Почему они никогда не думают, что что-то может пойти не так, как они думают это пойдёт?
Хорошо, допустим, кораблик подойдёт и встанет на границе территориальных вод: как я понимаю, именно на это намекает фраза “сто миль от Потомака”.
Возможно он даже сможет (попробовать) отстреляться своими супер-цирконами. Ведь всё может быть!
А дальше – мой любимый вопрос: А что дальше?
Почему в головах у стратегов из “башен” всегда только один ответ: “цели будут достигнуты”?
В крайнем случае – в рай.
Ну, или: “вы там держитесь!”
У них между “целями”, “раем” и “держаться” есть ещё какие-нибудь другие возможные варианты?
Вот, например, они считают, что Запад в конце концов устанет поддерживать Украину и отдаст её на растерзание: почему, мол, они должны страдать?
А что, если, посмотрев на всё это, в том числе на призывы отправить кораблик на границу к “центру принятия решений”, вспомнив историю с британским эсминцем, и, – заполнив промежуток между этими двумя точками другими событиями, – в этих самых центрах решат, что они и в самом деле устали и что с этим пора кончать?
Никто не рассматривает такого варианта в своих “башнях”?
Один кораблик и… хотя, не будем считать. В “башнях” не считают и мы не будем: вдруг на дискредитацию насчитаем? Ну, или на “фейки”.
Американские военные уже сказали, что они не сомневаются, что смогут обеспечить полную безопасность. Сказали спокойно: край стола не сжимали, в показаниях не путались, брови не хмурили, про “аналоговнет” не упоминали.
И почему-то эти слова не кажутся мне пустым бахвальством.
Почему-то мне кажется, что у границы территориальных вод “центра принятия решений” кораблик вряд ли окажется – несмотря на то, что в “башнях” всегда любили проводить учения у границ соседей, отчего те и торопились вступить в известную военную организацию.
А если окажется, то какая-нибудь поломка не позволит продемонстрировать несокрушимую волю: мало ли что в море может произойти?
Потому что одно дело – стрелять ракетами у дверей соседей, которые – как ты думаешь, – не могут тебе ответить и другое – попробовать открыть крышку пусковой установки в “ста милях от Потомака”.
Тут “свободой мореходства” не оправдаешься. Для “свободы мореходства” крышки должны быть закрыты, а демонстрация намерений – самые мирные.
Матросикам, кстати, может повезти: Ведь оттуда “не пошлют на линию соприкосновения” – как тех морских пехотинцев. А по вечерам после долгих вахт можно обмениваться новостями, делиться мыслями…
А что? Дальний поход… Славные морские традиции…
Ну, как на “Потёмкине” сто двадцать лет назад.
И чего это капитан такой радостный был? Или он тоже про “Охоту за Красным Октябрём” вспомнил?
Но всё же, возвращаясь к заголовку…
Нет, не откуда берутся такие люди.
Меня волнует другое:
Листая старую тетрадь
Расстрелянного генерала,
Я тщетно силился понять,
Как ты смогла себя отдать
На растерзание вандалам.
Россия…
(Игорь Тальков)