
Эта преемственность не в будущее обращена, а в прошлое - на Сахалине в миниатюре повторялась история декабристов). Но то были ссыльные, а сахалинская каторга имела ярко выраженный уголовный уклон. Эти люди в кандалах, с клеймами и выбритой наполовину головой мало у кого бы вызвали сочувствие - головорезы и душегубы, жулики и конокрады, поджигатели и участники еврейских погромов... Я
вно выделялись из этого отребья разве что сектанты и участники рабоче-кретьянских восстаний. В основном попадали сюда выходцы из простонародья, и чуждое слово "Сахалин" в их молве трансформировалось в зловеще-сказочное "Соколиный остров". Этакое место за Краем Земли, откуда для людей нет возврата.
Тем более что после каторги многих ждало пожизненное поселение, а иные, даже имея право уехать, просто понимали, что до дома слишком далеко, и выбирались в лучшем случае в соседнее Приморье.
А вот на фото самый тяжёлый случай: расчеловеченные до состояния говорящих роботов "прикованные к тачкам". Так наказывали тех, кто попал сюда по самым тяжким статьям (от 12 лет до пожизненного) и новые преступления вроде побега или драки с убийством ухитрился совершить уже на каторге.
Сахалинская каторга официально была упразднена в 1906 году: теперь, когда остров рассекала граница, сподручнее воров тут стало держать военных.