Весёлый и трогательный рассказ Маргариты Хайретдиновой об истории любви между гусем и гусыней.
Однажды рано утром под окном Аниса апа услышала громкий голос Гатифы, которая живет на соседней улице на другом конце переулка. Аниса апа быстро вскочила и, накинув цветастый платок на голову, вышла на крыльцо. У крыльца стояла Гатифа и что-то быстро и громко говорила ее мужу Арслану. Тот стоял, опустив голову, при этом пряча улыбку под седеющими усами.
– Здорово живешь, Гатифа! Что это ты с утра под моими окнами отчитываешь моего Арслана? – подбоченясь, сказала Аниса апа, которой в рот палец не клади.
Гатифа, обратив взор на Анису апу, без улыбки ответила:
– Твоими молитвами. Я пришла не беседу вести с твоим благоверным, а за своими гусиными яйцами! Вот!
Аниса апа удивилась:
– За какими-такими яйцами, с ума, что ли, ты сошла на старости лет?
Гатифа показала на свою гусыню, которая вьюном вилась вокруг красавца-гусака Анисы апы:
– Глянь! Опять прибежала, бесстыдница! И опять яйцо у вас во дворе наверняка снесла!
Теперь только Аниса апа поняла, что произошло. Еще осенью молодая гусыня Гатифы все время близко подходила к ее гусям. Зная скверный язык и склочный характер Гатифы, Аниса апа что только ни делала, чтобы отвадить чужого гуся от своей гусиной стаи. Но все без толку – белая гусыня с кокетливым хохолком на голове каждый раз прибегала обратно. Тогда еще Аниса апа и Гатифа пошутили, что между их гусями произошел любовный роман.
Потом пришли первые холода, белый снег укутал землю, и настала пора праздников Гусиного пера. Деревенские хозяйки забыли про влюбленную гусыню. Во время массового забоя птицы они должны были с последним криком лечь под нож, но разве Бог не сохранит тех, кто по-настоящему любит? Почему-то Гатифа оставила именно эту белоснежную гусыню с хохолком на весну. Избежал горькой участи и красивый гусак Анисы апы. Вместо того, чтобы принимать настойчивые ухаживания гусака со своего двора, гусыня Гатифы теперь «бегает на свидания» к гусаку Анисы апы.
Пока женщины молча стояли и наблюдали за гусями, Арслан абый незаметно ушел домой.
Наконец, Гатифа сказала:
– Ну, что тут поделаешь, любовь! Как гусят потом будем делить?
Аниса апа, уголком платка смахивая невольную слезу, ответила:
– Да, любовь… Видать, это светлое чувство бывает и у гусей! А гусят потом вместе с гусыней возьмешь к себе. Как их разделишь?
Гатифа, все еще оставаясь под впечатлением прекрасной гусиной пары, которая гордо прохаживалась по двору, не обращая внимания на других птиц, сказала:
– А забирай ты мою красавицу. А то еще ее машина задавит – вон как молодежь гоняет туда-сюда по узкому переулку? Пусть и у них будет счастье.
Аниса апа только кивнула в ответ.
Когда через некоторое время Арслан абый вышел на крыльцо, чтобы позвать женщин в дом попить чаю, то увидел такую картину: обе женщины, обнявшись, сидели на холодном крыльце, которое еще не пригрело майское солнце, и навзрыд плакали, вспоминая свою молодость, первые чувства. Поняв, что звать их на чай сейчас более чем неуместно, он закрыл тихо дверь, размышляя о том, что женская душа – это необработанный кусок бриллианта, где в каждой грани отражается столько эмоций, столько переживаний, что потом они сверкают, мерцают, ослепляют и фантастически манят своей непредсказуемостью…
C тех пор Гатифа и Аниса подружились, прекрасная гусиная пара дала потомство, а в деревне про влюбленных молодых людей стали говорить: «Вон, как гусак Анисы апы и гусыня Гатифы апы идут, не иначе к свадьбе!».