По следам путешествия 2017 года. Часть никакая, но лучше бы ей быть первой
Удивительный край - Смоленское Поозерье! Люпиновый край...
Получается, так сказать, приквел - потому что по-хорошему рассказ о том белорусском путешествии нужно было начинать совсем не с момента пересечения белорусско-российской границы. А с люпинов.
Сначала-то попадались - так себе, одна-две синие метёлки, машущие вслед машине, уносящейся по М1. Потом розовый теремок — исток Москва-реки; вокруг зелёный лужок в розовой пене цветущей смолёвки.
Первая граница на нашем пути — въезжаем в Смоленскую область. Я хочу заглянуть в старинную — впервые упоминается в 1239 году — Вязьму: скорый «Москва — Берлин», которым я, бывало, ездила в Барановичи к родителям, делал здесь первую остановку.
Вязьма!
Чудится в этом названии прихотливая вязь, повествующая о делах, событиях, тайнах и вообще чудесах….
Здесь можно посмотреть Спасскую башню, бывшую частью Вяземской крепости 17 века; Свято-Троицкий собор на Соборной горе. И многочисленные памятники двух Отечественных войн. Вот двуглавый орел, топчущий наполеоновский стяг – монумент «Доблестным предкам». «Не намъ. Не намъ. А имени твоему».
Памятник генералу М.Г. Ефремову работы Вучетича. Говорят, был отлит из гильз, собранных на полях сражений под Вязьмой.
Город трагической истории и боевой славы. Не зря в гербе и на флаге Вязьмы — золотая пушка….
И топтал эту землю некий солдат срочной службы.... Сколько прошло с той поры лет? Мой муж озирает окрестности, и на его лице застыло напряженно-мечтательное выражение. Тоже ведь прошел здесь «славный боевой путь»! Вот кинотеатр «Победа», ныне заколоченный и обшарпанный, куда он сержантом бегал в кино. Сюда однажды пригнал он строем солдатиков-узбеков, организованно смотреть индийский блокбастер с Раджем Капуром (все одно сбежали бы в самоволку). Из части, где под руководством cослуживца из Приднестровья гнал из яблок вино-сидр, вознесшее в состояние блаженства генерала-проверяющего. Много было всякого! Вот течет неспешно, извивается речка Вязьма. Густые заросли ивы по берегам, зеленые блинчики кувшинок на воде. Каким образом сумел утонуть здесь срочник из Закарпатья? Просто запутался в тине.
Не задалась как-то экскурсия в город далекой юности! По случаю праздничного выходного дня город стоял глухо заколоченным. Ни знаменитых пряников, ни краеведческого музея, ни толком сувениров. Пусто, пыльно. Увы, не открылся мне город Вязьма. Нерасшифрованной осталась узорная вязь.
Зато понравился памятник вяземскому уроженцу, актеру Папанову. Сидит Лёлик на скамейке, как живой. Душевно.
Забегая вперед: увидели мы на Смоленщине еще одного героя «Бриллиантовой руки», отлитого в бронзе….
Путеводитель обещал монументальные городские часы, «местный Биг-Бен». Ну да, мелькнуло за окном. Оставило в недоумении.
А потом случился Белый Храм.
Какой-то дурацкий забор, вялотекущая стройка или реставрация, не разберешь. В заборе брешь; оказывается, это и есть проход на территорию Иоанно-Предтеченского монастыря, основанного в 1536 году (даты, понятно, условные) святым Герасимом Болдинским. Сейчас монастырь женский, а прежде был мужским. Да мало ли чем бывали русские монастыри да храмы в СССР? Иоанно-Предтеченский был пивным заводом, мастерской для слепых, архивом…. Спохватились власти только перед Олимпиадой 1980, решив, что не стоит пугать потенциальных иностранных туристов видами развалин и начав кое-какую реставрацию, так что к 1989 году монастырь вернул исторический облик.
Так вот, забор. А за ним… сто раз виденная на фотографиях, предвкушаемая и ошеломляющая своей красотой — белоснежная узорная церковь, построенная (предположительно) в 1634 году в честь Божией Матери Одигитрии Смоленской. Пирамида из кокошников, поставленные в ряд три резных шатра, взмывающие в фиолетовое грозовое небо и увенчанные сияющими золотыми главками. Таких трехшатровых церквей осталось всего три, и вяземская Одигитриевская церковь — в списке Всемирного наследия ЮНЕСКО. Шатровый стиль в ней сочетается с элементами декора, присущего «русскому узорочью»: кокошники, изразцы.
Понятно, что ей тоже досталось. Война 1912 года и реставрация 1832-1837 гг. Потом советская власть, фашистская оккупация, годы запустения. В 1912 г. П.Барановский сделал обмеры храма, по которым в 1960-1980 гг. и была произведена консервация, а затем уже полномасштабная реконструкция храма. И снова возносятся к небесам золотые кресты, осеняя благодатью и окрестные земли, и паломников, и нас, праздношатающихся туристов.
Белые церкви, твердыни Вселенныя,
Не устоите — развалится мир. (Иеромонах Роман)
Тихо на территории монастыря, несуетно. Народу немного. Полюбовались надвратной Введенской церковью, посмотрели памятник святому Герасиму.
Дальше — монастырское кладбище. Какая там цвела сирень! Огромные лиловые шапки, проливающиеся ливнем дождевых капель. Я сразу нашла несколько пятилепестковых цветков — добрая примета перед дальней дорогой!
Одигитрия — значит «путеводительница». Пусть счастливым будет наш путь и сделается все то, за чем едем в Беларусь!
Что ж, уходим — пора, нас ждут в Смоленске. Пробираемся мимо частных домов с их огородами и заборами. Каково это — жить с видом на красоту? Не примелькалась ли тутошним обитателям волшебная церковь? Живут же люди с видом, к примеру, на Эйфелеву башню или какой-нибудь Дворец Дожей, и ничего.
До встречи, Вязьма!
Настоящие герои идут в обход
В полях забытые усадьбы
Свой давний дозирают сон...(В. Брюсов)
После Смоленска мы свернули с М1. Я рада ухватиться за так кстати подвернувшийся повод, оттягивая миг вступления на белорусскую землю. Как не заехать в Пржевальское? Там загадочное озеро из детских воспоминаний - мужа моего, не моих. Что называется, «медвежий угол». В те далекие годы в Пржевальское летал самолет: не от хорошей жизни, а по уважительной причине отсутствия дорог. Вилась, конечно, какая-то колдобистая тропка, на которой не один автобус развалился прямо на ходу.
То ли дело сейчас! Дорога, конечно, не идеальная, но - о чудо! - асфальтированная. Вдоль дороги – поля-леса-болотца, людей не видать, зато — вдруг сбоку взмывает в небо белое с черным… аист! Ура!!! Я впервые в жизни вижу аиста!!! Знать, близка уже белорусская земля. Почему-то в бытность свою жительницей Белоруссии я никогда не видела аистов. А ведь высматривала в окно поезда, идущего через поля – сколько их было, этих поездок! И в беларуских вёсках случалось бывать…. Но нигде! Ни разу! То ли советская власть несовместима с аистами, то ли аисты антисоветчики.
Знаете, как будет «аист» по-беларусски? «Бусел».
Вот кто сейчас пролетел? Еще аист или уже бусел?
Километры пустынных полей без всяких признаков человеческого присутствия. Зелень травы густо расцвечена синевой - синим морем разливаются цветущие люпины. Совсем не такие, как жалкий люпиновый кустик в моем огороде.
Здесь они дикие, буйные. Кажется, вся Смоленская область заросла этими люпинами.
Муж часто рассказывал мне об этих краях на северо-западе Смоленской области - Смоленского поозерья - где писались многие события его семьи, тесно связанной к тому же с историей Российского - да и советского - государства. В детские годы на песчаные берега загадочного озера СапшО сдавали мальчика Юру бабке на летние каникулы.
Но можно нырнуть и «вглубь веков».
Где-то здесь затерялось «дворянское гнездо», ныне полусгнившее и заросшее бурьяном. Где жил, например, героический дед, уже при советской власти хлеставший кнутом встречных крестьян, пролетая мимо на бричке. И спасший этих же крестьян во времена великого голода-продразверстки тем, что велел сделать схрон с хлебом в лесу. И ведь не тронули его новые власти! Сиятельный князь, мужчина крутого нрава, держал в кулаке весь уезд, не давая разгуляться разбойничкам, которые вовсю терроризировали соседние уезды.
Приезжал он в юности в ту деревню, еще с отцом, и древние старухи шептались — «молодой барин! молодой барин!».
И вот несет нас дорога сквозь люпины в поселок Пржевальское — до 1964 г. поселок Слобода, центр национального парка «Смоленское Поозёрье». Сюда в 1881 году приехал уже и тогда известный путешественник Н. М. Пржевальский и купил имение, в котором теперь дом-музей. Перед домом — памятник, бюст путешественника, воздвигнутый на постамент сурового камня, так похожего на дикие скалы. Муж стоит перед памятником, и меня в который раз изумляет его портретное (профиль — один в один!) сходство с Пржевальским, сходство неслучайное — их семейства состоят в родстве. Потом бродим по комнатам-залам, смотрим кабинет, библиотеку, гостиную, собранные Пржевальским коллекции и карты его экспедиций — музей уже не работает, но добрая тетенька-смотритель, не устояв перед обаянием "родственника", проводит для нас нечто вроде экскурсии.
Волны озера плещут ласково,
Зной густеет, а тут свежо.
Я живу в гостях у Пржевальского
На крутом берегу Сапшо.
Из столицы от встреч торжественных,
От холодных парадных зал,
Повидавший свет путешественник,
Он в свою Слободу бежал.
Слишком громки слова хвалебные,
Мудрено ли оглохнуть вдруг?
Что для русской души целебнее,
Чем смолистый сосновый дух?
Тут он все узелки развязывал,
Настежь дом распахнув друзьям,
Сказки сельским мальчишкам сказывал,
Где волшебником был он сам.
Сколько было с гостями сижено,
Сколько праздников видел дом!
Лишь садовая знала хижина,
Как скрипел он в ночи пером.
Вновь бродил ярами да кручами,
В тишине набираясь сил,
И багульниками пахучими
Бор сосновый ему кадил.
А за лесом дымились марева
Тех дорог, что забыть нельзя,
И вздыхала нянька Макарьевна,
Ворох писем ему неся.
Знать на век ей далась заботушка
То встречать, то его провожать.
"Слобода ль ты моя, Слободушка,
Улетит наш сокол опять.
Улетит, спросясь согласия,
Лишь тайком упадет слеза,
Неспроста колдовская Азия
Заглянула ему в глаза.
Чем уймешь его угорелого,
Как родного вернешь назад?
Со всего-то со свету белого
На дороги его глядят.
Вот до званья дошел генеральского,
А не бросил своих причуд."
Я живу в гостях у Пржевальского,
И легенды рядом живут.
Так писал поэт Николай Рыленков. Н. М. Пржевальскому, кстати, принадлежала вся западная часть озера.
А вот и оно. Ледниковое озеро, самое большое озеро Смоленского поозерья. "Байкал в миниатюре, " - говорил о нём Н. М. Пржевальский.
Оно и вправду коварное, озеро Сапшо! Муж вспоминает, как пытался доплыть до острова, недооценив расстояние. Казалось бы, рядом?
Меня поразили растущие на берегу озера сосны. Точнее, их корни - будто ноги.
Демидов и Никулин
И снова дорога, снова люпины.... Путь в город Демидов ( до 1918 года - Поречье), где нам предстоит ночёвка в Доме-усадьбе Юрия Никулина. Маленький город Демидов - не только родина знаменитого огурца или моего свёкра - адмирала Северного флота; энтузиасты воскресили здесь память о другом известном уроженце городка - Юрии Никулине. Выкупили дом, в котором некогда жила его семья, наполнили его вещами, так или иначе связанными с знаменитым актёром или напоминающими о его эпохе.
Памятник стоит здесь с 2011 года. Автор - белорусский скульптор И. Чумаков.
Люпиновый край, каким интересным ты оказался!
...Вперёд бежит трасса М1, пока еще российская. Навстречу приключениям. Навстречу моему прошлому.
Дорога, едва ли не лесная тропа, колдобина на яме – неужели это дорога за границу? Неужели скоро?
Скоро. Впереди - Витебск....
