Предыдущая глава
Цепляясь руками за кусты и ветки, едва волоча подгибающиеся ноги, Тихон Зверев доковылял до стоявшего на склоне сопки Чекерза, рухнул без сил. Волк, повизгивая, роняя с вываленного набок языка густые нити слюны, натянув ременный повод, привязанный к поясному ремню старика, продолжал увлекать хозяина вверх.
- Да ляг ты, твари'на! – бешено выдохнул Зверев, рванув на себя повод. Пес злобно оскалился, зарычал, но тем не менее покорно лег, тяжело поводя боками. Зверев повалился навзничь, уставил вверх кудлатую, давно не чесанную бороду.
- Ты будешь идти, старик, или это финал? – Чекерз толкнул его тупым носком сапога в бок.
- Н-не… не могу… больше…н-н-оги не и-и-дут… смолоду так н-не бегал… - судорожно пролязгал тот зубами.
- А ты во-о-он туда посмотри, старая жаба! – показал Ральф рукой на широкую кочковатую марь. – Видишь?!
- Чево там еще?
- А того! Те, на которых ты ночью так старательно спускал камни, идут нашим следом!
- Господи Боже ты мой, да как же это? – Зверев ошарашенно поднялся. – Неужто живые?
- Желаешь убедиться? – Чекерз протянул ему бинокль. Тихон трясущимися руками навел его туда, куда показывал разведчик. Долго всматривался, от напряжения по щеке сползла слеза.
- В-верно… ч-четверо… и-идут… - обреченно выдавил он. - Скоро здеся будут, выследили по росе, - ноги Тихона подкосились, он медленно осел, обхватил лысую голову грязными заскороузлыми ладонями. Потом вопросительно поднял посеревшее лицо на своего спутника. - Что будем делать?
- Не думаю, «Крест», чтобы встреча с ними сулила тебе что-либо хорошее… - значимо произнес Ральф. - Насколько мне известно, в СССР амнистия за давностью лет на государственных и военных преступников не распространяется…
- Да, да. да! – затравленно блестя глазами, лихорадочно забормотал Зверев. – Надо идти… Надо идти…
- Ты абсолютно прав, старик, надо идти, но только мне одному… В пешем походе ты исчерпал себя полностью, поэтому наш совместный вояж, увы, закончился. Останешься здесь и встретишь преследователей так, как положено старому террористу, опыт в этом у тебя немалый, твою биографию я изучил весьма неплохо…
- Это почему же я тут должен остаться? – возмущенно вскинулся Тихон.
- А потому, что я так решил! – твердо отчеканил Ральф. – Наша фирма тебе весьма неплохо платит, чтобы ты не обсуждал приказы, а неукоснительно их выполнял. Я доходчиво объясняю, гражданин Зверев? Кстати, кроме финансовой стороны вопроса есть еще идейная: не далее, как пару недель назад, ты мне излагал свою военно-политическую теорию, утверждая, что готов рвать коммунистов зубами и руками… Так в чем же дело, дружище, ситуация более чем подходящая, - действуй! - Чекерз замолчал, с мимолетной радостью подумал. – «Вот где ты мне пригодился, старый ублюдок! Пристрелишь хотя бы одного, а с остальными я постараюсь разобраться сам».
Не сводя переполненного ненавистью взгляда с лица Чекерза, Зверев процедил:
- А ежели не останусь, а уйду? Запрячусь там, где меня и сам черт не сыщет, не то что те четверо… - Тихон кое-как встал, и будто бы поправляя поясной ремень, незаметно отвязал от него собачий повод.
- Никуда ты не денешься, Зверев… Подберешь удобное место для засады и кинжальным огнем перестреляешь всех четверых… Не сумеешь - сам будешь трупом. Выхода нет, сдашься – эшафотная петля-удавка Линча тебе обеспечена. Удрать отсюда тоже не сможешь, - я не позволю…
- А ты что, меня к дереву привяжешь? С чего уверен, что я останусь?
- К дереву я тебя привязывать не стану, но тем не менее ты останешься здесь, «Крест»… - обещающе произнес Ральф, торопливо, но не суетно наворачивал на длинный ствол своего автоматического пистолета дырчатую трубку – прибор бесшумной стрельбы. - Я своих решений не меняю, именно поэтому… - голос Ральфа неожиданно прервался громким выкриком Зверева:
- Фа-а-ас!
Не зря Тихон учил и натаскивал своего Волка, выкреста от огромного полудикого волкодава и немецкой овчарки. Недаром тренировал в стремительном прыжке сбивать с ног загнанного изюбря или косулю, сажать поднятого из берлоги медведя. Холил умного пса Зверев, кормил с рук, из того же котла, в котором готовил еду и себе. Знал, что нет ближе и надежнее у него друга, чем эта собака. Понимал, если грянет час, то сослужит ему верную службу волчатый кобель с дикими зелеными глазами. Так и жили они вдвоем в усадьбе на отшибе, человек и собака, ни родни, ни друзей, ни приятелей…
Огромное тело метнулось в стремительном гигантском прыжке, распласталось по воздуху. Сосредоточив все внимание на старике, этого Чекерз никак не ожидал. Скорее интуитивно, нежели осознанно, он выстрелил навскидку. Почти неслышно чмокнул выстрел бесшумного пистолета и в ту же секунду Чекерз почувствовал, что падает, и успел еще раз нажать на спуск, целясь теперь уже в бросившегося к нему Зверева. И даже теряя равновесие, заметил, что не промахнулся: кривясь от боли, Тихон выронил из простреленной руки занесенный нож, рухнул на спину. В следующий миг Ральф увидел прямо перед лицом страшную оскаленную смрадно дохнувшую пасть черного рычащего зверя. Не выпуская оружия, Чекерз мгновенно нащупал на запястье левой руки массивный металлический браслет, рванул кольцо, выдернул длинную тонкую струну, сплошь усеянную мельчайшими алмазными шипами и с длинным потягом, полоснул ей перед собой несколько раз.
Когда собака перестала судорожно корчиться у него на груди, Ральф отшвырнул ее от себя, вскочил, быстро осмотрелся. С искаженным от страха и боли лицом, Зверев полулежа, опираясь на левую окровавленную руку, силился достать из-за спины ружье правой рукой.
Не сводя ледяного взгляда с лица Тихона. Ральф медленно наступал на него. Остановился. Ствол пистолета упёрся Звереву в лоб. Выпучив глаза, тот с ужасом следил за тем, как палец разведчика неотвратимо выбирает свободный ход спускового крючка. Еще миг, и череп разлетится вдребезги, расколотый выстрелом в упор. И тогда судорожно перебирая руками и ногами, Зверев пополз по земле.
- Н-не убивай… н-не убивай… одно де-е-ло… о-одно д-дело делаем… - трясясь, забормотал он, словно помешанный.
Ральф остановился, отвел ствол ото лба Зверева.
- Дьявол с тобой, старая обезьяна, - проговорил он медленно. – Хоть ты и пытался разделаться со мной, я не застрелю тебя.
- Спа-а-асибо… Коля… К-коленька-а-а… родной… миленький… что хошь сделаю, только не убива-а-ай… я е-еще пожи-ить хо-очу… - в глазах Зверева загорелся огонек надежды. Чекерз наступил сапогом на его простреленную руку, больно придавил к земле.
- Поднимайся, «Крест», топай за мной, ружье верну потом, - Чекерз сорвал с плеча Зверева двустволку, зашагал вперед. Пройдя метров пятьсот, остановился. - Думаю, здесь будет удобно, - он показал рукой на груду огромных гранитных валунов. – Тут и встретишь своих соотечественников.
- С дробовиком-то? – зло блеснул глазами Зверев.
- Ничего, справишься и с дробовиком, держи, - разрядив ружье, Чекерз вернул его владельцу. - Насколько мне известно, ты неплохой специалист по такой работе. Тем более, что у тебя еще кое-что имеется… - с этими словами он достал из нагрудного кармана своей куртки старый, потертый «Браунинг», бросил на землю в нескольких шагах от ног Тихона, туда же швырнул два ружейных патрона. Зверев изумленно уставился на пистолет, перевел непонимающий взгляд на разведчика.
- Ты, наверное, подумал, что потерял его, когда обнаружил, что пуговица на кармане оторвалась? У меня ему было надежнее, а то ведь ты человек непредсказуемый, нервный, но спишь, тем не менее, довольно крепко… Держи вот еще перевязочный набор, обработаешь руку и ногу, - Чекерз вручил Звереву стерильную упаковку йода и бинта. И не успел тот понять, зачем ему перевязывать невредимую ногу, как чмокнул выстрел и правую ступню обожгла коротая рвущая боль. Пронзительно вскрикнув, Зверев грузно повалился на багуловый куст.
- Ранение касательное, поэтому крови много не потеряешь, а болевой шок пройдет через несколько минут, - Ральф поставил пистолет на предохранитель и как-то даже назидательно добавил. – Это для того, чтобы не пытался уйти отсюда, пока не разделаешься с теми, четырьмя… Повторяю, сдаваться не советую, смертный приговор заочного суда висит на тебе еще с войны. Так что счастливо оставаться, «Крест», желаю тебе удачи!
Чекерз поправил на плечах лямки рюкзака, сильно и пружинисто оттолкнулся от камня, на котором стоял, далеко прыгнул вниз, под уклон сопки. Не останавливаясь после касания, используя инерцию прыжка, побежал гигантскими шагами. Из толстых каучуковых каблуков его сапог во все стороны сыпалась специальная пыльца – Ральф только что выдернул нитку-фиксатор, раскрывшую мельчайшие капилляры в обуви. Эта пыльца должна была сбивать со следа розыскных собак, если вдруг при их помощи будет организовано дальнейшее преследование. Отойдя метров четыреста, на ходу ориентируясь по карте и компасу, разведчик круто повернул поперек склона. Пока он был удовлетворен, все получилось почти так, как было задумано, лишь проклятая собака внесла неожиданные коррективы в его планы; Волк все же успел укусить за нижнюю часть его левой кисти, поэтому надо как можно скорее сделать инъекцию противостолбнячной сыворотки. Пока извлекал ампулу из медицинской укладки, мельком подумал: «А может, не уходить, а выйти в тыл преследователям, пристроиться за ними, и когда Зверев откроет огонь, напасть сзади? – но Ральф тут же отмел эту мысль. – Нет, это решение не годится! Они идут парами, атаковать их разом не получится. Более того, контрразведчики вооружены автоматами и его пистолет против них мало чего стоит… Спасаться надо иным способом».
Час назад, обнаружив позади себя погоню, Ральф сразу не сообщил об этом Звереву, лишь ускорил темп движения и взял направление на скалы. Спасение теперь было только в этом. Разведчик понял: русские ни за что не отстанут, как видно, у них опытный проводник-следопыт, от него не уйти, не спрятать следы. И сейчас вступал в силу один из многих способов отхода, которыми он овладел, обучаясь в разведшколе на Аляске. Полдела уже сделано: старик дотащился до этих гор, и больше не нужен, пусть задержит погоню хотя бы на тридцать-сорок минут, а потом все будет кончено. Зверев и не подозревает, что в его рюкзаке находится собственная смерть - крошечная часовая мина, подсунутая Ральфом. Сдаться он не посмеет – слишком кроваво его прошлое, станет драться до последнего. Ну, а если все же будет захвачен живым, то вряд ли успеет что-либо рассказать: разлетится на мельчайшие атомы, и, возможно, прихватит с собой кого-нибудь из преследователей. В любом случае, кроме клочьев одежды, обломков ружья, да кожаных подошв от ичигов, им не достанется ничего… А он, Ральф, тем временем будет уже далеко. Сейчас главное – сделать все как надо, разыграть сцену, продуманную и отрепетированную не один раз.
Пройдя вверх по склону, Ральф приблизился к плоской вершине сопки, внимательно осмотрелся. Место для реализации его задумки подходило просто идеально: буквально в сотне шагов высилась обширная густая сосновая роща, в которой можно надежно замаскироваться. А левее находился отвесный скалистый обрыв, до его дна было около восьмидесяти метров. Разведчик сбросил с плеч свой огромный рюкзак, раскрыл его. Достал бухту тонкой прочнейшей альпинистской веревки, размотал ее и спустил до выступающего из склона небольшого карниза. Зажав левой ладонью веревку и, тем самым отметив расстояние до карниза, правой рукой вытянул ее назад. Добавив пару метров, перерезал веревку. Осмотревшись, задержал взгляд на березе, одиноко стоявшей на краю обрыва, крепко вросшей в каменистую почву перекрученными корнями. К ней и привязал веревку, а ее конец сбросил в пропасть. Убедившись, что он лег точно на кремнистую гранитную кромку выступа, Ральф столкнул несколько гранитных обломков, едва державшихся на склоне, они с глухим стуком полетели вниз. Прогремел небольшой камнепад, со дна ущелья поднялось облачко пыли. После этого Ральф навел бинокль на то место, где в последний раз видел преследователей, но далекая и бесконечно широкая кочковатая марь теперь была пустынна. Четверо уже прошли ее и втянулись в лес у подножия скалистых сопок. На какое время их движение сможет задержать Зверев, Ральф предположить не мог. Да это было и не столь важно… Важно было то, что если преследователи уцелеют после взрыва и снова возьмут след Ральфа, то он неминуемо приведет их сюда. А дальше – дело техники. Критически осмотрев место, Чекерз остался доволен результатом своей задумки. Он ни минуты не сомневался в том, что действует правильно. По логике, человек, захотевший спуститься со скалы в этом месте, привяжет свою веревку именно к этому дереву. Впрочем, больше ничего подходящего для этой цели здесь не было.
Теперь осталось проделать заключительную часть работы: Чекерз взял остаток веревки, обернул ее вокруг березы и принялся стравливать один конец вниз. Через пару минут убедился, что оба конца веревки совместились и достают теперь почти до самого дна ущелья. Ральф надел рюкзак, затем кожаные перчатки, чтобы не обжечь ладони. Подойдя к краю обрыва, крепко ухватился за двойную веревку, повис над пропастью и решительно зашагал по крутому склону спиной вперед. Буквально через пять минут он уже был на дне ущелья. Теперь осталось лишь единственное: стянуть веревку вниз и уходить от возможного преследования по неудобному, заваленному гранитным глыбами дну ущелья, предпочтя это более легкому перемещению по таежным распадкам и пологим склонам сопок.
Человеку, далекому от разведки, этот шаг мог бы показаться крайне безрассудным и опрометчивым: не проще ли было устроить засаду в роще наверху, дождаться преследователей и перестрелять их.
Но опытнейший агент капитан Ральф Чекерз имел на этот счет иную точку зрения и здраво оценивал свои возможности: малокалиберный пистолет мало что значит против снайперской винтовки и мощных скорострельных автоматов… Да и сколько человек придет сюда после боя с Тихоном Зверевым он тоже не мог знать.
***
Майор Кузьменко не сводил напряженного взгляда с лица дежурного радиста. Старший сержант сосредоточенно вращал колесико волновода, настраивая радиостанцию на нужную волну. Из-под дужки наушников ежиком топорщились короткие волосы, лоб связиста был сморщен от старательности, глаза полуприкрыты, и вся его нахохлившаяся фигура, казалось, была превращена в слух.
В радиорубке разведотдела дивизии стояла тяжелая тишина, изредка нарушаемая доносящимися из приемника сигналами морзянки и обрывками чьих-то голосов. Через полчаса радист снял с круглой головы наушники, повернулся к офицеру.
- Товарищ гвардии майор, разведывательно-диверсионная группа «Гамма» в назначенное время на связь не вышла, докладывает дежурный радист гвардии старший сержант Бурцев.
- На резервных частотах пробовали искать? – хмуро уточнил командир разведроты, хотя и сам видел, что связист делает все возможное.
- Так точно, пробовал, РДГ «Гамма» молчит.
Майор медленно отошел к окну, скрестил руки на груди и глубоко задумался.
«Что же могло произойти?» – эта мысль уже вторые сутки ни на минуту не покидала Кузьменко. Он лично передал радиограмму генерала Самойлова, получил ответ капитана Никитина о том, что тот понял приказ и неукоснительно выполнит его. Чтобы два агента, как бы хорошо они не были подготовлены, смогли уничтожить разведгруппу, этого майор не мог себе представить. Скорее всего, просто неисправна радиостанция.
- На последнем сеансе связи с «Гаммой» вы были? – спросил Кузьменко.
- Так точно! - ответил радист.
- Ничего странного и непривычного не уловили?
- Никак нет, товарищ гвардии майор. Сеанс прошел без отклонений, радиограмму принял и ответ передал номер «первый», слышимость была отличная, импульс радиосигнала сильный.
- Значит, и рация, и батареи у них были в порядке?
- Так точно.
- Хорошо. Дайте мне запись последнего радиообмена, сами будьте постоянно на приеме… - он не успел договорить: загудел зуммер телефона, радист снял трубку и тотчас же повернулся к Кузьменко:
- Товарищ гвардии майор, вас срочно вызывает командир дивизии.
***
В кабинете генерала Самойлова, Кузьменко увидел кроме дивизионного начальства двух офицеров с васильковыми петлицами на воротнике кителя.
- Проходите, товарищ майор, знакомьтесь, - пригласил его генерал. – Это полковник Александров и подполковник Морозов из областного Управления КГБ.
Разведчик поочередно поздоровался с чекистами.
- Что нового? – Самойлов опустился в кресло.
- Ничего, товарищ генерал, РДГ «Гамма» снова не вышла на связь в обусловленное время.
- Ваши мысли по этому поводу?
- Считаю, что проблема с радиостанцией.
- А может, нападение? Или вы не допускаете такой ситуации?
- Допускаю, товарищ генерал. Но после вашего приказа внезапность нападения маловероятна: десантники предупреждены и эффект внезапности исключен. И потом: двум диверсантам, справиться с семерыми хорошо подготовленными разведчиками непросто. Капитан Никитин отличный командир, да и большинство членов его группы не в первый раз на подобном задании. Даже если они столкнулись с диверсантами в бою, то… Одним словом: я верю в своих людей.
- Это хорошо, что вы верите в своих солдат. Но факт остается фактом – группа не выходит на связь в течение двух суток.
- Товарищ генерал, - подключился к разговору Морозов. – Лично я не разделяю оптимизма майора Кузьменко. По нашим предположениям, один из агентов прошел специальную подготовку, имеет опыт проведения сложных заданий. Одно лишь то, что ему удалось уйти от облавы после аварии на железной дороге, подсказывает, что этот человек умеет прекрасно действовать в условиях горно-таежной местности, наверняка обстрелян, силен и вынослив. А второй хорошо знает район, по которому совершает марш-бросок разведгруппа «Гамма», потому что уже давно живет в этих краях. В прошлом же он – фашистский пособник, затем – кровавый бандит… Думаю, добавить нечего, такие идут на всё.
- Понятно… - Самойлов сосредоточенно помолчал, затем угрюмо продолжил. – Следовало бы немедленно послать вертолеты в район последнего выхода на связь РДГ «Гамма» и организовать широкий поисковый облет территории, но, к сожалению, в ближайшие сутки авиацию задействовать не получится, сами видите, какая погода, - он кивнул на залитое дождем окно.
- Как ни прискорбно это осознавать, но данный фактор работает сейчас на наше ведомство, - невесело подытожил полковник Морозов. – Иначе вертолетная, так сказать, активность может спугнуть закордонного агента и он, скорее всего, откажется следовать на свой «почтовый ящик», где мы готовы взять его с поличным… А удастся ли его отыскать на территории, образно говоря, в пол-Европы, - это большой вопрос, товарищи офицеры…
