Эта история, возможно, и знакома кому-то. Но рассказать ее хочу именно в Сочельник, когда она и произошла, а точнее, счастливо закончилась.
Красавицу Марфу сосватал Тимофей под конец сенокоса. Приехал он тогда из города, с батей своим на базар ездил. И оттуда привез своей ясноглазой невесте перстенек с бирюзой. Пришли они с отцом и матерью к Марфе и сосватали девушку.
Родители Марфы напоили их чаем с баранками да вареньем из вишни, поговорили, обсудили, когда свадьбу играть будут. Молодые сидели рядышком, красивые и счастливые. А когда все обговорили, отец и подтолкнул сына:
- Колечко-то надень невесте на палец...
Встали Марфа с Тимофеем, парень достал кольцо и на палец невесте надел. Красота! Марфа залюбовалась такой диковинкой, да только чуть-чуть большевато оно ей было.
- Ну ничего, большевато не маловато, - сказали родители, на том и расстались.
Марфа колечка не снимала. С ним и дома, с ним и в поле. Подружки завидовали. Уж больно красивое. И померить просили, но Марфа не давала: это ее колечко, и она невеста Тимофея. Нечего его мерить кому ни попадя! И была права.
А в этот день в поле их застала гроза, да такая сильная, что все побросали свои косы и вилы и попрятались в огромных стогах. Но все равно промокли, разве укроешься от такого-то дождя. А потом снова распогодилось, все опять за работу принялись. Умаялись за день, сил нет.
Приходит Марфа домой, пошла умываться, глядь, а колечка на пальце нет. Девушка в слезы:
- Утеряла я Тимошино колечко, - плакала она навзрыд. – Что-то будет теперь? Не бывать нашей свадьбе.
Родители успокаивать ее давай, а старая бабка Савельиха, соседка, как услышала про такое дело, сразу к Тимофею и его родителям побежала.
- Не к добру это, скажу я вам. Не жените сына на Марфе, вся жизнь кувырком пойдет, вот вам крест, - стращала она их.
Отец всердцах сплюнул, мать перекрестилась, а Тимофей заявил:
- Глупости. Потеряла, найдет. А нет, я ей другое куплю.
И в скорости Тимофей в город отправился. Но там-то беда и приключилась. Сбило его телегой на полном ходу. Лошадь неслась во всю прыть, а он перебежать не успел, зацепило его и по булыжной мостовой протащило. Без сознания на той же телеге в больницу и увезли.
Куда и кому сообщить, никто не знал. Только когда Тимофей в сознание пришел, доктор спросил, где он живет. Тогда-то и написал письмо его родителям. Так, мол, и так. Опасность миновала, долечится, вернется.
А они уж заждались сына, куда пропал? И мать, и Марфа все глаза проплакали. А как письмо получили, перекрестились обе: жив, вернется скоро. А тут и Савельиха на пороге.
- А я что говорила? Вот она беда, отворяй ворота. Не вяжитесь с этой Марфой, проклятая девка, и дети такие же будут у ей. Вот вам крест.
Снова прогнали ее со двора, а когда Тимофей вернулся, на нем лица нет. Похудел, осунулся, сгорбился да и прихрамывает еще.
Марфа на порог, а он ее видеть не хочет.
- Ты погодь, Марфа, дай ему в себя прийти. Хворый он. А как поправится, сам появится у тебя, - говорила ей мать Тимофея.
Но он так больше у Марфы и не появился.
Уже и зима наступила. Снегом все замело. Тимофей окреп, стал хозяйством заниматься, за скотиной смотреть. Сам все прихрамывает, а дела делает. Мать решила поговорить с ним:
- Ты, Тимофей, что решил с Марфой-то? Сосватали ее, а венчаться когда теперь?
Сын долго молчал, а потом сказал:
- Я когда грешным делом под лошадь эту попал, много чего увидел, мать. И ангелов небесных, и голоса всякие слышал. Не судьба нам. Хромой я теперь на всю свою короткую жизнь, нутро все отбито. Зачем я ей такой? Да и кольцо это проклятое. Потеряла она, а это знак: не судьба…
Мать заплакала и в избу ушла.
А Марфа страдала по Тимофею, ой, как страдала. Она тогда по осени все в поле бегала, часами колечко искала, да разве найдешь! А сейчас и подавно, все снегом замело, белым-бело чисто полюшко…
Но чудо случилось. В самый сочельник! Морозец стоял знатный. Мать пироги пекла к Рождеству. Отец хлев утеплял, мороз крепчал к ночи. А Тимофей отправился в амбар сено переворошить, чтобы не смерзалось оно.
Взял вилы и давай его теребить, чтобы нижнее наверх вытащить, а верхнее наоборот. Работал исступленно, аж пот под рубашкой по спине бежит.
Уж и закончил почти, как мать с порога к ужину кличет. Еще две-три последние вскидки. Копнул он сено вилами и вдруг… звон, тоненький такой, еле слышный.
Тимофей не понял сначала, откуда этот звук звенящий, а из амбара вышел с вилами-то, глядь, а на одном зубце Марфино колечко серебрится.
Нашлось оно в этом стогу, само нанизалось, как на палец. Побежал он домой, даже хромоты не замечая. Родителям показывает, а у самого слезы из глаз, хоть и мужичина здоровенный.
- Я долго молчал, - сказал батя, - все ждал знак какой. Думал, будет знак, сошлю его к Марфе без разговоров. А коли нет, значит так тому и быть. А поди ж ты! Знак, да еще какой, да в Сочельник!
***
Марфа уже отплакала свое. Не судьба им с Тимофеем выпала. А больше душа ни к кому не лежала. Гадать в Сочельник с девчатами не пошла. Не будет ей радости никакой от этого гадания. Любит она Тимофея, и не нужен ей больше никто.
И вот сидит грустная девица у окна и видит: меж сугробами к их дому идут родители и сам Тимофей, тулуп нараспашку, под ним рубаха нарядная. Сердце так и зашлось, а они к ним на порог. Постучались, батя дверь открыл, пустил в избу.
И глаза молодых встретились. Стоит Марфа у окна, а Тимофей к ней подходит, за руку берет и колечко на палец надевает.
- Нашлось оно, Марфуша. В стоге сена. Ты утеряла, а я нашел.
Свадьбу сыграли вскорости, больше уж откладывать не стали на потом. И каждый Сочельник вспоминали это счастливую историю. Из уст в уста передавали. Четверо деток у них было за долгую счастливую жизнь, потом внуки пошли. Так история эта до наших дней и дожила.
Как первая звезда взойдет,
Закончится сочельник.
Наступит в доме Рождество,
Радость и веселье.
А пока желаю всем
Быть сердцем терпеливым.
Да поможет вам Господь
Сделать жизнь счастливой!