Позвонил Клаве как-то однажды голос приятный. Мужской. Бархатный такой баритон.
Клава-то, конечно, удивилась. И понять не может - кто это тут ей звонит. Сначала подумала - дык, бывший это супруг, Серега. У того тоже голос бархатный, когда хочет денег клянчить. Но - нет. Не Серега это совсем. Потом решила - а мужчина это с работы. Такой, лысоватый. Окольными путями выяснил, небось, ее номерок. И звонит - отношения, может, выстроить какие хочет. То-то он все подмигивает ходит. Но и не Толик это оказался. Другой какой-то мужчина звонит.
- Здрасте вам, дамочка! И часик в радость. А это, - абонент уточняет, - Маня ли на проводе?
- Нет, - Клава ему отвечает, - не Маня это. А совсем наоборот - Клавдия Тяпкина. А коли вам Маня требуется, то и тычьте пальцами в цифры правильнее.
- А, Клавдия, - мужчина все равно обрадовался, - будемте тогда знакомы! А я, видать, и правда номером немного ошибся. Родственнице своей одной звонил, Маньке. Гагаре этакой. С праздником ее от всей души хотел поздравить. А попал к вам, Клава Тяпкина. Что тоже довольно живописно. Тогда уж вас с праздниками поздравляю! Счастья, радости желаю. Не болеть, не стареть, душу рюмочкой согреть!
- Спасибо, - Клава мужчине вежливо отвечает, - и вас также! И вам того же!
Так вот и познакомились они случайно. Судьба!
Мужчина этот, Григорий, интересным собеседником оказался. Звонил ежедневно. Часами беседы вел. Про себя обсуждать не сильно любил, а больше про Клаву интересовался. Сколько, мол, лет вам, Клавдия? Не хворая ли? С кем проживаете по прописке? Где служите и не обижают ли окладом? И все в таком вот милом роде. Клавдия ему, конечно, все рассказывать давай. Одинокая, мол, проживаю. Окладом не обижена. Сама женщина аппетитная. В кассе служу кассиршей.
Через неделю такого общения в любви горячей признался ей Гриша. А Клава ему взаимностью ответила. Закрутилось. Сидит Клава на работе, а в голове один он, Григорий.
И о встрече Клава просить начала. Умоляла чуть не на коленях - очень уж на физиономию Гришину взглянуть хотела. А он в трубку сопел: далече живет, долго ему до Клавы добираться. Но соберется как-нибудь, надейся и жди.
А потом исчез вдруг. Клавдия так уж приуныла, что ни сна, ни аппетита. На двадцать кило похудела. И выплакала все глаза. В мыслях-то она уже Грише пиджак на венчание выбирала.
А куда бежать, в какие колокола бить? В розыск даже международный подать хотела. Но фамилии у Гриши не уточнила. И неделя тишина, и месяц. Через три месяца объявился.
Голос у него, как у котенка. Еле-еле им мяучит.
- Я, - мяучит Григорий в трубку, - попрощаться звоню. Не могу более терзать вас, Клавдия, неопределенным положением. Хоть и любовь меня к вам шарахнула небывалая. Но есть тут один нюансик. И он могет разрушить ваше светлое ко мне чувство. И лучше нам распроститься на веки сейчас.
А Клава в голос реветь.
- Я, - Клава плачет, - любую правду приму. Не томи меня неизвестностью. Это хуже всего у людей. Не преступник же ты, Гриша! Не грабитель какой с большой дороги!
А Гриша закашлялся. И давай тоже плакать, что нет, не преступник он, а совсем даже наоборот.
- Я, - признался он, - на Северном полюсе нынче обретаю, в экспедиции. Специальность у меня такая имеется - ученый по моржам. Земли Франца-Иосифа рассматриваем в биноклю. У моржей температуры тела замеряем. На год-два уплыли в этую ученую экспедицию. И вернемся ли - очень большой вопрос. У меня, Клава, признаюсь, три супруги были - и всем трем ждать меня с экспедиций надоело. Не выносят женщины одиноких ночей! Не понимают, что и я тут не на курорте. Понимаешь, Клавдия? Холодно мне на этой Камчатке, как в морге. Чахотку вон лечить не успеваю. И с витаминами напряженная ситуация. Цинга не дремлет. Коли у тебя, Клава, денежек чуток имеется под матрасом - то и переведи мне сумму. Щас вон на Аляску двинем - перехвачу там жиру барсучьего и черемши какой от цинги. Авось, доберусь до дому и свидимся в таком случае. А коли нет - то и семь футов тебе, Клавдия, под килем. Навязывать общество не стану.
Клава, конечно, копилку растрясла сразу. Перевела все накопления - на Аляске-то, небось, все дорогое. Заграница все же.
И вновь звонков ждет. Третий месяц уж ожидания пошел. И сны страшные снятся. Про Кука в основном.