Просмотр фильма состоялся 25 апреля 1934 года, накануне для рождения Жана Виго. Приём был очень холодным. Картина не была выпущена на экраны. В печати появилось несколько статей, совсем немного. Кинокритик Эли Фор: «Я часто вспоминал Коро при виду этих водных пейзажей, деревьев, домишек на тихих берегах и судов, спокойно снующих в их блестящем отражении, а его удивительной способности воплотить наяву поэзию жизни…»
Мнение Жана Паскаля: «Смутный, неясный, яростно нелепый, длинный, скучный, некоммерческий ни не грош, этот фильм, несмотря ни на что, обладает неоспоримыми достоинствами: «тот ту, то там мы видим прекрасные, полные человечности сцены…»
Противники фильмы торжествовали. Некоммерческий ни на грош! Продюсеру Жан-Луи Нунецу было очень трудно сопротивляться саботажу прокатчиков. Похоже было, что миллион, вложенный им в создание «Аталанты» ожидает судьба двухсот тысяч «Ноля за поведение». Нунец капитулировал. Состояние Виго ухудшалось с каждым днём, он не мог защищать фильм, объяснять свою художественную позицию. В этих обстоятельствах с фильмом можно было делать, что угодно. Прокатчики решили придать фильму большей привлекательности, сменив название на «Проплывающая шаланда» из-за популярный в те годы песенки. Музыку Мориса Жобера сократили, зато добавили некоторые мелодии, которые звучали вульгарно рядом с прекрасными оригинальными темами. Картина в прокате провалилась. Любители мелодрамы были разочарованы. Ленту освистали. Критики были в целом снисходительнее. Отмечали добрые намерения автора. Кто-то сетовал, что Виго не проявил ни реализма, ни фантазии. Другой писал о фрондёрстве, которое якобы чувствовалось в фильме. Один человек заметил, что ценность фильма в том, что он приносит нечто новое, что все так жаждут видеть в кино. А итог обсуждений в целом был таков: есть надежда, что Жан Виго скоро снимет новый фильм, где докажет, что достигнутый им опыт не прошёл даром».
На следующий день после появления статьи, цитату из которой я привёл, 5 октября 1934 года, спустя несколько дней после прекращения показа фильма «Проплывающая шаланда» в кинотеатре «Колизей», Жан Виго умер.
Споры о фильме продолжались. И продолжалась борьба за оригинальный фильм «Аталанта». Друзья Виго ценой больших усилий включили в «Проплывающую шаланду» купюры из оригинальной «Аталанты». Но чиновники «Гомон» предупредили, что это только для единственного показа и что купюры затем будут уничтожены. В предвоенные годы о Виго говорили очень мало. Всё же один из вариантов «Аталанты» (их существовало уже несколько) был показан на фестивале в Базеле. И великий немецкий режиссёр Зигфрид Кракауэр отметил новаторство Виго в своей статье: «Метод самой композиции кадра Жаном Виго говорит о новых отношениях с экраном: его сценарии не являются классическими по своему построению, герметически закрытыми, призванными сами по себе создать «саспенс». Акцент делается на многочисленных мелких отдельных событиях, каждое из которых куда более начинено «саспенсом», чем банальный сюжет сам по себе. Нанизывая такие эпизоды, как жемчужины, Жан Виго придаёт технической стороне картины эстетическое значение — он делает плёнку поистине бесконечной…»
После войны фильмы Виго показывали, главным образом, в киноклубах. На родине никакого триумфа не было. А вот американцы в 1951 году писали так: «Жан Виго — вероятно, самый крупный и незаслуженно забытый французский режиссёр». А потом и во Франции появляются статьи — Жоржа Садуля, Бориса Кауфмана, который, говоря о сотрудничество с Виго пишет, что после него ощутил, будто лишился кинематографического рая.
Только спустя два, три десятилетия кинематографический мир осознал, сколь обязан он художественным поискам Жана Виго и как этот совсем молодой человек, успевший так мало, сделал так много для мирового киноискусства.
Однажды я прочитал, что текучее творчество Жана Виго, как и стремительность его жизни описывает фраза из философской повести Вольтера «Микромегас»: «Едва начинаешь познавать мир, как, ещё раньше, чем приходит опыт, является смерть.
Виго сравнивают одновременно с ребёнком и полубогом, эльфом и великаном. Взглядом Атласа он рассматривает мир, над которым поддерживает звёздное небо. Усилия его велики, но выстоять ему помогает доверие к жизни. Он смотрит на причудливый узор жизни, любуется им. Он знает, как свободен и прихотлив этот мир, вечно живой и прекрасный.
Последние кадры «Аталанты» парят над водой. Это видение реальное и поэтическое одновременно. Камера мчится над водой, как над потоком жизни, и мы понятия не имеем ни о её начале, ни о конце. Сверкает на солнце баржа «Аталанта», играют блики света на водной глади. Где исток, где устье этой светлой реки, в бликах и сплетениях человеческих судеб, как кружев непостижимого узора.
Как можно было лишать фильм названия «Аталанта»? Помните, как у Юрия Олеши в «Трёх толстяках»? — «Суок — это сама жизнь на языке обездоленных». «Аталанта» — сама жизнь на языке кинематографистов.