О стрессе и депрессии
Любой наш контакт с внешним миром – это про «получить ресурс». Когда в контакте нужный ресурс получить невозможно, человек испытывает стресс. Напрягается и ресурс тратит. И если ситуация для него долго не меняется, тратит много ресурса и заметно теряет силы. Выгорает. Но для чего природе нужен такой механизм? Зачем она создала стресс, который выматывает и выжигает?
На самом деле природа придумала другой механизм, который развивает и учит новому опыту. А выматывают и выжигают нас наши реакции на внешние раздражители. Мы пытаемся контактировать с внешним миром по своим привычным сценариям, чтобы сгенерировать ресурс, но делаем это невпопад. Набор внутренних штырьков не совпадает с набором внешних лунок.
Внешний мир – система подвижная, каждый раз воздействует на человека хоть на немного, но иначе. И от нашей психики требуется такая же гибкая подстройка, чтобы каждый раз находить ресурсный контакт с внешним миром заново. В психологии это называется саморегуляцией, и у здорового человека система саморегуляции работает инстинктивно. Случилось что-либо неожиданное и непривычное, – психика смогла это воспринять, изучить и выработать ответную реакцию. Период восприятия и обучения становится стрессовым: сознание осваивает новую точку контакта с внешней реальностью, отыскивая такую, где есть максимальный ресурс.
У животных этот механизм работает чётко. Кончились бананы в этой роще – прежний способ удовлетворения потребности не работает. Обезьяна испытывает стресс, который подстёгивает психику искать другой способ питания. Обезьяна пробует молодой бамбук, получает новый опыт, который переходит в навык. Стресс закончился, психика научилась, теперь она хранит ещё и опыт поиска и еды молодой поросли бамбука. Обезьяна расширила рацион.
То есть, стресс – это нормальный адаптационный механизм, который заставляет психику учиться действовать и удовлетворять потребности в изменившихся условиях.
Любое непривычное и неожиданное для психики воздействие – стресс, состояние повышенной готовности видеть, слышать, понимать и вырабатывать новый образ действия. И чем быстрее психика разберётся, как с этим непривычным и неожиданным жить, тем короче будет стресс.
Обучились новому способу ресурсирования, – задача решена, живём дальше. Не обучились – считаем, что ресурса в этом контакте нет. И упускаем возможности. Так происходит на каждом этапе развития: вызов, стресс, обучение, навык, рост. Или же остановка роста, формирование ограничений.
Ребёнок в животе у мамы плавал в жидкости и питался через пуповину. Роды. Стресс. Нужно учиться дышать лёгкими и питаться молоком. Если всё происходит благополучно, мама здорова и рада малышу, берёт ребёнка на руки, прикладывает к груди, младенец получает первый опыт удовлетворения потребностей через внешний контакт с мамой. В этом контакте разворачивается вся его рефлекторная пирамида удовлетворения потребностей, от базового уровня, где безопасность жизни, до наивысшего счастья от слияния с матерью. Если же с матерью что-то не то, ребёнка унесли, нарушен первый контакт, – происходит нарушение базовой безопасности. И в этой точке создаётся повышенная потребность выжить, и все другие потребности будут оцениваться через фильтр выживания. Так формируется опыт, который останется на всю жизнь.
Ребёнок впервые услышал «нельзя», его потребность знакомым способом не удовлетворяется. Опять стресс. Слишком маленький ребёнок будет вопить, требуя то, что ему надо прямо сейчас. У него есть в этом потребность, а разум, объясняющий, почему нельзя, ещё не сформировался. Ребёнок постарше сможет осваивать правила поведения, почему нельзя и когда можно.
Почему нельзя и как можно дети начинают понимать лет с пяти, раньше объяснять, почему нельзя, бесполезно. Ребёнок запишет в опыте одно: ресурс нужен, а его тут нет! И получит ограничивающий сценарий. Японцы, по слухам, вообще не запрещают ничего детям до пяти лет. А потом – строго воспитывают.
Вспоминаю два случая с молодыми мамами. В первом я сквозь панельные стены с отвратительной звукоизоляцией (неудачно арендовала квартиру на отдыхе) минут пять слушала плач малыша лет трёх, который требовал «покушать». И монотонный голос молодой мамы, которая его воспитывала. «Я тебя спросила: ты наелся? Ты сказал «да». Ты сам сказал «да». Поэтому спи, никаких «покушать» до завтра». Тот в ответ рыдал и требовал еды. Мамино воспитание до него не доходило Его «да» было в том моменте, когда он не хотел есть. А теперь – хотел. И он стремился это получить. Требовал! Я, помню, возмутилась в голос «Да покорми ты ребёнка, он маленький ещё твои нотации понимать!» «Ладно, пошли кушать», – сказала соседка. Похоже, меня услышали.
Во втором случае в женском туалете московского торгового центра рыдала девочка на вид не старше четырёх лет. И опять же молодая мама монотонно и бесстрастно объясняла дочери, в чём она не права. «Я спросила тебя, хочешь вишнёвое мороженое? Ты согласилась, я купила, а ты начала требовать шоколадное. Так себя не ведут. Где твоя благодарность? Поэтому никакого мороженого». Девочка слушала и опять, рыдая, требовала шоколадного мороженого. Она искренне не хотела вишнёвого, которое так понравилось её маме.
Эти дети были слишком малы, чтобы понимать воспитательную логику матерей. Они прямо сейчас хотели того, чего хотели. Они были в контакте со своими потребностями и активно о них заявляли. Они стремились удовлетворить их в контакте с мамой. А мамы слышали их через свои фильтры и считали, что дети капризны, неблагодарны, своевольны, их нужно правильно воспитать. Мамы разрывали контакт, наказывали детей. Отучали их предъявлять свои потребности, скрепляя это травматичным опытом: когда я хочу этого, мама меня отвергает. Поэтому я запрещу себе этого хотеть.
В таких случаях я, как психолог, рекомендую мамам разобраться со своим воспитательским зудом. Как правило, всплывают их собственные истории с неуверенностью в себе, боязнь родительской ответственности и обида на детей, которые рушат мамину самооценку.
Резюмирую: когда человек не может удовлетворить свои потребности привычным образом, он переживает стресс. Стресс – это способность психики найти новый способ ресурсирования и закрепить новый навык. Сознание должно быть готово учиться новому навыку, иначе стресс переводит ситуацию в травматичный опыт и запоминает как проблему.