Сафие-султан сильно растерялась, ибо никак не понимала, что желает сказать гостья с того света. Покойная принцесса внимательно смотрела в лицо своей воспитаннице, причем, этот взгляд был довольно строгим и требовательным.
Первым делом баш-кадын раздала богатую милостыню, потом приказала зарезать несколько десятков баранов и сварить шурпу, которую также раздали бедным. На короткий срок видения закончились, но вскоре султанша вновь возникла в покоях. Причем, в этот раз была не одна. Видимо, для усиления эффекта привела с собой свою матушку. В том что это была Роксолана, сомнений не имелось.
Албанке уже приходилось несколько раз лицезреть госпожу Босфора в своих видениях, так что представление, о том, как она выглядит, имела. По крайней мере, волосы у нее были именно такие, как рассказывала Берку-хатун: рыжие, словно в них потерялось солнце. Они, словно, настоящее золото переливались в дневном свете. Более того, казалось, что блики от них сверкают на стенах покоев. Но Сафие-султан было не до этого.
— Что же вы хотите мне сообщать, — мучительно думалось султанше, — что?
В итоге она решила сделать то, что никогда прежде себе не позволяла: обратиться за помощью к дочери принцессы, Айше Хюмашах-султан, или, как ее в детстве называл султан Сулейман, «брильянту моей души». «Брильянт» все внимательно выслушала, потом строго спросила:
— Ты ничего не скрыла?
Вполне понятно, Сафие-султан не стала говорить, что решила найти убийцу госпожи. Лишь сказала: краем уха слышала, что практически вместе с Михримах-султан умерла некая вдова Хайме-хатун, у которой осталось трое детей. И что эта женщина пользовалась расположением султанши.
— Вот и ответ на твой вопрос! — ответила Хюмашах-султан, — матушка просит не оставить без внимания этих несчастных сирот. Странно, что ты сама этого не поняла! Потому и великую Хюррем-султан привела, ведь она очень любила детей и всегда заботилась, особенно о тех, кто оставался без родителей.
Сафие-султан с поклоном удалилась, но про себя подумала:
— Детям убийцы помогать не стану! Пусть сдохнут все! И вообще, у меня рук не хватит всех обнять и к себе прижать!
Ночью к ней опять пришла Михримах-султан, в этот раз она привела за руку плачущего малыша и горестно покачала головой. Этого молодая женщина уже выдержать не могла и приказала Айсель-хатун узнать судьбу детей, «этой убогой Хайме-хатун». Внутри все кипело от злости.
— Мне больше делать нечего, — возмущалась султанша, — как заниматься этими нищими!
Каково же было удивление, когда оказалось, что один из малышей Доган умер от голода. Видимо, именно его и привела к ней принцесса, желая показать, как дети нуждаются в заботе. После этого султанша поняла, что Хюмашах-султан дала правильный совет и поспешила заняться детьми.
Старшей дочери покойной Джамиле исполнилось девять лет, так что ее можно было взять на службу в гарем, а вот мальчика Гохана удалось пристроить в бездетную семью. Айсель-хатун сказала, что люди там хорошие и ребенок не будет ни в чем нуждаться. Под конец Сафие-султан и вовсе расщедрилась и дала на его содержание небольшую пенсию.
Когда с устройством детей было закончено и можно было спокойно вздохнуть, Михримах-султан вновь предстала перед ней. Теперь ее лицо смотрелось очень довольным и она даже не пыталась скрыть своего удовольствия. Султанша мягко взмахнула рукой, улыбнулась и исчезла, оставив после себя в покоях слегка горьковаты запах лилий...
Публикация по теме: Некоронованная королева Османов, книга 2, часть 33
Продолжение по ссылке
