Начальник областного Управления Комитета Государственной Безопасности генерал Шатилов, вызвал к себе полковника Александрова. Начал без предысторий, как всегда деловито и лаконично:
- Юрий Васильевич, ситуация такова: меня срочно вызывают в Москву, я доложен присутствовать на выдвижении обвинения хозяевам убитого агента ЦРУ… А завтра в девяносто восьмой гвардейской воздушно-десантной дивизии будут вручать государственные награды разведчикам из группы «Гамма». Вы должны присутствовать на торжестве вместо меня и передать от нашего ведомства слова благодарности за то, что они обезвредили опасных диверсантов противника. Подчеркните, что, кроме этого, помогли получить вещественные доказательства подрывной деятельности разведки США против нашей страны. Поздравьте награжденных и выразите соболезнование по поводу гибели гвардии рядового Жаргалова. На параде будет присутствовать отец солдата, лично ему передайте огромную благодарность за воспитание сына-патриота.
- Слушаюсь, товарищ генерал! – сказал полковник.
***
Командующий Воздушно-десантными войсками генерал армии Маргелов еще раз прошелся взглядом по списку военнослужащих, награждение которых должно было начаться с минуты на минуту. Глянув на сидящего напротив генерал-майора Самойлова, вдруг спросил с живой заинтересованностью:
- Напомни, комдив, сержант Дудкин, это не тот ли хулиган, который полгода назад гробил войсковое имущество и едва не сломал руку подполковнику Еремину?
- Он и есть, товарищ генерал армии, - подтвердил Самойлов.
- Нет, вы только посмотрите на этого деятеля… - глаза главкома потеплели, его привычно суровое лицо осветлилось теплой улыбкой. – Тогда свой штык-нож спас, а сейчас спас боевого товарища… Десантник по жизни: ни добавить, ни отнять… Часы-то мои носит, нет?
- Еще бы! – широко улыбнулся Самойлов. – Я как-то у Кузьменко поинтересовался, он сказал, что ваш подарок Дудкин пуще глаза бережет, гордится им… Ну и хвастается, разумеется.
- Я почему-то сразу понял, что из мальчишки будет толк, - задумчиво проронил Маргелов. - Да и остальные такого же замеса мужики! С ними действительно можно с любых высот, в любое пекло! Только жаль, что одного теперь не хватает, Жаргалова…
- Я докладывал вам, товарищ генерал армии, что его младший брат будет служить в нашей дивизионной разведроте.
- Да, да, припоминаю… А как зовут солдата?
- Цыды'п.
- Гвардии рядовой Цыдып Жаргалов… - медленно произнес Маргелов, его взгляд затуманился, какое-то время он сидел молча, потом достал из коробочки рубиново-золотистый орден Красного Знамени, подержал его на ладони, горестно вздохнул. - Я и думать не мог, что после войны доведется вручать посмертные награды, а вот…
- Будем надеяться, что больше вам не придется этого делать, товарищ генерал армии… - сказал Самойлов.
- Оставь ты эти титулы, Олег Дмитриевич, - досадливо отмахнулся Маргелов. - Лучше подумай, что скажешь отцу солдата, когда будешь передавать ему этот орден?
- Извините, Василий Филиппович, но говорить придется вам, - возразил командир дивизии. - Ведь награды вручает старший по званию. И это правило никто не отменял…
- А мы сегодня нарушим данную традицию, - твердо изрек Маргелов. - Это твои орлы, тебе их и награждать. А я просто пожму каждому руку.
- Что ж, это запомнится им навек: ведь сам десантный «Батя» руку жал… - медленно и проникновенно сказал Самойлов, затем встал из-за стола, надел фуражку, одернул парадный китель. - Пора, Василий Филиппович, нас ждут.
***
От величайшего волнения сердце Игоря Березкина неистово колотилось в груди. Неужели это о нем и о его боевых товарищах говорит сейчас Командующий Воздушно-десантными войсками генерал армии Маргелов, стоявший на высокой трибуне перед выстроенными в виде огромной буквы «П» батальонами.
А слова Главкома, усиленные динамиками, продолжали падать откуда-то сверху, с трудом проникая в сознание:
- … И проявленные при этом мужество, героизм и преданность воинскому долгу, Указом Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик награждаются:
орденом Красного Знамени:
гвардии рядовой Жаргалов Бато Цыренович (посмертно),
орденом Красной Звезды:
гвардии майор Никитин Сергей Николаевич,
гвардии старший лейтенант Березкин Игорь Владимирович,
гвардии младший лейтенант Гусаров Андрей Спиридонович,
медалью «За отвагу»:
гвардии старшина Абшилава Резо Гурамович,
гвардии сержант Дудкин Петр Петрович,
гвардии младший сержант Павлов Михаил Иванович.
Закончив читать Указ, генерал армии Маргелов в сопровождении генерал-майора Самойлова спустился с трибуны. Они встали впереди отдельного знаменного взвода, застывшего по стойке «смирно» и были теперь осенены знаменем дивизии, тем самым, багровый бархат которого целовал коленопреклоненный лейтенант Самойлов, принимая в 1944 военном году, гвардейскую присягу на поле боя.
Взяв со стола, покрытого кумачом, коробочку с орденом Красного Знамени, Самойлов раскрыл ее. Сосредоточенно помолчал, затем произнес:
- Товарищи! Эту высокую боевую награду Родины я вручаю Жаргалову Цыре'ну Доржи'евичу, отцу погибшего героя.
Из короткого строя разведчиков тотчас же вышел и, прихрамывая, направился к столу старик-бурят. На его пиджаке поблескивали два ордена Славы и несколько медалей. Стараясь насколько это было возможно держать строевой шаг, он приблизился, встал перед генералами, поднес подрагивающую от волнения ладонь к виску и чуть растерялся, не зная кому из военачальников докладывать. Выручил Маргелов:
- Обращайтесь к генерал-майору Самойлову, отец!
- Товарищ генерал-майор… - голос старика осекся, но он быстро справился с собой, и, с трудом глотнув воздух, продолжил. – Бывший рядовой Жаргалов для получения награды сына прибыл.
Самойлов протянул ему коробочку с орденом, а Маргелов обнял старого солдата и сказал:
- От всей души благодарю, отец, за воспитание сына-героя, память о нем навсегда останется в наших сердцах.
Жаргалов снова поднес руку к виску:
- Служим Советскому Союзу! – затем вернулся в строй, встал на правом фланге рядом с майором Никитиным.
Подошла очередь Игоря. Отыскав глазами заранее приготовленное отверстие на его кителе, Самойлов точным движением поместил туда штырек ордена, туго затянул крепящую закрутку, затем крепко пожал офицеру руку.
- Поздравляю, товарищ гвардии старший лейтенант!
Игорь вытянулся:
- Служу Советскому Союзу! – и тут же ощутил пожатие сильной ладони и Маргелова, услышал его слова:
- Отличное начало службы, гвардии старший лейтенант, желаю вам дальнейших успехов!
К генералам подошел Дудкин и пока Самойлов размещал на его груди медаль, Маргелов, чуть наклонился, негромко и доверительно сказал:
- Благодарю, гвардии сержант! Полгода назад я не ошибся в тебе…
- Спасибо, товарищ генерал армии… - блестя повлажневшими глазами, как-то растерянно ответил Дудкин. Про торжественные традиционные слова: «Служу Советскому Союзу» он, обычно находчивый и неробкий, вдруг забыл.
Вручив награды, генералы снова поднялись на трибуну. Встав напротив микрофона, Маргелов некоторое время молчал, обводя взглядом стройные ряды батальонов. Голубое море беретов замерло перед ним.
- Десантники! Гвардейцы! Дорогие сыны мои! Только что, по поручению правительства страны, были вручены боевые награды вашим однополчанам. Счастлив, что во вверенных мне войсках служат такие воины. Уверен, окажись на их месте каждый из вас, он не поступил бы иначе. Потому, что все вы служите Родине по кодексу воинской чести. Мы понесли невосполнимую утрату: ушел из жизни молодой человек, наш товарищ, чей путь только начинался. Он ушел как герой, продолжив боевую эстафету отца – солдата Великой Отечественной Войны, кавалера многих государственных наград. Сегодня особенный день: в наши ряды вливается молодое пополнение – воины осеннего призыва. И глубоко символично то, что в их числе родной брат рядового Бато Жаргалова, Цыдып. От лица командования выражаю уверенность, что младший брат не посрамит фамилию Жаргаловых, которая навечно занесена в списки разведывательного подразделения вашей дивизии, - Маргелов помолчал, вновь окинул взглядом застывшие в строю шеренги, потом продолжил:
- Можно много говорить о мужестве и храбрости, но я скажу о другом. Все вы знаете, что в вооруженных силах некоторых сопредельных государств тоже есть войска специального назначения, только зовут их не голубые, а зеленые береты. Это сильный, опытный и хорошо подготовленный противник, умеющий воевать в самых сложных условиях. Но тут есть одно «НО»! Каждый из этих зеленых беретов пойдет в огонь и в воду, на любой риск, но - за деньги! Зеленым беретам щедро платят… Платят за растерзанную Корею, за сожженный Вьетнам, за безвинно убитых стариков, женщин и детей… Но мы - другие: наша сила в том, что мы пойдем в бой не за рубли, а за свободу, честь и независимость своей Родины! Поздравляю вас, дорогие товарищи награжденные, а также поздравляю всех, кто принимал участие в прошедших учениях, с достойной победой над условным противником.
Генерал армии Маргелов поднес руку к виску. Торжественно и гордо оркестр заиграл военный марш.
***
После парада Игорь отыскал в праздничной толпе Светлану. Глаза жены вспыхнули счастьем, но тут же ее взгляд потускнел, наполнился тревогой.
- Все видела?
- Да, - понуро кивнула Светлана.
- Ты не рада? – негромко и чуть растерянно спросил он.
- Я счастлива, - она подняла глаза на Игоря. – Я счастлива и поздравляю тебя… Только… - она неожиданно уронила лицо на грудь мужа.
- Что, «только»? - Игорь нежно провел ладонью по ее пышным волосам. Она заговорила сбивчиво, прерывающимся голосом:
- Понимаешь… стояла в толпе, слушала Маргелова и Самойлова, едва не ревела от торжественности, от гордости за тебя… - она тронула рубиновую эмаль новенького ордена на груди Игоря, бережно провела пальцем по отполированной окантовке звезды. – А теперь… Только теперь по-настоящему поняла, что могла потерять тебя навсегда… Если бы не Бато… - слезы заструились из глаз Светланы.
- Ну, ну, не надо плакать… - неловко попытался успокоить ее Игорь. На его лбу прорезалась глубокая складка.
Они долго молчали, стоя в облетевшей аллейке, не сводя друг с друга глаз, словно встретились после долгой-долгой разлуки.
- Игорь, - наконец медленно проговорила Светлана. – Это, наверное, я виновата в том, что ты остался в разведке? Служил бы в другом подразделении, все могло быть не так…
Он глубоко вздохнул.
- Нет, Светланка, ни в чем ты не виновата. Более того, спасибо, что помогла мне стать тем, кто я есть сейчас. Ты понимаешь, о чем я…?
- Я понимаю лишь одно, - сказала она. – Пройдет всего лишь полтора года, и все будет иначе…
- Нет, не будет! – твердо перебил ее Игорь. – Однажды ты сказала мне, что хотела, чтобы я навсегда остался военным, а теперь я и сам не мыслю себе жизни без армии.
- Это окончательно?! – искренне поразилась она.
- Да, - ответил Игорь. Помолчав, добавил. – Это еще и вопрос моей совести… Ведь так было всегда - на место погибшего кто-то становился… - и, словно застыдившись своих, как ему показалось высокопарных слов, резко переменил тему. – Ты принесла?
- Да, конечно… - Светлана приоткрыла целлофановый пакет. - Гвоздики, как ты просил.
- Идем, - он взял ее под руку. - Нас уже, наверное, ждут.
***
По инициативе личного состава разведывательной роты и при поддержке командования дивизии, в память о героически погибшем гвардии рядовом Жаргалове, на стене, возле входа в здание, где располагалось подразделение, была установлена мемориальная плита. И сегодня, в этот светлый и холодный осенний день, должно было состояться ее торжественное открытие, специально приуроченное к только что завершившейся церемонии награждения.
Когда Игорь и Светлана подошли к казарме, возле нее уже выстраивалась в парадный строй разведрота. А напротив задрапированной черным бархатом плиты собралась почти вся разведгруппа «Гамма». В ее задачу входило открытие этого печального мемориала. Во главе этой небольшой группы, поблескивая золочеными погонами парадного кителя, стоял гвардии майор Никитин. Рядом с ним, старый Цырен Жаргалов.
И вот полог снят. Глазам людей предстала большая, отполированная до зеркального блеска бронзовая плита. На ней, по-военному предельно лаконичный строгий текст:
Жаргалов Бато Цыренович
гвардии рядовой
10. 04.1950 - 27. 08. 1969
Ценой своей жизни спас командира
Вечная слава герою-разведчику ВДВ
И под всем этим - десантная эмблема: парашют и два самолета по его обеим сторонам.
При всеобщем скорбном молчании Светлана первой подошла к мемориалу, положила букет гвоздик на широкую полку черного мрамора. Вслед за ней стали подходить другие, и вскоре вся полка была усеяна цветами.
Сняв фуражку, угрюмо потупившись, Игорь застыл в каменной неподвижности. Горестные мысли овладели им. Ведь эта мемориальная плита, посвященная гвардии рядовому Жаргалову, была отчасти и его, Игоря, мемориальной плитой… Это незыблемо подтверждалось словами: «… спас командира…» То-есть спас именно его, лейтенанта Березкина, а не кого-то другого! Не колеблясь, пожертвовал собой, предоставив Игорю возможность продолжать жить. Теперь эта бронзовая плита являлась неким рубежом, разделяющим судьбу Игоря на «до» и «после». И было в этом что-то очень значимое и вечное…
- Идут… - вдруг сказал кто-то, и офицер, сбросив оцепенение, поднял голову. По плацу, со стороны сборного пункта призывников, направляясь к казарме разведроты, шли двое: гвардии старшина Резо Абшилава и молодой солдат в новенькой, еще не обмятой форме десантника.
Игорь всмотрелся пристальнее. Да, Цыдып был очень похож на своего старшего брата, только в плечах смотрелся чуть поуже.
Шагнув навстречу сыну, старый Цырен Жаргалов взял его за руку и подвел к Игорю.
- Вот, сынок, отдаю тебе своего младшего, - он судорожно вздохнул. - Следы читает, стреляет метко, ходит неслышно, - я сам учил, теперь ты сделай из него солдата, каким был наш Бато. А ты, Цыдып, будь достоин имени брата, служи честно. Твоим командиром будет товарищ старший лейтенант. Это он был вместе с Бато, последним видел его живым…
Игорю показалось, что чья-то мягкая, но сильная и безжалостная рука сдавила его сердце. Он почувствовал, как перехватило дыхание, как глаза затуманило влажной пеленой. Будто сквозь мутное стекло смотрел он на стоявших вокруг людей. Расплывчато прорисовывались фигуры майора Никитина и младшего лейтенанта Гусарова, а рядом с ними едва виднелось лицо Светланы, и черным казался белый платок, которым она утирала свои слезы.
Отчетливо и остро Игорь вдруг понял: еще миг – и он тоже не выдержит… Но он не имел права на слабость, рядом стояли боевые товарищи, и во все глаза на него, командира, смотрел молодой воин. Игорь несколько раз моргнул, прогоняя из глаз влажный туман. И теперь он отчетливо видел лицо Цыдыпа Жаргалова, юное, открытое, порозовевшее от непривычного для него всеобщего внимания. Невольно получилось так, что солдат встал между сержантами Павловым и Дудкиным, и неожиданно яркая, до боли пронзительная картина появилась перед мысленным взором Игоря.
Словно воочию он увидел короткий строй разведчиков в изодранных пятнистых маскировочных костюмах, увешанных оружием и амуницией, когда там, в горах, на одном из привалов капитан Никитин построил их, измотанных долгим переходом. Точно так же стоял в том строю и Бато Жаргалов, между своими товарищами, Дудкиным и Павловым. Теперь строй был снова заполнен.
Шагнув к Цыдыпу, Игорь положил ладонь на плечо юноши, взволнованно заглянул ему в глаза:
- Ну, что ж, гвардии рядовой Жаргалов, будем служить. Ты зачислен в четвертый учебный взвод, становись в первую шеренгу, знакомься со своими новыми товарищами. Сегодня уволенные в запас воины будут передавать вам свое оружие. Тебя ждет снайперская винтовка твоего старшего брата…
21. 03. 2022 г.
Ростов-на-Дону
