104
Ирвинг на мгновение замер, не веря тому, что случай свёл её с той, которую он искал всю жизнь. Мужчина уже давно не мог обнаружить след Веты. Несколько лет назад что-то закрыло её, будто плотный туман закрыл её следы.
После той памятной зимней ночи, когда он увидел сестру рядом с каким-то солдатом на мосту. Тогда Ирвинг не смог сразу же броситься за ней, так как должен был закончить своё шествие. По его окончанию, он взял с собой несколько проверенных братьев, с которыми они поддерживали и покрывали друг друга, и кинулся искать Вету.
Но дойдя по её следу до края города, преследователи потеряли беглянку. Она будто растворилась в пространстве. Ирвинг искал сестру в окрестных деревнях, спрашивал у извозчиков, встречающихся на дорогах, но никто не мог ему ответить. Молодую женщину, подходящую под его описание, никто не видел.
Спустя некоторое время колдун понял, что кто-то закрыл ему все пути к ней. Он чувствовал за этим стоит сильная ведьма, морок которой он не мог преодолеть. Но при этом понимал, что уничтожить его она не может. Каждый дар имеет своё направление и человеку, которому доступно сбивать других с дороги, не даны силы для другого вида борьбы.
А вот Вета могла его уничтожить. И Ирвинг это знал. Ведь в их жилах текла одна kpовь. И даже капли её хватило бы, чтобы сделать ему плохо. Спустя несколько лет после той встречи колдун ощутил, что сестра проводит обряд, пытаясь изгнать его дух из тела брата и дать место той слабой, светлой души, что столько лет была рядом с ним, так и не сумев отлететь на небо.
В тот момент Ирвингу понадобились все свои силы, что помешать обряду, но он чувствовал, что не справляется. Тогда колдун обратился к своим тёмным помощникам, но и они не смогли бы удержать его душу в связи с телом, если бы Вета не допустила ошибку. Она возомнила себя судьёй и поплатилась за это.
Поняв, что ритуал сестры не получился, Ирвинг немного успокоился. Но в то же время у него появился страх, что она попробует ещё раз, не щадя себя. Он предполагал, что желание извести его окажется сильнее жажды жизни, которой Вета могла лишиться в случае повторного обряда. Колдун не знал, что она не станет рисковать собой из-за дочери.
Поэтому он решил затаиться. Уехал далеко и сосредоточился на том, чтобы достичь успеха на монашеском поприще. Он видел каких высот и богатств можно достичь в этой сфере. Жажда власти манила его лишь не меньше, чем Вета, и он надеялся, что так забудет о сестре. Но не смог. Её образ продолжал преследовать в мыслях и снах. Он хотел сделать её своей, а если она не согласится, то погубить навсегда. Отомстив за её действия.
Ирвинг почти перестал её искать, решив, что рано или поздно судьба сведёт их. Слушая истории многих людей, которые приходили к нему на исповедь, он понял, что всё имеет своё начало и свой конец и будет разрешено тогда, когда будет угодно провидению.
И вот сейчас, приехав в Прагу по делам духовенства, он даже не рассчитывал встретить Вету считая, что она никогда не вернётся в город, где он чуть не настиг её.
Какова же была его радость и удивление, когда он увидел сестру прямо в застенках инквизиции. Там, где он был полным хозяином. Откуда не было выхода и лишь его решение могло спасти её.
Ликование захватило колдуна. Он понял, что сможет отомстить за всё: равнодушие Иммы, свою гибель в изначальном теле в борьбе с её матерью, и конечно за презрение со стороны самой Веты.
Все эти мысли вихрем пронеслись в голове колдуна. При этом он успел заметить затравленный взгляд сестры. Он привык думать о ней так, хотя и не чувствовал родства. Лишь бренность тел связывало их.
«Мои братья смогли схватить её, - подумал он, - надо узнать за что. Надеюсь, она не попалась на колдовстве, а просто оказалась случайной жертвой инквизиции. Тогда я смогу забрать её себе».
Ирвинг заметил, что Вета нормально передвигалась и не выглядела измождённой, а значит ещё не была подвержена пыткам и он решил дать указание дознавателю, чтобы тот был аккуратным и не калечил пленницу. Колдун имел на неё свои планы и хотел получить её в первозданном виде, а не измученную и повреждённую..
Хотя мысли о том, что в жизни сестры уже были мужчины, вызывали у него приступ ярости, но Ирвинг всё же хотел сам убедиться в этом и всё равно сделать Вету своей.
Разойдясь с ней в коридоре, монах поспешил по своим делам, а потом ознакомился с её делом. Он с неудовольствием увидел, что другие женщины давали одинаковые показания против его сестры. Он знал, что такая практика часто применялась монахами, когда они подводили пленниц к мысли, что можно оговорить одну из арестованных и получить за это свободу.
Тогда на судебном процессе, что проводились для демонстрации борьбы инквизиции с колдовским грехом, они получали полную поддержку своим обвинениям из уст простых людей, которым верили такие же, как они. А отпущенные на свободу пленницы всю оставшуюся жизнь были вынуждены молчать от страха разоблачения.
Но сейчас Ирвингу не понравилось, что его братья вновь применили эту практику. Он бы хотел освободить Вету, чтобы прибрать её к рукам, но сфабрикованное обвинение нарушало его планы.
Единственное, что колдун мог сейчас сделать, это заплатить дознавателю, чтобы тот не сильно упорствовал в получении признания от Веты.
- Немного попугай, но не причиняй большого вреда, - тихо сказал он человеку в маске и перчатках, протягивая мешочек с монетами.
Сам он решил поговорить с Ветой и посулить ей свободу в обмен на безспекословную покорность ему и выполнение всех желаний. Ирвинг даже придумал, в какой дальней келье он селит свою пленница и как будет использовать свою безраздельную власть. Эти мысли грели его душу, и заставляя сладострастно улыбаться.
Дело её он решил попробовать замять или повернуть в другую сторону. В крайнем случае заменить сожжение на костре, к которому всё шло, пожизненным заточением в подземелье. С этими мыслями он направился беседовать со своими братьями.
Вета же, увидев своего давнего преследователя, замерла и потеряла всякую надежду. Она решила, что именно Ирвинг способствовал тому, чтобы её арестовали и оболгали.
«Он хочет меня уничтожить, и как никогда близок к своей цели, - думала она, - мне остаётся только одно - попробовать спасти дочь. Интересно, он знает о Лакрии? Конечно, знает, - закусила она губу, - ведь женщины в лазарете видели её, а они всё рассказали обо мне дознавателям».
Жизнь дочери теперь стала для неё превыше её собственной. Она была готова пожертвовать собой, чтобы спасти её. Как когда-то сделали её мать и бабушка.
«Мы повторяем одну и ту же судьбу, - текли мысли в её голове, - как же выйти из этого круга?»
В это время её бросили в камеру и замок повернулся, закрываясь. Когда охранники удалились, Вета кинулась к окну. Она хотела увидеть Лакрию, чтобы велеть ей срочно покинуть город.