Вчера забралась Луна в кружку и долго не хотела никуда выбираться. Потому что подсмотрела она с неба юношу, колющего дрова во дворе своего дома. Юноша этот был статен и красив. Но Луне всегда было мало этого. Она следила за тем, каков он, она видела, как он отдыхал на траве, перешёптываясь с тою, и Луне так хотелось узнать, о чём он говорит с травой, что однажды едва не упала на землю она, стремясь стать ближе и уловить слова речи его, но вовремя схватилась Луна за ветку дерева, откинулась чуть назад и просто следила оттуда за юношей.
А он лежал на траве, тихо водя пальцами по травинкам:
- Какая ты холодная, какая жёсткая и холодная – когда первый раз ведёшь по тебе пальцами, - потом юноша легко дунул на травинку, она заколебалась, - а теперь ты уже теплее, и если долго греть тебя – то будешь ты ещё теплее, но тепло лишнее – погубит тебя, потому что тебе надо дышать и тебе нужен свет, - юноша отпустил травинку, и она устремилась вниз, чуть согнулась, напряглась, выпрямилась, закачалась вверх – вниз да чуть в бок, отряхиваясь словно.
Луна смотрела сверху на юношу, потом смотрела на травинку, и она увидела сверху, что по травинке бежит маленький жучок, совсем маленький, такого если и увидит кто – то Луна, а если и подскажет какой кто путь, то Луна; жучок с удивлением всматривался в небо, он искал своей любимой путеводной звезды, своей Луны. Жучок выползал каждую ночь специально, чтобы искать Луну и любоваться ей, а потом летать навстречу ей, зная, что никогда не долететь ему до Луны, но всё равно всегда очень радовался жучок Луне, и каждую ночь очень искал её своим взглядом на небе. Рядом с жучком всегда летели к Луне многие жучки, не отводившие своего взгляда от Луны; ночные бабочки купались в прохладном свете её; и только суетные создания внизу ползали в траве, где едва лишь доступен свет его любимой звезды… Время от времени кого-то выхватывала летучая мышь, и тогда его сосед исчезал навсегда, ещё храня в своих глазах далёкий маяк, Луну… Но несмотря на смерть в этой бессмысленной гонке по Великому кругу жизни, жучок знал, что единственное истинно верное в этом длинном пути – дать жизнь своим детям и быть частью чужой жизни, пусть даже и отдав совсем для этого свою жизнь.
Жучка увидел юноша и подставил ему палец. Жучок ощупал поверхность своими усиками, долго рассматривал новую поверхность, но травинка чуть покачивалась, или покачивалась эта новая поверхность, а ещё она была тёплой, кажется, тёплой, и приятно неровной – коготки на ногах будут легко цепляться, будет удобно идти, жучок резко направился на палец, и когда совсем перебрался, то всё резко начало перемещаться, тёплый воздух окружил жучка, он видел огромные тени, он видел большие медленные поверхности со щёточками, которые прикрывали и открывали озёра, которые то ли были полны свежей воды, то ли были гладкими и блестящими.
- Ну вот, друг травинки, о чём ты думаешь, дружок, - юноша поднял палец вверх, ожидая, что жучок улетит, но жучок всматривался в небо, и искал Луны, а Луна сидела на ветке и чувствовала напряжение жучка, она улыбалась и вдруг прошептала:
- Я свечу… - юноша оглянулся, но ничего не увидел, разве что вдруг стало светлее – и на чистом небе засияла одна большая и полная Луна, её окружили звёзды, яркие и совсем дальние, мерцавшие в силу странной вариации волн света во времени, вызванными случайными неоднородностями воздушной среды, и были те звёзды едва видимые:
- Какой же ты удивительный! – крикнула Луна – а по небу вдруг раздался громкий необъятный шум, и посыпались яркие светящиеся пятна на землю: это падали огоньками болиды и метеоры к земле, стремились они волей Луны…
Один кусок неба с шумом упал рядом с юношей, который совсем забыл про жучка, а тот же – обрадовался уже Луне, уже поднял подкрылки, уже разогрел крылья и – взлетел! – жучок смотрел на Луну, и многие подобно ему поднимались вверх, а юноша видел ямку, тёплую и с паром шедшим из неё, он подошёл совсем близко, наклонился, стал рыть тёплую землю своими руками, и вытащил жёгший ладони чуть – кусочек неба. Он был красноватый, немного неправильной формы, с обожжёнными впадинками, куда соскальзывали ведомые по поверхности пальцы; без любых острых углов, обкатанный своим полётом к земле; и влажный. Юноша разглядывал его и не мог ничего понять, камень был чуть теплее его рук. Он взял его аккуратно и пошёл в дом.
А Луна смотрела в ту ночь на Землю, и, кажется, отдала света больше, чем давало ей солнце:
- Ты совершенно обессилишь, - проговорило солнце, когда узнало о собственном свете Луны. А Луна ответила ему в те же сутки, ища уже под собой новые места на голубом тёплом шаре:
- Конечно же, нет, я слишком воодушевилась.
И уже следующим днём с первым ответом света от Луны солнце говорило ей:
- Дитя моё… Это мой подарок, - и протянуло огромный протуберанец своей далёкой дочери. И к этой яркой энергии тут же устремились частицы космической пыли, они словно мухи распалялись в этой безумной энергии и даже исчезали совсем…
Когда-то подруги солнца ответят ему светом, а пока же они все почувствовали его жест, и некоторые совершенно не понимали этого небольшого желтого карлика в стремлении проявлять свою заботу о том, что всего лишь небольшие блуждающие призраки вокруг ярких комьев этого мира… но этот жёлтый яркий свет – он стремился к Луне…
И вот вчера энергия протуберанца дошла до Луны – и Луна не знала, что теперь делать ей, особенно, когда снова увидела она юношу, после работы, когда он был совсем рядом – протяни луч, и в минуты ты сможешь знать всё о нём – Луна снова устремилась к юноше – и вдруг упала прямо в глаза юноши – покатилась внутри – и совершенно внезапно коснулась самого его сердца, яркого, красного, полного жизни, стучащего так сильно – забиравшего кровь, толкавшего дальше её – Луна остановилась, а юноша лишь почувствовал небольшой укол в сердце, он почувствовал, что катится у него небольшая слеза из глаза, а в отдалении шла девушка, в длинном сарафане, она распустила волосы и кружилась – и сердце юноши стало стучать сильнее, а слеза упала на камень, который нашёл юноша прежде, по-прежнему тёплый и чуть теплее рук его, и камень засветился, а Луна услышала музыку звёздного камня, который сама даровала юноше и вырвалась через клетку грудную, не причинив никакого вреда юноше, но ослепив его – и юноша ничего не мог понять, он только закрыл глаза, сильно зажмурившись, а когда открыл, то та девушка была ещё чуть ближе к нему, кажется, она увидела его тоже – и юноша вдруг поднялся и окрикнул:
- Эй! Красавица! Как оказалась ты здесь? Кто ты?
А Луна видела всё с неба – и по её полному лику уже была видна небольшая тень от Земли… «Когда я исчезну, то никто не будет видеть меня, разве что эти настойчивые наблюдатели с линзами в длинных трубках…» Луна загрустила:
- О! Солнце!
И этим же днём в ответ зазвучало Луне:
- Дитя моё, - а спустя некоторое время снова обдало теплом и весельем солнечным Луну. И вот вчера – спустилась она в стакан. И смотрела теперь оттуда на юношу, и не могла ничего понять в суете его. Но вдруг кинула ему тепла солнца – прямо в сердце – и юноша откинул чуть топор, взялся за сердце, и опять увидел девушку поодаль. Он вдруг сорвался и побежал к ней – и та увидела его и побежала прочь, подняв полы сарафана, а волосы её распущенные струились почти параллельно земле – как же быстро бежала она!
- Подожди! – крикнул юноша. Он был всё ближе. Он весело задыхался, а она была загнанной ланью, за которой устремился охотник; и когда он был совсем рядом, то она остановилась и посмотрела на него:
- Подожди, - произнёс юноша, увидев, как красива и стройна девушка, и вдруг свет совсем погас. На мгновение! – исчезла Луна, а свет звёзд был таким тусклым, что казалось, будто находишься в вязком белесом тумане, через который еле просвечивается далёкий маяк.
А потом вдруг опять стало светло – Луна вернулась. Она чуть задремала в стакане, прислушиваясь к сердцу юноши, думая, что эта музыка будет вечно звучать ей.
И юноша увидел, что девушка стоит прямо перед ним – в длинном сарафане, с распущенными волосами, смотрит на него строго и дивно, он протянул руку, но тут же опустил её:
- Кто ты?
- Не сегодня, ещё не время, - ответила девушка и убежала прочь, а он только смотрел вослед ей, недвижим, и улыбался.
А Луна отправилась смотреть за девушкой и лишь увидела, что вбежала девушка в лес и обратилась чёрной крысой, а после юркнула под старый пень и пропала. Тогда спросила Луна у деревьев:
- Кто это?
- Это старая королева крыс, она старше всех нас, наши деды жили долго, но они нам рассказывали о ней. Каждые тысячу лет ест эта королева сердце влюблённого юноши, чтобы сохранить свою красоту и танцевать в свете твоём, Луна.
Луна задумалась и только нежно осветила деревья своим светом.
Долго юноша наблюдал за девушкой, долго смотрела Луна за ними. И однажды снова Луна вздохнула:
- О, солнце!
А то всего лишь через месяц заключило Луну в объятья своего ветра и Луна почувствовала поцелуй своего отца…
- Дитя моё…
И в тот день девушка взяла юношу за руку и повела его через поля, а волосы её развевал ветер, и юноша смотрел на неё влюблённо, а сердце его билось всё сильней, и камешек на его шее изливал тихий и ровный свет души его.
- Всё, - сказала девушка и вывела юношу на поляну с каменным алтарём. - Раздевайся, ложись на алтарь и жди меня, - а сама ушла во тьму. А на поляне были кругом выложены шесть костров, и множество факелов ярких освещали это место.
Девушка ушла, а юноша мучился словам девушки, но вдруг сомнения ушли прочь совсем, и он разделся, и лёг на каменный алтарь, и закрыл свои глаза, совершенно спокойный. Потом же услышал он скрежет страшный и удар в грудь, а открыл глаза – и над ним стояла ужасная старуха, и в руках её был кривой кинжал, который кончиком упирался прямо к камешек, что был на верёвке на шее юноши, и камешек этот отталкивал прочь кинжал от груди юноши, а старуха била кинжалом, но взлетал камешек и не давал кинжалу попасть в сердце юноши.
Не было страха в юноше, не было удивления. Вдруг яркий свет ударил в глаза юноши, он почувствовал тепло вокруг себя и оказался в коконе света. Это длилось так долго, что успел уснуть юноша, а очнулся – и рядом стояла с ним красивая девушка с почти прозрачными волосами, её кожа легко светилась, приятно и тепло:
- Я спешил к одной девушке, чтобы оказаться рядом с тобой, - юноша грустно улыбнулся. – Я едва не отдал своё сердце страшной старухе. Кто ты?
Девушка улыбнулась:
- Я твоя яркая Луна, я свет, посланный солнцем своему дитя, чтобы согреть и утешить её. Я твоя женщина и любовь твоей Луны. Я твоя жена.
Юноша улыбнулся ей и вдруг совсем успокоился. Он обнял девушку и ввёл её в свой дом, одел её в свои одежды, напоил и накормил её:
- А впредь я буду кормить тебя, любимый. И одевать тебя за труды твои.
Он взял её тихонько за руку, прижал к себе, подсел к окну, кинул взгляд на Луну и увидел, что та совсем рядом – на соседнем дереве смотрит на них с ветки, сидя на ней и свесив ноги… и юноша улыбнулся ей… закрыл глаза и поцеловал жену свою…