Проснулась я от того, что кто то ко мне подошел. В реанимации никогда не было темно. И даже сейчас , с учетом того, что в самом помещении света не было, свет падал из коридорчика, дверь в который никогда не закрывалась. А передо мной конечно стоял Серёженька, очнулся наконец то, болезный. Он видимо просто подошел посмотреть, и был удивлен тому, что я открыла глаза.
- Как дела?
- Терпимо. А ты как?
- Да еще не пойму. Но проснулся, и ходить могу, почти без боли. И даже повязки сухие.
- Повязки сухие, это хорошо, но тебе их вечером поменяли.
- Подвинься, я лягу.
- Ты с ума сошел? Сейчас кто нибудь припрется, и мы тут такие красавчики лежим!
- Никто не припрется. Полвторого ночи. На посту нет никого. Наверное спит в ординаторской. Так что если скорая не привезет никого тяжёлого, нас никто и не вспомнит. Двигайся давай, мы еще вчера договорились.
Я подвинулась, и про себя подумала об инстинкте сохранения рода. Вот я же видела все раны этого товарища, и я уверена, что если его и не разрывает сейчас от боли, то все равно больно. Но в голове у него совсем другое, поэтому боль забыта, и ему все равно чем все это закончится, лишь бы это случилось. Он осторожненько лег рядом , лег поудобнее, и стал меня гладить.
Но пока эти движения еще не привели меня в тонус, я думала о том, что будет, если сейчас сюда зайдет сестра. Обхохочется. Два инвалида в реанимации собрались со@окупляться! У одного все ниже пояса забинтовано и болит, вторая тоже не очень здорова, но отказать не может. И как можно этим заниматься в такое время и в таком месте? Но Серегины руки делали все хорошо, поэтому из моей головы ушли все мысли. А он то готов был еще тогда, когда стоял рядом с моей кроватью, я это точно видела.
Все случилось моментально. У меня очень давно не было мужчины, да еще видимо этот товарищ подходил мне по физиологическим параметрам. В общем, меня сделали счастливой за три движения. И если бы это была не реанимация, я бы так орала, что стены бы затряслись. А так мне пришлось только тихо постанывать и извиваться под Серёгой от ощущений. Он, глядя на меня тоже не долго продержался.
Я осторожненько, помня его повязки вылезла из под него, и отодвинулась к стенке.
- Все, давай, шагай, к себе.
- Нет, подожди , еще раз повторим.
- Сережа, мы запалимся , вот весело будет, когда нас за нарушение режима попрут, и вся больница будет в красках описывать, как мы тут с тобой веселились.
- Галя, я же тебе говорю, на посту никого нет, мы на фиг никому не нужны.
- Сережа, ты не правильно говоришь, на посту никого не было двадцать минут назад , а сейчас не известно.
- Галь, ну не нагнетай, тем более, я уже готов, можно начинать.
- А я не готова, потому что боюсь, мать твою. И лежать под тобой и бояться, это тоже самое, что лежать одной. Поэтому иди отсюда.
- Хорошо, пойду проверю.
- Вот, вот, иди.
Я одернула рубаху , натянула одеяльце до носа , а страдалец поперся на разведку. Как же мы оба удивились, когда прямо на середине реанимационного коридорчика Серёга встретил сестру. Ну в принципе все было ожидаемо. Хорошо, хоть я настойчивость проявила. В то бы вляпалась сейчас по самые уши! Какая прелесть, р@зврат в реанимации! Как после этого здесь лежать?
Серега стал рассказывать сестре о своих проблемах , и они вместе удалились из реанимации. Слава богу. А я повернулась на бочок и заснула.