Мне приснилось твое отражение,
В старом зеркале, рядом с моим,
По стеклу бликов солнца скольжение,
Улыбаясь, обнявшись, стоим.
Мы стоим и любуемся юностью,
Наших лиц, наших глаз, наших тел,
Загорелых, c подсолнечной смуглостью,
Я проснулась, и мир опустел…
Елена Обухова
--------------------------------------
Во второй половине зимы
подвисаешь особенно чутко.
Ночь владеет с восьми до восьми
полной властью в заснеженных сутках,
чтобы звезды не падали вниз
под колесные пары метелей.
Где отставший от нас машинист?
Почему пролетают не ели,
а короткие дни за окном?
Хорошо, что плохое не снится,
только бывший вселенною дом
и навстречу летящие птицы.
Юрий Добровольский
---------------------------------------
О КЕДАХ
В последнее время все настойчивее память возвращается в юность. И в те дни, когда сердце кипело и голова взрывалась, и в те, чаще, когда мои сердечно-мыслительные органы вот-вот должны были вскипеть и взорваться любовью...
...Мы - первокурсники. Первая универовская осень и первый же "колхоз"...
В тот раз ничем другим, кроме классической картошки, мы не занимались. Работали всерьез (нам обещали заплатить), до устали. Чуть свет всей группой запрыгивали в открытый грузовик и - на картофельное поле.
После работы неспешно загружались (уже не до прыжков!) в тот же грузовик, который развозил нас по домам, где мы были, ватажками по три-пять человек, расквартированы.
Если на работу ехали, крепко держась за лавки, то с работы - уже вповалку на полу кузова... Те из нас, кто вырос в деревне, подтрунивали над нами, городскими, измочаленно-усталыми...
...До сих пор я в полной мере помню то чувство безбрежного счастья, когда я, безусый юнец, совершенно неслучайно оказывался в кузове рядом с ней. И каждый ухаб, каждая рытвина, по которым скакал наш грузовик, были мне друзьями. Я мог, как казалось, не вызывая подозрений, более тесно прижиматься к ней, трепеща от сладкой близости, пусть под одеждой, ее крепкого и нежного тела! А когда машину особенно сильно подбрасывало (о, восторг!), как бы невзначай тыкаться губами в ее колени, в ее чудные тонкие лодыжки, в ее кеды... Такие вот первые поцелуи! В кеды, только что с картофельного поля, и конечно, в густой пыли... Но могли быть хоть сколько-нибудь грязными ЕЁ кеды?
... Я уже много лет, тысячи дней счастливый муж. А ОНА - моя жена. Я ее никогда не спрашивал, помнит ли она юного счастливого безумца, целующего ее кеды
Фарит Хадиуллин
-------------------------------
Зеркало. Оно.
Проснувшись с чувством потери, странно конечно, что я успел что-то потерять за ночь, а может это за жизнь. Сел, потянулся, есть такое в Йоге, складываешь ладошки и тянешься вверх, возвращая тонус тела к новому дню. Заглянул в зеркало, большое, в рост и понял, что потерял, Отражение, его не было, я даже почему-то не испугался, конечно к этому я был не готов и как к этому готовится, но настроение мне это точно не прибавило. Мне сразу представился ужасник про оборотней, вампиров и разную нечесть, но я то себя к ним не приписывал и вообще не люблю фильмы ужасов, как и книги про это. А ответа не было, вообще изображение в зеркале пропало напрочь, оно было пустое ни отражался не только Я, но и всё вокруг - комната, улица, как я понял и страна. И меня осенило, я или мы провалились в другое измерение или действительность превратилась в другую реальность. Что не так, вопрос так и бил с каждым ударом сердца, ведь оно стучало, я же даже проверил, положив руку грудь и в висках начало тоже отчёт по ритму сердца, паника и чувство тошноты подступило. И как из этого состояния выходить и где найти себя и остальные потери, я проверил все зеркала в квартире, нет пусто, Думайте я не себя не ущипнул, два синяка на правой руке и один проверочный на левой, ничего, я даже усмехнулся, тоже не помогла. Главное, что пришло мне в голову не истерить, это больше конечно женское, но и стараться думать о хорошем! Заглянул в окно, всё было естественно - машины ехали, пешеходы почти бежали, а как по другому, дождь моросил пренеприятниший, по осеннему. Начал вспоминать различные заклинания, молитвы и заглянул во Всемирную сеть, а вдруг повсеместно эта беда, нет только у нас.
Я сделал вывод, мы ушли, куда-то не туда или нас завели в другое измерение, где нас просто нет и быть не может?!
И тут я проснулся во второй раз, надо менять зеркала, нет надо переходить хотя бы к маленьким добрым и очень добрым делам, всё наладится.
Я верю в Добро!
Фарид Хайруллин
---------------------------------
Снег кроет землю по матушке
Прикрывая ее срамной стыд
Осень, не наглый любовник -
Разбойник, сделавший вид
Будто бы эта нагота естественна
Будто бы для этого много причин
Будто бы это бездарное месиво
Из не признанных никем величин
Именно так и должно выглядеть
Бесстыдно голым, не прикрываясь
Создавая законов бездарность
Больше природу свою не скрывая
Жеманно к нации обращаясь
Лить крокодиловы слезы
Над обнаженной и растерзанной плотью
Вспоминать про березы
Клясться дедовой военной копотью
Да и смысл теперь что-то скрывать...
Бл...дь, хотел же любовную лирику написать
Тимур Садыков
-------------------------------
Отрывок из воспоминаний
Вчера заболело горло и домашние отпаивали меня горячим молоком с медом и ложкой сливочного масла. Обжигаясь, пил эту ненавистную смесь исключительно в надежде, что внезапно свалившаяся простуда отойдет и я, наконец, смогу выйти погулять в новом дворе.
Три дня назад мы перебрались на новую квартиру. Мебель ещё не расставлена, вокруг, на ярко рыжем паркете коробки, узлы и стопки перевязанных бечевой книг и журналов. В квартире ещё стоит едкий запах скипидара и масляной краски. Из кухни раздаются негромкие голоса. Это моя бабуля со своей подругой пьют чай. Пьют его по старинке из блюдечка, вприкуску, посасывая маленькие кусочки колотого сахара. Жизнь прожита и им есть что вспомнить.
С перевязанным горлом, я взобрался на приставленный к окну расшатанный табурет и с любопытством уставился в окно. Ночью выпал снег. Его было немного, но достаточно для того, чтобы разом изменить все вокруг. Все пространство двора, большая часть которого была закатана под асфальт, стало непривычно белым и чистым. Похоже, ноябрьский морозец уже не отступит. На кустарнике у высокого зеленого забора весело, радуясь внезапно наступившей зиме, прыгали с ветки на ветку шустрые желтобрюхие синички.
Перед окном стоял, забытый строителями каток – неуклюжая железная махина с выхлопной трубой -мачтой и большим блестящим штурвалом. Таких диковинных машин я еще не видел.
Первые шесть лет моей жизни прошли в старой части города, (Татарской слободе) с почерневшими от времени деревянными домами, с пыльными окнами и покосившимися ставнями. Один конец улицы упирался в единственную действующую в городе мечеть с высоким минаретом. По пятницам на минарете, на крохотном балкончике появлялся муэдзин, который, придерживая руками уши, обращаясь в сторону далекой, неведомой Мекки, читал призыв к молитве. Его громкий высокий голос был слышен во всей округе. Через некоторое время появлялись чисто одетые пожилые бородатые мужчины. Потом они скрывались за большими железными воротами, окрашенными в зеленый цвет. И муэдзин, и слова призывной молитвы на арабском, и сияющий на верху минарета полумесяц и необычно одетые старики – все это как будто пришло из какой-то удивительной восточной сказки. Одновременно, оно вызывало необъяснимое почтение и уважение к людям, которые, несмотря на перемены в общественной жизни, остались верными, к уходящим вглубь веков, традициям.
Другой конец улицы выходил на широкий бульвар, в центре которого через каждые четверть часа проносились деревянные желто - красные трамваи. В конце рабочего дня, когда уходящее летнее солнце отражалось только на верхних этажах сталинских новостроек, на их подножках висели усталые рабочие парни в широких штанах и в послевоенных комбинированных куртках, в кепках, реже в шляпах, с прилипшей к губам неизменной папироской «Север» или «Беломор канал». Они, придерживая рукой головной убор, лихо спрыгивали на ходу там, где считали нужным, но запрыгивали только на крутых поворотах, когда водитель невольно сбрасывал скорость. Всякий раз на вираже стальные колеса издавали жуткие звуки. До перекрестка было два квартала, но звуки эти мы слышали до самого позднего вечера, когда последние пустые освещенные вагоны, с грохотом торопились на короткий отдых в трамвайное депо.
Улица была мощеная камнем. И несмотря на то, что по ней не так часто проезжали полуторки или телеги с хлебной будкой, тачка старьевщика или доставщика дров, дождь безжалостно вымывал из-под камней песок и дорога проседала. Каждое лето ямы залатывали дорожники. Сидя прямо на дороге, они, напевали себе под нос какой-то незатейливый мотивчик, неспешно перекладывали в белый песок тяжелые гладкие булыжники, постукивая по ним молотками. Пожилой. бородатый, самый колоритный дорожник громко объявлял перекур, и все работники собирались в кучу рассаживаясь на крыльце, доставали кисет, передавали его по кругу и вскоре все вокруг было окутано синим едким дымом. Щурясь от яркого солнца и ядовитого дыма махры, они разглядывали результаты своего труда. - Ты Дмитрий, когда левее пойдешь, подсыпь поболе, иначе на край не выйдешь. - наставлял старший молодого рабочего.
Напротив, был хлебный магазин, у которого по утрам толпились домохозяйки, ожидая ночной выпечки. Вскоре появлялась лошадь с синей фанерной будкой на телеге. Кучер в черном клеенчатом фартуке, он же грузчик, неспешно накидывал небольшого размера мешок с овсом на голову савраски, а сам принимался таскать лотки с теплыми караваями в магазин мимо ожившей толпы. Иногда, чтобы получить дополнительный паёк, нас, играющих во дворе ребят, хватали за руку домохозяйки и тащили в очередь. Этот маленький обман продавца вознаграждался ломтем теплого ароматного каравая, который казался здесь, на улице, особенно вкусным. Я как сейчас помню этот удивительно вкусный запах послевоенного хлеба. Таких больших ржаных караваев, посыпанных белой мукой я больше никогда не встречал на хлебных прилавках.
Хлопнула дверь подъезда. К загадочной машине уверенной походкой подошел мальчик, оставляя темные мокрые следы на снегу. Он также уверенно, как будто делал это не раз, вскарабкался на металлическое кресло водителя и вцепился в штурвал. Был он моих лет, может чуть постарше. На нем было потертое зимнее пальто с торчащими из рукавов вязаными варежками на резинке. Выгоревшая коричневая мутоновая шапка, знавшая не одну зиму, была перетянута тесемками на макушке. Он пытался крутить неподвижный штурвал, смешно надувал щеки, видимо, издавал звуки, изображающие работающий двигатель. Его переполняла гордость от мнимого обладания железным конем и он постоянно смотрел по сторонам пустого двора, чтобы прочитать в глазах окружающих зависть. Это был Руслан. Он был старше меня на год...
Евгений Багдерин
------------------------------
«Ангел»
Ира, вздохнув, с тоской глядела на себя в зеркало, пристально рассматривая огромную шишку на лбу и пытаясь замаскировать её чёлкой.
Та упрямо подпрыгивала вверх и не желала ложиться ровно и аккуратно из-за крутого завитка.
Волосы у девушки были сущим наказанием ещё с детства. Рыжие, кудрявые и непокорные, они торчали симпатичными антенками вокруг головы, создавая неповторимый нимб ярко-оранжевого цвета. В лучах солнца он переливался и люди, проходящие мимо маленького чуда, которого Бог наградил ещё и голубыми глазами, восхищенно вздыхали на все лады.
Мама каждое утро упрямо сражалась с непокорными завитушками, но тщетно, Ирочка была шустрым, активным, любопытным и подвижным ребёнком, отчего собранные в тугую косичку волосы, через час уже выбивались и торчали во все стороны.
Любимая бабушка ласково называла её «Егоза» или «Юла» и улыбалась, глядя, как внучка бегает по двору, не давая никому покоя, вступаясь за обиженных, возвращая им отобранные игрушки, помогая совсем маленьким управляться с совочками и ведерками и утешая упавших или плачущих карапузов.
Мама лишь тихо утайкой вздыхала и качала головой:
-О себе бы подумала..
Но Ира успевала везде. Особенно попадать в переделки из-за любопытства и стремления участвовать во всех делах других, людей и животных.
Она была добрым, доверчивым и сердобольным ребёнком, переживающим за всех и вся.
С возрастом, тяга помогать не уменьшилась, а наоборот, выросла до катастрофических размеров, что заставляло маму нервно хвататься за область сердца и судорожно пытаться успокоить уже постоянно дёргавшееся левое веко.
Ирочка с устрашающей скоростью неслась спасать кошек, яростно кричащих с деревьев, поднимать птенцов, ненароком выпавших из гнезда, звездануть ранцем по голове зарвавшегося старшеклассника, обижающего плачущего малявку из младших классов.
Отсюда, как следствие многочисленных подвигов во имя справедливости, в доме никогда не переводились зелёнка, йод, бинты и пластыри.
Вот и сейчас, она безуспешно крутила головой и вздыхала.
Сегодня у неё было свидание с одногруппником, Сашкой, приятным, тихим, молчаливым и серьезным молодым человеком, абсолютно противоположным её фонтанирующему характеру.
Но им было интересно вдвоём, даже мама очень надеялась, что он немного утихомирит её и она, наконец, заживет более менее спокойной, размеренной жизнью.
Ирочка наклонилась почистить зубы, а отражение в зеркале осталось стоять и выразительно хмыкнуло.
Девушка вздрогнула и подняла глаза к зеркалу.
На неё смотрела она же, только насмешливо щуря голубые, игривые глаза, «с чертовщинкой», как иногда говорила бабушка.
-Что уставилась?- грубовато спросило отражение и ухмыльнулось.
Ира от удивления округлила глаза и чуть не подавилась зубной щёткой, торчащей изо рта.
-Гляди на неё-продолжило отражение-вдруг все слова выскочили! Неужели?
Эти слова привели Ирочку в чувство и она хотела уже ответить дерзкому отражению себя что-то нелицеприятное, как двойник напрягся, сжал её же кулаки по ту сторону зеркала и с видимым усилием прошёл сквозь отшлифованную поверхность, разделяющую их, как сквозь вязкую смолу и очутился рядом с ней.
В зеркале стало неожиданно пусто, отражались лишь кусочек стены и угол шкафчика, где хранились косметика и кремы.
Девушки посмотрели друг на друга.
-Ты кто?- наконец спросила Ира.
-Кто, кто! Конь в пальто! - недовольно проворчала девушка-двойник и неожиданно добавила- ангел-хранитель я твой.
-Это как это?- поразилась Ирочка.
-Так это! С рождения к тебе приставлена, уж больно шебутная уродилась. Вот меня к тебе и «скинули». Знала бы, отказалась!- пробурчал ангел.
-А как тебя зовут?
-Зови как хочешь…
-Тогда Маргарита!- с радостью произнесла девушка.
-Ну уж дудки! Это же женское имя!
-Ты же девушка!- возмущённо ответила Ира.
-Мы существа бесполые…
-Тогда Женя- подумав секунду, сказала Ира- и женское и мужское имя, сразу не разберёшься!
Ангел подумал и согласно кивнул головой.
-А что ж ты раньше не приходил- спросила Ира.
-А то! Терпел! Работа у нас такая- страховать вас, людей, если в передряги и опасности попадаете. Но ты перешла все границы моего терпения!- возмущённо проговорил ангел- ладно в детстве, ещё понятно, дети все подвижные, но сейчас! Какого рожна ты вчера полезла по шатающейся лестнице скворечник прибивать! Да ещё одна! Еле успел перекладину перехватить, когда твоя нога провалилась! Всего лишь шишкой отделалась! А в прошлом месяце? Кто полез в старый гараж котёнка застрявшего вызволять? Чуть на гвоздь не напоролась! Сейчас бы без глаза щеголяла, красота!
Ангел перечислял её подвиги, загибая пальцы.
-Мать чуть с ума не сошла, когда ты на крышу полезла в прошлом году, когда ураганом гнездо с воронятами с дерева сдуло!
Ирочка молчала, не зная, что возразить.
-Успокоилась бы ты что ли..- с мольбой проговорил ангел и жалостливо посмотрел на девушку.
-Я постараюсь- неуверенно проговорила она.
Ангел тяжело вздохнул и проговорил:
-Ладно, чего уж там… Это я так… И у нас бывают тяжёлые дни…
-Так ты, значит, всегда со мной?
-Да… А что?- подозрительно спросил Женя, замерев на полпути к зеркалу и с опаской посмотрев на внезапно загоревшиеся глаза своей подопечной- Но, но, но!- вдруг крикнул он- я могу и не успеть, если что.
Ирочка вздохнула:
-Ладно, ладно… Я постараюсь!
-Вот и чудненько! Я пошёл.
Женя исчез в зеркале, став снова отражением с огромной шишкой.
Жизнь пошла своим чередом, Ирочка честно пыталась уменьшить работу Жени, иногда у неё получалось, иногда не очень. И тогда в зеркале, Ирочка видела в своих глазах упрёк и грозящий указательный палец.
Все приключения закончились сами собой, когда у счастливой пары Иры с Сашей родился мальчик, такой же рыжий и голубоглазый, как мама.
С таким же характером.
И теперь Женя приобрёл друга и уже вдвоём они смотрели из зеркала на Ирочку, качали головами, вздыхали и неслись на помощь сующему во все нос малышу.
Елена «Кузя» Бартенева
------------------------------------
Смущаемся - не общаемся,
закованы в рамки условностей,
за рамками - бури эмоций,
которые в поисках выхода
в чужих каруселях качаются
и в сториз друзей пристроены.
Век кринолинов хрустально отчаян-
мушка, знак веера - вся откровенность,
век сетевой в виртуальной вуали
руки поцелуй при встрече оценит
и будет без маски глазам благодарен .
Доспехи экранов запомнят мгновение,
значками оценок-сердечек
нам качество жизни измерив,
и даже слегка иногда разнообразив,
чтоб, встретившись там, где аккорды звучали,
уже не жалеть, что по по датам не сразу совпали
и старые клавиши пальцы, дрожав, целовали.
Алёна Шадрина
Всё это и многое другое - https://www.facebook.com/groups/litbesmelochi