Устойчивый образ советского продавца, как законченного ворюги, сохранялся в обществе почти все время существования СССР. Между тем несовершенство законов и регулирующих актов само подталкивало торговых работников к их нарушениям.
Как-то в середине 1960-х годов в одной из центральных советских газет появилось возмущённое письмо читателя. Он недоумевал, почему в фильмах, книгах и спектаклях продавцы, завскладами, товароведы и директора магазинов постоянно изображаются ворюгами. Герой комедии "Берегись автомобиля " законченный жулик Дима Семицветов, конечно же, работает в торговле, как и все его приятели. Даже у его знакомого Топтунова "дачу отбирают" за то, что замдиректора трикотажной фабрики ворует. Попробуй напиши в книге: "Этот всю жизнь был ученым, наворовал себе на дачу с машиной" (или рабочим), и подобного рода шаблон немедленно вызвал бы праведный гнев огромной массы людей, хотя и среди рабочих хватало несунов, и среди ученых проходимцев. Но в отношении торговли это воспринималось, как должное.
В действительности, само советское государство подталкивало торговых работников к постоянным нарушениям законов и работе "на свой карман". Причем, дело было не только в издевательски низких зарплатах и жесткой материальной ответственности. Труд торговых работников в отдельности и целых больших магазинов даже в 1960-е годы регламентировался большим количеством нормативов и постановлений, часть из которых была откровенно абсурдна, а часть давно устарела. И никаким другим способом кроме нарушений выполнить работу торговле было нельзя.
Представим себе большой гастроном где-нибудь на окраине Москвы, занимающий весь первый этаж и использующий подвалы в качестве складов. Целый день вовсю функционирует грузовой лифт, но иногда он не справляется с потоком товаров и нуждается в регулярных осмотрах, профилактике и ремонте. К магазину постоянно прибывают грузовые автомашины, имеющие нормы заезда под разгрузку 9 минут, а также на разгрузку каждых 100 кг полторы минуты. Придумавшие эти нормы авторы не имели ни малейшего представления о том, как в магазинах разгружают товары. К примеру, мясо сюда доставляют тушами, которые не помещаются на весах - их предварительно надо разрубить. Каждую третью или четвёртую бочку селёдки следует вскрыть и проверить чистый вес. Живую рыбу вылавливают сачком из цистерны, кладут в корзины, взвешивают на весах и только потом отправляют в аквариум. Разве все это можно уложить в полторы минуты?
Но не следует считать, что в магазин постоянно приходит ровно столько товаров, сколько отмечается в накладных. К примеру, при вскрытии яиц от Белокриницкой яичной базы после их приемки, 36 000 которых якобы доставлено на точку, уже во втором ряду не хватает 23 штук. Недостача яиц отмечается и в третьем, и в четвёртом рядах. Не совсем понятно, кто их позаимствовал, но выяснить это не представляется возможным - магазину придётся покрывать. Ну не писать же письмо с обвинениями на саму базу, вед доказательств же нет, что украли именно там. Зачем огульно охаивать коллектив, вновь взявший на себя «повышенные обязательства»?
Подобные покрытия недостач - уже начало нарушений и даже преступлений, в соответствии с буквой закона. Но невозможно при приеме товаров проверять наличие каждого яйца. Идем дальше... Ежедневно в магазин приезжает по 7-8 автомашин с грузом. К примеру, в одном отделе по штату четыре грузчика, но один болен, второй в отпуске, третий работает только по ночам, принимая пельмени, котлеты и фасованное мясо, которое приезжает к открытию магазина. Неужели один человек с 8 утра до 11 вечера без выходных трудится на разгрузке? Конечно, нет, иногда приглашают из других отделов, а иногда с улицы, выплачивая им наличными. Откуда же брать эти деньги?
То же самое происходит и с другими специалистами. Магазину требуется слесарь для ремонта аквариума с живой рыбой, сотен электромоторов, водопровода, канализационного хозяйства. Есть дежурный слесарь в Райпищеторге, но только днём, а что же вечером? Опять-таки вызывают живущего рядом монтёра и рассчитываются наличными. Оклад грузчика составлял в середине 1960-х 43 руб в месяц, и за такие деньги никто бы не стал работать. Естественно, что и им также доплачивают либо товаром, либо наличными. Неплохо получают и шофёры, которым платят за помощь при разгрузке и за многие другие поручения, включая необходимость вывезти на свалку стружку от упаковки и сжечь её там. Официально шоферы это делать не обязаны.
Неужели в управлении торговли не знают о том, что магазину приходится всё время брать откуда-то рубли? Видимо, нет. В отчёте за первый квартал 1964 года безлюдный фонд или право магазина оплачивать рабочих, нанятых со стороны, составляет 120 руб или 1 рубль 33 коп в день. И это ещё очень много, поскольку некоторые магазины получают по 10-20 коп в день. Но не думайте, что управление жадничает и бережет советские рубли. В другом пункте отчета можно увидеть квартальные расходы магазина на подсортировку и упаковку товаров, а также содержание холодильных камер. За три зимних месяца - целых 3 588 руб. Никакой подсортировки и тем более упаковки магазин не производит, и деньги эти тратятся только на содержание холодильных камер. Но за эти 3 588 руб можно содержать 17 слесарей, а нужен всего один-два! На текущий ремонт кассовых аппаратов за квартал расходуется 1 590 руб, хотя раньше один слесарь, получавший полоклада (150 руб за три месяца) требовал в 10 раз меньше. Но эти 150 руб - наличные или "живые" деньги, а 1 590 руб - безналичный перевод через Госбанк. По безналу можно тратить вообще сколько угодно.
Так откуда же берутся все эти наличные? Главный источник их поступления - так называемая естественная убыль. На каждую группу товаров магазин имеет право списывать некоторое их количество из-за порчи, усушки, утруски и т.д. И для продавцов это главный источник левого дохода, который они считают честным дополнительным заработком. Продавец изо всех сил старался сохранить народное добро. В противном случае пришлось бы существовать на очень скромную зарплату, величину которой тоже устанавливали не самые умные люди.
В середине 1960-х годов в Москве нормы естественной убыли на тонну сосисок составляли 10 кг, на тонну мяса, колбасы и рыбы - 8 кг, сливочного масла - 3 кг, творога - 6 кг, макарон и вермишели - 4 кг. Только опытные работники могли в них уложиться, а неопытные отвечали за огромные недостачи. К примеру, поздно вечером в магазин привозили тонну тёплых варёных сосисок, и опытный директор их принимать отказывался. Если в тот же вечер все сосиски не продать, то за ночь тонна теряла более 20 кг после остывания. Все недостачи товаров тоже покрываются нормами естественной убыли, как и ненормированные расходы, все за счёт этих так называемых «безгрешных доходов». Но по сути они являются прямым преступлением, поскольку в соответствии с советскими законами сбережённые от естественной убыли продукты должны быть оприходованы и реализованы.
В 1960-е годы в советских магазинах ещё наблюдалось относительное изобилие, которое начало исчезать уже в 1970-е годы. И у торговых работников в следующие десятилетия появится новый источник левых доходов - возможность дополнительного материального вознаграждение за дефицит (помните "Иронию судьбы": "Наш польский гарнитур - 830 рублей и 20 сверху"?) или какие-то блага по принципу "ты мне - я тебе". В 1970-е годы советская торговля станет самым хлебным местом, а конкурсы в торговые техникумы и институты будут во много раз большими, чем в консерваторию или в политехнические вузы. Сама существующая система подталкивала торговых работников к тому, чтобы нарушать законы. Да, они совершенствовались, и некоторые недостатки устранялись, но полностью избавиться от всей этой бюрократической махины не удалось вплоть до распада СССР.
Дорогие друзья! Подписывайтесь на канал, поддержите его существование и развитие!