Очевидцы потопа 1837 года постепенно, с каждой страницей дела, превращались для нас из бумажных персонажей в живых людей, знакомых и чуть ли не родных. У нас даже завелись среди них любимчики.
Как, например, сорокалетний динабургский мещанин Михель Лейбович Вовси. Залман с друзьями спасли его и трёх его сыновей. Фамилия Вовси довольно известная и уважаемая, и информация о некоем Михеле Вовси есть в сети.
Жил да был в Динабурге Михель Вовси, примерно 1795 года рождения, - то есть ему тоже было около сорока на момент паводка. У этого Михеля было шестеро сыновей. Среди них - Мейер, 1825 года рождения. Значит, в 1837-м ему было двенадцать.
Мейер Вовси подрос, начал работать и к тридцати годам из бедного местечкового ремесленника превратился в богатого лесоторговца и помещика. Примерно в 1849 году у него родился сын, которого назвали в честь деда - Михелем.
Михель-младший получил в наследство от папы небольшое мебельное предприятие, что довольно долго позволяло безбедно жить ему и его семье. Книжник и учёный, Михель-младший пёкся об образовании детей, мечтал, что они получат какую-нибудь уважаемую профессию, вроде доктора или юриста. Поскольку бизнесом он совсем не занимался, то в итоге разорился, и семья в 1905 году переехала в Ригу. Но суть не в этом.
Суть в том, что у книжника Михеля-младшего родилось восемь детей. Один из них, Шлиомо, к папиному разочарованию, с детства предпочитал уважаемым профессиям актёрство, а, повзрослев, стал известным актёром, режиссёром, создателем первого советского театра на идиш, знаменитым Соломоном Михоэлсом, выбрав псевдоним в знак уважения одновременно к папе и прадедушке.
К чему мы так долго рассказываем о совершенно посторонних людях? А вот к чему: если предположить, что предок Михоэлса Михель Вовси и Михель Вовси из “Дела о спасении” - одно лицо, то получается, что если б не Залман, то Мейер, сын Михеля, мог бы погибнуть, и Соломон Михоэлс никогда б не родился. Так что наш предок в некотором роде спас Михоэлса.
У этой истории есть продолжение. В генеалогической группе в интернете мы познакомились с Ильёй Вовси, который интересовался Двинском. Мы предположили, что Михель Вовси мог быть его предком и отправили ему “Дело о спасении”.
- Это не мой предок, но это предок Михоэлса, - ответил Илья. - И я встретил в деле ещё одну знакомую мне фамилию - Кляцкин.
Оказалось, троюродный брат нашей прабабушки Софьи Кляцкиной был женат на сестре прадеда Ильи, Илья поддерживал с той веткой Кляцкиных теплые отношения и поделился с нами адресом Даны, в девичестве Кляцкиной, американки с Рижскими корнями.
Мы отправили ей древо, составленное архивом Латвии, и она его тут же признала, потому что именно по её просьбе архив его сделал двадцать лет назад. Бродя по схеме, как по карте, мы с Даной сочлись родством: шестиюродные.
А появилось древо так. В 2000 году по Латвии путешествовала американская пара, Шимон и Джойс Камиэль. В синагоге в Риге они рассказали, что ищут информацию о Кляцкиных - предках Шимона.
- Кляцкиных? - переспросил раввин. - Я на днях женил Кляцкиных. Может, ваши?
Речь шла о Даниной свадьбе. Шимон и папа Даны встретились, и Шимон рассказал, что приехал в Латвию собирать материал для книги о семье. Дана и её папа обратились в Рижский архив и получили ту самую “Генеалогическую таблицу Залмана Кляцкина”. Из таблицы выяснилось, что папа Даны и Шимон - троюродные братья. Таблицу послали родне и с подписями на английском - Шимону. Связь с его веткой оборвалась, когда предок Шимона эмигрировал в Америку, и заново восстановилась столетие спустя, когда Шимон в 2000 году приехал в Ригу собирать материал для книги.
- А книга вышла? – спрашиваем Дану.
- Он её не дописал.
- А вы общаетесь?
- Он уже умер. Но у меня есть контакты его жены.
Так мы познакомились с американскими потомками Залмана, точнее, его сына Эльи. Их оказалось человек десять. С их помощью мы здорово расширили древо и получили фото Эльи и его жены Голды.
Элья - старший брат нашего прямого предка Абрама-Мовши. Это единственное фото того поколения Кляцкиных. Дух захватывает от того, как широко разрослась семья, обживая мир. Приятно восстанавливать давно оборванные связи.