Господи, стал вспоминать истории и тут дошло – как же давно это было.
А я во время воспоминаний, почему то чувствуют себя таким же, как почти 40 лет назад: молодым , стройным и жизнелюбивым парнем.
Но вот сожалений нет, ни капли. Всему свое время. Главное, жизнелюбие осталось. И если меня начнут посещать мысли «А вот раньше трава была зеленее, а небо голубее» или «Не та молодежь пошла, ой не та!» - значит все, старый стал.
И в этом месте я улыбнулся во все свои 32 белоснежных зуба. Фу ты, опять пригрезилась молодость)))).
Продолжим рассказ о суровых буднях молоденького и наивного 23-летнего милиционера. Сегодня расскажу, что приключилось со мной на втором месяце службы.
Речь больше пойдет не обо мне, а о моем командире отделения. Это, как начальник смены или бригадир на заводе. Командир отделения – это следующая ступень должности, после «милиционер». Должность не офицерская, погоны младшего начальствующего состава. Пусть будет сержант. Старший!
Саша Кораблинов был чуть ниже среднего роста, полненький. Старше меня может быть на лет пять. Но для меня это была ГЛЫБА. Из-за профессионального опыта, умения строить общение с людьми с учетом их эмоционального состояния, эрудиции и возраста. И я многому у него научился.
В милицию на должности милиционеров отбирали на работу только отслуживших в Советской Армии. В милиции тоже были погоны и первичное звание милиционерам присваивалось исходя из последнего звания, записанного в военном билете. У меня звание было старшина. Следующие звания уже офицерские.
Это к тому, что обычно, когда я стоял рядом с кем-то из коллег, граждане обращались ко мне, принимая за старшего.
Но в милиции подчинение не по званиям, а по должностям. Например, мой командир отделения был старшим сержантом. И он был главнее, чем я. Потому что я просто милиционер, а он командир отделения. Еще пример. В Армии любой майор может отдать приказание незнакомому лейтенанту и тот должен выполнить приказ.
В милиции не так. Опер не обязан выполнять приказ полковника, если тот не являлся его начальником. То есть в милиции подчиняются только своим руководителям, а не тем, кто старше по званию.
Но отдавать воинскую честь старшим по званиям (прикладывать ладонь к головному убору), конечно, обязаны все. Ну, это как «Здравствуйте».
Введение закончил.
Так вот. Время около 13 часов дня. Снежок тает. Солнышко греет. Благодать!
Редкий народ тянется в вагоны электричек, которые после перерыва в движении проследуют на маршруты. Я стою на посреди площади рядом со своим командиром Сашей Кораблиновым.
И тут быстрым шагом к нам подходит старушка и обращается ко мне, приняв за главного из-за моих погон старшины: «Там в вагоне фулюганы. Орут! Бесчинствуют!».
И я уже наклонился вперед, чтобы, как спринтер, ринуться пресекать творящийся беспредел и вязать потерявших человеческий облик пьяных отморозков.
Саша дал мне знак «Спокойно» и, переключив внимание бабули на себя, завел с ней душевный разговор. С места мы сдвинулись, но не спеша и достоинством. Со слов бабушки, мы поняли, что хулиганы молоды и очень глупы. Естественно, глупее старушки.
Заходим в вагон электрички. В середине вагона сидят три парнишки, чуть меня моложе, трезвые, похожи на студентов, подбирают аккорды на гитаре.
Облом! На хулиганов явно не тянут.
Надо сказать, я впал в замешательство. Школу милицейской начальной подготовки я еще не проходил и знал лишь составы правонарушений, с которыми сталкивался по работе. В этой ситуации знаний не хватало.
Следите за моей мыслью.
С одной стороны – есть устное заявление гражданки о совершенном правонарушении. В вагоне сидит несколько человек. Значит свидетели. Всех надо доставлять в дежурную часть для разбирательства.
С другой стороны – ребята на хулиганов не похожи. Подозреваю, что, бабушка, явно из вредности, желает покарать олухов, проигнорировавших ее реплики.
Вспомнил, что и я с такими старушками на гражданке встречался, да и не с одной. Претензии у них однотипные: «Вы что это смеетесь! Надо мной смеетесь? Да я Вас!». Есть у нас соотечественники, которым окружающие вечно не нравятся, например, прической, одеждой, громкой речью, смехом. Да мало ли чем.
Короче, какая-то дурацкая ситуация.
Вопрос себе – будем доставлять или нет? Заявитель есть. Нарушители вроде бы тоже. Да может и не нарушители. В то же время бабуся требует возмездия. А милиция обязана реагировать.
Но со мной рядом мой наставник! Мой командир! И что он делает?!
Прежде всего, усаживает бабушку на скамеечку. Подходит к «студентам», спокойно интересуется кто они и куда едут. Обращаю внимание, документы не спрашивает.
После этого очень спокойно просит их выйти из вагона. Ребята без разговоров встают и отправляются в сторону тамбура. Я с ними.
Саша наклоняется к старушке и информирует, что с хулиганами сейчас разберемся. Строго. Может быть с наложением штрафа.
По лицу бабушки было понятно, что после этих слов она еще больше стала любить родную советскую милицию, которая ее бережет. Саша пожелал старушке: «Счастливого пути» -, и мы со «студентами» вышли на платформу.
Дойдя до площади, командир остановился, повернулся к «фулюганам» и сказал: «Ребята, идите на другой путь, в другую электричку. Она через 15 минут отправляется и не болтайтесь по вокзалу, что бы старушка Вас больше не видела».
На всю жизнь запомнил этот случай.
Не знаю, к месту ли фраза в конце рассказа: «И овцы целы и волки сыты».
Если поправите в комментарии, приму любую точку зрения. И оцените мои воспоминания лайком.