Обзор немецких медиа
🗞(+)Süddeutsche Zeitung в статье «Отношения с силовых структур со СМИ: выигрышные очки против правды», рассказывает о том, что журналисты не должны верить официальным пресс-службам силовых ведомств на слово. Особенно в тех случаях, когда это идёт вразрез с идеологией левацкого либерализма. Уровень упоротости: повышенный 🟠
Автор: Ронен Штайнке. Перевёл: «Мекленбургский Петербуржец»
И что, что вдруг их становится всё меньше и меньше? Сначала было сказано, что 145 человек напали на полицию и спасательные службы с петардами, ракетами и заряженным холостыми оружием в новогоднюю ночь в Берлине. Были заявления полиции, которая была потрясена случившимся, а влияние этих событий на внутреннюю политику Германии в начале года было колоссальным. Многие СМИ, включая Süddeutsche Zeitung, сообщали и обсуждали молодых людей-мигрантов, которые, очевидно, были особой проблемой в Берлине больше, чем в других городах, в том числе потому, что берлинская полиция добавила, что две трети арестованных виновников новогодних беспорядков не имели немецкого паспорта.
Однако теперь, когда туман от фейерверков постепенно рассеялся, в ответ на настойчивые вопросы газеты Tagesspiegel полиция добавила: на самом деле было арестовано всего 38 человек. Что, конечно, очень плохо. Остальные арестованные в новогоднюю ночь не нападали на полицейских, но совершали «различные правонарушения по всему городу». Из множества подозреваемых в участии в беспорядках, как теперь говорят, две трети были немцами.
Берлинская полиция обнародовала это, назовем его «разъяснение», только 8 января. То есть, только после того, как политики и медиа уже прошлись по теме с большим смаком - включая требование берлинского сенатора внутренних дел Ирис Шпрангер (СДПГ), которая участвует в предвыборной кампании, о лучшем оснащении сил спасения и более жёстком подходе к людям, которые им препятствуют.
Это способ приблизиться к честности. Столичная полиция, как и во многих других местах в Германии в последние годы, создала сильный аппарат сотрудников пресс-службы. Они пишут в Твиттере, самостоятельно и с большой скоростью размещают свои сообщения в социальных сетях, иногда противоречат сами себе и, например, отправляют электронные письма журналистам, если изображение картины в СМИ их возмущает.
И, конечно, у них была бы возможность с самого начала, 1 и 2 января, сказать: к сожалению, мы пока не можем оценить, сколько подозреваемых в использовании петард мы арестовали за нападения на спасательные службы в новогоднюю ночь. Прежде всего, мы должны оценить многочисленные сообщения от наших аварийных служб, которые к нам постепенно поступают [ну, то есть поиграть в жопошных пиарщиков, которые за всё хорошее и против всего плохого и давайте-ка мы попытаемся тихо замылить нехороший инфоповод – прим. «Мекленбургского Петербуржца»].
Но это не то, что они сказали. Вместо этого: пресс-релизы, заголовки, политические очки. В мире связей с общественностью, в среде спин-докторов, можно было бы кивнуть с благодарностью: здесь полиция, которая не всегда считает себя достаточно политически любимой, особенно в левом Берлине, и которой также приходится постоянно бороться за ресурсы, распознала «коммуникативную возможность» и мощно ею воспользовалась.
Однако в конституционном государстве, органы безопасности которого не только информируют общественность, но и, очевидно, занимаются рассылкой сообщений, возникает тревожный вопрос. Это направлено и на саму журналистику.
Речь идёт о близости и расстоянии. Сегодня среди работников СМИ всё ещё существует недопонимание. Это заблуждение заключается в том, что если полиция что-то сказала, то вы, как репортер, можете принять это как факт без лишних слов, вам не обязательно тщательно расставлять запятые или ставить сослагательное наклонение. Полиция - это так называемый привилегированный источник для журналистики.
В конце концов, в этом заблуждении есть зерно истины, причём юридической. На самом деле, ни один суд не приговорит журналиста к возмещению ущерба, если он или она добросовестно полагались на информацию, полученную от полиции. Об этом постоянно говорят пресс-службы региональных судов. СМИ разрешено оказывать «повышенное доверие к объявлениям полиции», в том числе потому, что «власти напрямую связаны фундаментальными правами в своей информационной политике».
Последствия, как ясно показал Федеральный суд в 2012 году, заключаются в том, что не СМИ должны возмещать ущерб, если они по наивности купились на полуправду из официального источника и распространили её из лучших побуждений. Вместо этого пострадавшие должны обращаться непосредственно в государственное учреждение.
Однако существует заблуждение, что это освобождает СМИ от ответственности. Это не так. То, что пресс-палаты спустили журналистов с крючка, не означает, что они справились со своей ответственностью. Суды рисуют идеализированную картину деятельности полицейских пресс-служб: то, что они «напрямую связаны фундаментальными правами в своей информационной политике», является важным ожиданием в рамках верховенства закона. Ответственная журналистика, однако, заключается не в том, чтобы оправдывать такие ожидания, а в том, чтобы критически и отстраненно следить за ними.
Вера в то, что СМИ позволено отступать от нормы в случае с полицейскими отчётами, иногда подпитывается и по сей день - в том числе благодаря вводящим в заблуждение формулировкам в учебниках для молодых журналистов. «Что можно использовать без проверки на подлинность?», - спрашивают, например, два автора авторитетного стандартного труда «Pressrecht für Journalisten» («Законодательство о прессе для журналистов») Доротея Бёльке и Феликс В. Циммерманн, второе издание которого вышло в 2021 году. Спонтанно возникает желание ответить: ничего. Однако вместо этого в нём говорится о «привилегированных источниках», таких как полиция и другие органы власти.
Это всё ещё недавнее явление, сила и профессионализм, с которыми полиция во многих местах сегодня проводит PR от своего имени. Вернёмся в Берлин: за несколько недель до Нового года город был очень занят климатическими активистами «Последнего поколения», которые выходили на улицы. Затем, в понедельник утром, женщина-велосипедист была сбита бетономешалкой. Спасатели быстро прибыли на место происшествия.
Пресс-секретарь берлинской пожарной команды также был на месте происшествия, и он быстро обвинил через Twitter климатических активистов, которые в то утро задержали движение в нескольких километрах от места происшествия. Потому что: из-за пробки, которую активисты создали, спасатели потеряли кучу времени. Родился огромный заголовок. И политическое очко было получено.
Когда медицинский директор берлинской службы скорой помощи выступил внутри организации и выразил сомнения по поводу такого быстрого распределения вины, и когда он указал своему начальству по электронной почте «в связи с интересом СМИ и ожидаемыми запросами», что, по оценке главного врача скорой помощи, такое обвинение в адрес климатических активистов несерьёзно, потому что единственная пожарная машина, которая действительно застряла в пробке, была совсем не нужна с медицинской точки зрения - его заставили замолчать. Из-за «продолжающегося расследования» врачам скорой помощи было запрещено давать комментарии. Тем временем пресс-секретарь пожарной бригады продолжал писать в Твиттере о случившемся.
Также в Берлине на парламентский вопрос Партии «Зелёных» в Палате представителей стало известно, что с июля прошлого года службам экстренной помощи было дано указание Министерством внутренних дел (в Берлине - «Сенатский департамент внутренних дел») вести точный подсчёт того, как часто им мешают климатические стикеры в дорожном движении. Это «желание Государственного секретаря», согласно внутреннему электронному письму. Политическому руководству нужны цифры, с которыми они могут публично спорить. Такого подсчёта не существует для других нарушителей правил дорожного движения, например, для нарушителей правил парковки.
Так производятся новости, намеренно односторонние в определённом направлении. Вот так спецслужбы инструментально влияют на общественное мнение, разумеется, с помощью средств массовой информации. И это - пиаровское рвение, которое не нравится тем, кто «напрямую связан фундаментальными правами в своей информационной политике».
Но, конечно, есть доля правды в том, что говорит по телефону кёльнский адвокат по делам прессы Кристиан Конрад, обращаясь к СМИ: «Прецедентное право гласит: вы можете почти слепо копировать сообщения полиции. Это даёт мне немного больше веры на журналистику».
@Mecklenburger_Petersburger
Мекленбургский Петербуржец в: