Но, Боже мой, какая скука.
С больным сидеть и день и ночь,
Не отходя и шагу прочь!
Да, дорогие мои! Кому ж охота возиться с больными? Но у Евгения Онегина был хоть определенный финансовый стимул – он становился наследником огромного состояния, а, например, 100 лет назад просто торчать в казенном месте за зарплату «и день и ночь» (т.е. заниматься медицинским освидетельствованием новобранцев), да еще и скрупулезно, мало кому хотелось.
Об этой проблеме говорилось в циркуляре начальника Управления по делам о воинской повинности Министерства Внутренних Дел С.А. Куколь-Яснопольского рязанскому губернатору князю А.Н. Оболенскому от августа 1910 г. за №39:
“… Из доставленных Вашим Превосходительством в ответ на циркулярное предложение Министерства от 17 июня сего года, за №28, сведений о производстве во вверенной Вам губернии освидетельствования новобранцев в призыв 1909 года усматривается, что воинские присутствия ведут такие освидетельствования крайне поспешно…».
Понятное дело, что тщательным образом осмотреть всех пришедших на призывной пункт и отобрать из них негодных к воинской службе, было непростым занятием. Некоторые из призывников, действительно, были больными, некоторые – откровенными симулянтами. Плюс, над присутствием «висел план» вышестоящего начальства – дать необходимое число по своему призывному участку.
Куколь-Яснопольский сетовал на то, что члены присутствия подходят к своим непосредственным обязанностям формально. Так сказать «без задора и огонька»:
«… Располагая месячным сроком, они, тем не менее, стремятся к скорейшему окончанию действий по приему новобранцев и подвергают ежедневно медицинскому осмотру такое, в среднем, число призывных, которое при требовании внимательного отношения врачей-экспертов к возложенным на них обязанностям ни в коем случае не могло бы быть освидетельствовано в один день…».
То есть, и времени у них «вагон и маленькая тележка», чтобы неспешно и внимательно все проверить, ан нет - члены присутствия все равно стремятся побыстрее отделаться от этой постылой обязанности:
«… Останавливаясь на соображениях по поводу того, чем именно вызывается эта спешность, надлежит прийти к заключению, что лица, участвующие в производстве призыва призывных на военную службу, недостаточно ясно осознают всю важность производимой ими работы и стремятся во что бы то ни стало скорее освободиться от своих временных обязанностей…».
Причину подобного формализма Начальник Управления далее объяснял сам. Ранее существовавший порядок подразумевал наличие вышестоящих на уездными воинскими присутствиями особых комиссий – любой уезд мог «не глядя» направить сомнительное лицо на более тщательный осмотр. Пусть там, наверху, разбираются и принимают решение. Однако уже в 1909 году такие комиссии были упразднены, а на плечи членов уездных воинских присутствий легла ответственность за принятие решений:
«… Между тем, за воспоследованием циркуляра Главного Штаба от 7 Октября минувшего года, за №164, коим существовавшие прежде особые комиссии для переосвидетельствования упразднены, тщательное освидетельствование в годности к военной службе призываемых молодых людей представляется особенно важным, тем более, что зачисление на военную службу лиц, недостаточно возмужалых или одержимых болезнями, препятствующими прохождению военной службы в постоянных войсках, прежде всего, причиняет ущерб интересам армии…».
Как видно, Куколь-Яснопольский в данном случае грозил уже пренебрежением не просто своими должностными обязанностями, а фактически «подрывной деятельностью» (т.е. пренебрежением нуждам государства):
«… Новобранцы, по прибытии в части войск, если они окажутся неспособными к военной службе, увольняются вовсе от таковой на основании ст. 868 кн. VIII Св. Воен. Пост. 1869 г., изд. 2, и замене другими лицами не подлежат, благодаря чему в частях войск образуется некомплект…».
Главный итог такого пренебрежения – не просто «неправильное освобождение» от службы, а безрассудная напрасная трата бюджетных средств (плюс, конечно, и возможный рост социальной напряженности):
«… Независимо от сего такое исключительно поспешное освидетельствование призываемых, устраняя всякую возможность правильной оценки болезненных недостатков их при установлении годности к службе в постоянных войсках, имеет своим последствием равным образом неправильное освобождение некоторых из них от военной службы, вызывая справедливые нарекания местного населения…».
В общем, при товарище Сталине досталось бы таким службистам 58-я статья.
А так, министерский чиновник призывал Губернатора «обратить внимание» и рекомендовал местным властям «не гнать лошадей» и просто принимать не более сотни человек в сутки:
«… при нормальных условиях каждое воинское присутствие, при участии двух врачей, может освидетельствовать, без ущерба для дела, не более 100 человек в день, и признавая вследствие сего совершенно недопустимой в будущем указанную выше практику воинских присутствий в деле освидетельствования призывных, Министерство Внутренних Дел обращает внимание Вашего Превосходительства в особенности на действия в сем отношении воинских присутствий в уездах: Данковском, Егорьевском, Касимовском, Михайловском, Пронском, Раненбургском, Ряжском, Скопинском и Спасском…»
